Их встреча состоялась 5 мая 1941 года в Москве. С одной стороны - германский посол в СССР Вернер фон Шуленбург и советник посольства Густав Хильгер, с другой - советский посол в Берлине Владимир Деканозов и заведующий центрально-европейским отделом Наркомата иностранных дел Владимир Павлов (бывший личным переводчиком Сталина и Молотова). Немцы сами выступили инициаторами разговора, стараясь предотвратить неминуемое начало войны. На свой страх и риск пытались убедить советских дипломатов в необходимости принятия незамедлительных решений.
Шуленбург только вернулся из Берлина, уверенный, что фюрер тащит Германию в пропасть.
Мы с Шуленбургом пытались показать русским, насколько серьёзна ситуация. Убеждали, что советское правительство должно установить контакты с Берлином — до того, как Гитлер решит нанести удар. Наши попытки потерпели полный провал. С самого начала мы заявили Деканозову, что действуем на свою ответственность и без ведома своего начальства, - позже описывал ситуацию Густав Хильгер. - Тем не менее он продолжал выспрашивать у нас с сумасшедшим упорством, говорим ли мы по поручению германского правительства. В противном случае он не сможет передать наши слова своему руководству...
Ни Деканозов, ни Павлов немецким дипломатам не поверили, считая, что происходящее - лишь нелепая провокация, спланированная Гитлером, единственная цель которой - спровоцировать Москву на необдуманные резкие шаги. К этому времени Третий Рейх уже более полутора лет вел войну на европейском театре военных действий, подчинив себе практически всю Европу, между СССР и Германией был заключен Договор о ненападении, согласно которому стороны обязывались воздерживаться от нападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них становилась объектом военных действий третьей стороны. Конечно, в 1941-м в Москве прекрасно понимали, что Договор уже не стоит той бумаги, на которой подписан, но считали, что в запасе еще есть время.
Они ошибались...
Последняя встреча послов состоялась 12 мая. К этому моменту Шуленбург уже понимал, что события развиваются слишком быстро и не то что предотвратить войну - хотя бы отсрочить её начало уже не получится. И это была катастрофа!
21 июня советское посольство получило из Москвы предписание сделать германскому правительству чрезвычайное заявление, в котором предлагалось немедленно обсудить состояние советско-германских отношений. А около 3-х часов ночи (5 часов утра по московскому времени) 22 июня 1941 года Владимира Деканозова, уже находившегося в Берлине, вызвали в германский МИД. Министр иностранных дел Германского Рейха Иохим фон Риббентроп почти полчаса путано зачитывал ноту правительства, обвиняя военнослужащих Красной Армии в нарушении границы и вторжении на германскую территорию, "когда та ведет не на жизнь, а на смерть войну с англосаксами", что фюрером воспринимается не просто как прямая угроза, а как намерение Советского Союза нанести удар в спину немецкому народу. В сложившихся условиях Германия вынуждена защищаться. Сообщив, что час тому назад германские войска вторглись на территорию СССР, Риббентроп произнес сногсшибательную фразу:
Фюрер поручил мне официально объявить об этих оборонительных мероприятиях...
Так Германия объявила войну Советскому Союзу.
От медика до дипломата
Владимир Деканозов - фигура в отечественной истории невероятно интересная, монументальная, оказавшая значительное влияние на развитие страны. Потому стоит того, чтобы ей посвятить отдельную статью.
Владимир Деканозишвили (в последующем: Деканозов) родился в Баку в июне 1898 в семье работника нефтяной компании, активиста грузинского крыла сепаратистской партии социал-федералистов, ратовавшей за выход Грузии из состава Российской империи и объединение народов Кавказа. Так что революционными идеями в будущем ближайший соратник Лаврентия Берии проникся, что называется, с пеленок.
В 1916 году Деканозишвили окончил Тифлисскую гимназию и поступил на медицинский факультет Саратовского университета, позже перевелся в Бакинский университет. В 1918 году двадцатилетнего студента-медика призвали в ряды Красной Армии, прослужить в которой ему довелось недолго. Вскоре власть в Азербайджане перешла в руки сторонников партии Мусават (Равенство), стоящей на 3-х "китах": тюркизм (язык), исламизм (религия) и европейство (современность, прогресс, время). При новом правительстве он успел проработать в Министерстве здравоохранения, где познакомился со своим будущим начальником, близким другом и покровителем - Лаврентием Берией, служившим в контрразведке.
После установления в Закавказье Советской власти по рекомендации Берии Владимир Деканозишвили вступил в ВКП(б) и в июне 1921-го был переведен в органы ВЧК уполномоченным отдела по борьбе с бандитизмом Азербайджанской ЧК. Затем в период с июля по октябрь 1927 года занимал должность ответственного инструктора ЦК КП(б) Грузии. В начале 1928 года был назначен начальником 2-го отделения Секретного отдела полпредства ОГПУ по ЗСФСР, в феврале 1929 - руководителем Экономического отдела ГПУ Грузии, с 1931 - полпредства ОГПУ по ЗСФСР и ГПУ ЗСФСР. В 1931 стал секретарём ЦК КП(б) Грузии по транспорту и снабжению. В августе 1936-го Деканозов был переведен в Совнарком Грузии, где стал наркомом пищевой промышленности, а с марта 1937-го одновременно еще и заместителем председателя СНК Грузии. Всё это время он оставался доверенным человеком Берии.
После того как 22 августа 1938 года Берию назначили первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР, Владимир Деканозов был вызван в Москву. А когда в ноябре Берия пересел в кресло наркома внутренних дел, сместив Николая Ежова, его уже в декабре назначили начальником 3-го (контрразведка) и 5-го (разведка) отделов Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР.
Здесь он задержался недолго, но успел почистить аппарат НКВД от выдвиженцев прежнего руководителя и поспособствовать освобождению ряда уцелевших при Ежове разведчиков из тюрем, пытался восстановить разорванные агентурные цепочки за рубежом, но тщетно.
При прежнем руководстве разведке был нанесен сокрушительный удар, оправиться от которого в ближайшее время она уже не смогла. Например, в Берлинской резидентуре - одном из важнейших направлений тех лет - осталось всего два оперативных работника. Агентурная сеть оказалась практически разрушена. Обладавшие уникальными источниками информации агенты в Германии не могли выйти на связь с куратором, чтобы передать необходимые данные. Москва перестала получать информацию из первых рук, из окружения Гитлера, не зная, что же на самом деле думали и говорили руководители нацистской Германии. Приходилось довольствоваться только тем, что удавалось добыть от источников, служивших клерками в различных ведомствах.
Картина получалась неполная. При этом немецкая контрразведка смогла подсунуть советской резидентуре двойных агентов, которые с конца 30-х годов уверенно снабжали СССР откровенно ложной информацией о том, что Германия не собирается нападать на Советский Союз.
Но в мае 1939 года Владимира Деканозова перевели на работу в НКИД заместителем наркома Вячеслава Молотова. В ситуации отказа Англии и Франции подписывать коллективный договор о безопасности в Европе, обсуждение которого захлебнулось в бесчисленных встречах и переговорах, внешнеполитический курс СССР стремительно менялся. В Москве начали рассматривать перспективу подписания с Германией мирного соглашения, тогда как большинство европейских стран уже сделали это.
После присоединения Прибалтики к СССР летом 1940 года Владимир Деканозов тайно отправился в Литву для установления советской власти и борьбы с антисоветскими элементами. В воздухе уже отчетливо "пахло" большой войной, поэтому в Москве были крайне заинтересованы в стабилизации ситуации в новых регионах страны. А уже осенью Деканозов, оставаясь заместителем наркома НКИД, получил важнейшее назначение - полпреда в Германии. 19 декабря 1940 года новый полпред вручил верительные грамоты Гитлеру.
Из доклада Владимира Деканозова в Москву:
Во дворе Имперской канцелярии был выстроен почетный караул, встретивший мой приезд барабанным боем. Гитлер спросил, прибыл ли я с семьей. Я ответил, что скоро ожидаю ее приезда…
Затем он спросил, происхожу ли я из той местности, где родился Сталин, знаком ли я со Сталиным издавна по совместной революционной работе. Я ответил, что мои родители происходят из той же местности Грузии, где родился Сталин, сам я родился в Баку, совместную революционную работу в Грузии со Сталиным не вел...
Гитлер сказал, что я самый молодой посол в Берлине. В былые времена раньше 65 лет никто не становился послом, теперь все изменилось…
Объявление войны
В 1940 году Германия захватила Данию, Норвегию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург и нанесла поражение Франции. Таким образом, к июню 1940 года Гитлеру удалось кардинально изменить стратегическую ситуацию в Европе, вывести из войны Францию и изгнать с континента британскую армию. Победы Вермахта породили в Берлине надежды на скорое завершение войны с Англией, что позволило бы Германии бросить все силы на разгром СССР. Поэтому сразу же после того, как Гитлеру не удалось договориться с Молотовым о дележе британского "наследства", германское командование приняло к реализации план "Барбаросса" - стратегический план нападения нацистской Германии на СССР.
В конце весны 1941 года ситуация обострилась до предела. Советское посольство в Берлине по поручению Москвы неоднократно обращало внимание германской стороны на вопиющие случаи нарушения границы Советского Союза немецкими солдатами и самолетами, но МИД Третьего Рейха всячески уклонялся от контактов, пока 22 июня 1941 года Владимир Георгиевич Деканозов не получил ночное приглашение к Риббентропу и взял на встречу подготовленную советскими дипломатами ноту.
Вот как описывает судьбоносные для всего мира события переводчик, дипломат и публицист Валентин Михайлович Бережков, сопровождавший посла Деканозова:
Мы издали увидели толпу у здания министерства иностранных дел. Хотя уже рассвело, подъезд с чугунным навесом был ярко освещен прожекторами. Вокруг суетились фоторепортеры, кинооператоры, журналисты. Чиновник выскочил из машины первым и широко распахнул дверцу. Мы вышли, ослепленные светом юпитеров и вспышками магниевых ламп. В голове мелькнула тревожная мысль — неужели это война? Иначе нельзя было объяснить такое столпотворение на Вильгельмштрассе, да еще в ночное время. Фоторепортеры и кинооператоры неотступно сопровождали нас. Они то и дело забегали вперед, щелкали затворами. В апартаменты министра вел длинный коридор. Вдоль него, вытянувшись, стояли какие-то люди в форме. При нашем появлении они гулко щелкали каблуками, поднимая вверх руку в фашистском приветствии. Наконец мы оказались в кабинете министра. В глубине комнаты стоял письменный стол, за которым сидел Риббентроп в будничной серо-зеленой министерской форме.
Когда мы вплотную подошли к письменному столу, Риббентроп встал, молча кивнул головой, подал руку и пригласил пройти за ним в противоположный угол зала за круглый стол. У Риббентропа было опухшее лицо пунцового цвета и мутные, как бы остановившиеся, воспаленные глаза. Он шел впереди нас, опустив голову и немного пошатываясь. «Не пьян ли он?» — промелькнуло у меня в голове. После того как мы уселись и Риббентроп начал говорить, мое предположение подтвердилось. Он, видимо, действительно основательно выпил.
Советский посол так и не смог изложить наше заявление, текст которого мы захватили с собой. Риббентроп, повысив голос, сказал, что сейчас речь пойдет совсем о другом. Спотыкаясь чуть ли не на каждом слове, он принялся довольно путано объяснять, что германское правительство располагает данными относительно усиленной концентрации советских войск на германской границе...
...После этого Риббентроп встал и вытянулся во весь рост, стараясь придать себе торжественный вид. Но его голосу явно недоставало твердости и уверенности... Мы тоже встали. Разговор был окончен. Теперь мы знали, что снаряды уже рвутся на нашей земле. После свершившегося разбойничьего нападения война была объявлена официально...
Тут уже нельзя было ничего изменить. Прежде чем уйти, советский посол сказал:
— Это наглая, ничем не спровоцированная агрессия. Вы еще пожалеете, что совершили разбойничье нападение на Советский Союз. Вы еще за это жестоко поплатитесь...
Последнее, что услышали советские дипломаты от Риббентропа: "Передайте в Москве, что я был против нападения". Но сделать министр Третьего Рейха уже ничего не мог. Советское посольство окружили войска СС, а связь с внешним миром была прервана - ни один телефон не работал.
В одночасье множество советских граждан - работники посольств и торговых представительств и члены их семей - находившиеся в Германии и в оккупированных странах, оказались на территории врага. Многие из них были арестованы, и Владимир Деканозов добивался их освобождения. Изначально немцы предлагали обменять людей 1 к 1 - в СССР у них оставалось чуть более 100 человек, но в результате переговоров удалось прийти к соглашению "всех на всех". В июле 1941 года на границе СССР и Турции состоялся обмен. На родину вернулось около 1 тыс. советских граждан, включая посла Деканозова, а в Германию отправилось 140 немцев вместе с Вернером фон Шуленбургом.
Состоявшийся обмен явился большим успехом советской дипломатии.
Закат карьеры и приговор
Мог ли советский посол в Германии предотвратить начало войны? Вопрос этот -дискуссионный, и ответ на него до сих пор не дает покоя многим историкам. Наверное, никто не удивился бы, если бы Владимира Деканозова "поставили к стенке" - время было сложное и напряженное, а цена допущенной ошибки слишком высока. Но за его спиной стоял сам Берия...
После возвращения в Москву информация о деятельности Владимира Георгиевича Деканозова разнится. Некоторые источники говорят о том, что он продолжал вести себя уверенно, чувствуя поддержку на самом верху продолжал давать указания дипломатам. Другие источники сообщают, что хорошо зная устройство нацистского Рейха он руководил разведывательными операциями на территории Германии. Но доподлинно известно, что сохранив за собой пост заместителя наркома НКИД, Деканозов в годы войны возглавил комиссию по первому приёму студентов в МГИМО. Возможно, это стало для него своего рода почетной ссылкой, отодвинувшей от дел государственных.
В 1947 году Владимир Деканозов стал заместителем начальника Главного управления советского имущества за границей (ГУСИМЗ), им руководил бывший министр госбезопасности Всеволод Меркулов, так же считавшийся ближайшим сподвижником Лаврентия Павловича Берии. Ошибочно считается, что в задачи ГУСИЗМ входил контроль исключительно за трофейным имуществом, вывозимым эшелонами из поверженной Германии. Это не только и не столько военные трофеи, которые вез на родину генералитет, а в большей мере - станки и оборудование, так необходимые истощенному безжалостной войной Советскому Союзу. ГУСИЗМ управлял всем имуществом, которое находилось на территории других стран, вплоть до шахт и рудников. Так что новое назначение было крайне важным для поднимающейся из руин страны.
Но на этой должности Деканозов тоже продержался недолго. В 1949 году его перевели в Комиссию по внешнеэкономическим связям между СССР и Болгарией (вот уж точно - почетная ссылка), а с июня 1952 года - в Комитет по радиовещанию при Совете министров СССР. Казалось, счастливая звезда Владимира Георгиевича безвозвратно закатилась.
5 марта 1953 года умер Иосиф Виссарионович Сталин. Сосредоточив в руках огромную власть и опираясь на силовые ведомства, Берия стал одним из кандидатов на лидерство в СССР. В руководство МВД были выдвинуты его ставленники. Уже 19 марта были сменены руководители МВД во всех союзных республиках и в большинстве регионов РСФСР. Получил своё назначение и Владимир Георгиевич Деканозов, заняв пост министра внутренних дел Грузинской ССР.
Однако уже вскоре Берия проиграл в аппаратной игре. 26 июня 1953 года он был задержан по обвинению в заговоре и попытке организации государственного переворота. А 30 июня "как член банды Берии" лишился всех занимаемых постов и Владимир Деканозов.
Никакого "заговора Берии", о котором так много говорили потом, на самом деле не существовало. Товарищи по Президиуму ЦК арестовали его превентивно, - вспоминал позже заместитель заведующего секретариатом Совнаркома СССР Михаил Смиртюков. - Уж очень они боялись его интриганских способностей. Боялись, что он сможет провернуть что-нибудь эдакое. Но заговор был придуман потом, чтобы как-то объяснить массам, за что арестовали самого верного ученика Сталина...
23 декабря 1953 года Специальным судебным присутствием Верховного Суда СССР под председательством Маршала Советского Союза Конева вместе с Берией были приговорены к смертной казни с конфискацией имущества и его ближайшие соратники, среди которых оказался и Владимир Георгиевич Деканозов. Причем приговор привели в исполнение в тот же день.
Спешили очень...
Спасибо, что дочитали до конца.
________________________________________
Подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить интересные материалы. Для этого достаточно нажать на кнопку.
Понравилась статья - с вас лайк)))
По всем вопросам пишите на time.text@yandex.ru