В Зале Чайковского Екатерина Семенчук и Российский национальный оркестр представили изысканную французскую программу.
Раритетной ее можно назвать лишь отчасти – что-то из прозвучавшего исполняется более-менее регулярно на нашей концертной эстраде, что-то не звучит практически никогда. Но в чем не откажешь программе – так это в ее стилевой однородности: РНО под управлением Александра Рудина и прославленная мариинская меццо-сопрано сосредоточились в этот раз на французской музыке позднего романтизма и импрессионизма: роскошная царственность конца XIX века из шедевров Гуно, Массне и Сен-Санса соседствовала с хрупкими иллюзорными мирами Дебюсси, Равеля и Шоссона.
Самостоятельно оркестр исполнил «Мою Матушку-Гусыню» Равеля, Прелюдию к «Послеполуденному отдыху фавна» и два из трех «Ноктюрнов» Дебюсси, а также Вакханалию из «Самсона и Далилы». Столь разные сочинения демонстрировали великолепную форму оркестра, обладающего красивым звуком, сыгранностью оркестровых групп, богатейшей палитрой динамического и тембрового разнообразия, выразительной ювелирностью солирующих инструментов. РНО, как и при Плетневе, так и сегодня продолжает оставаться коллективом самого высокого класса, каждая встреча с которым – праздник для меломанских ушей. Темпераменту и методу его сегодняшнего худрука почти весь исполненный репертуар очень подходит – мерцающая звукопись, меланхолические настроения, неспешное любование звуковыми красотами – все это Александр Рудин может отлично выразить, словно растворяясь сам в исполняемой музыке. Там, где нужно побольше огня и экспрессии (например, в «Празднествах» Дебюсси или в Вакханалии), жирных чувственных красок, там маэстро словно несколько тушуется, обеспечивая главным образом точность исполняемого текста, но, чуть не дожимая по эмоциям, дирижируя сдержанно-механистично и едва уловимо отстраненно.
Еще один позитивный момент – это уровень оркестрового аккомпанемента вокалистке: далеко не всякий нетеатральный оркестр умеет так следовать за певцом, не перетягивать одеяла на себя, не гнуть свою линию, а всячески помогать солисту, учитывая его возможности и особенности трактовки. РНО – чуткий коллектив: там, где он сам солист – он настоящий симфонический организм с богатейшими возможностями. Но там, где он не первое лицо – там он умеет уйти в тень настолько, чтобы дать дорогу голосу, но при этом не обедняя звуковой палитры в целом. В исполненных опусах аккомпанемент, конечно, очень условен – роль оркестра тут колоссальна, она не сводится к аккомпанирующей в прямом понимании этого слова, оркестровая фактура невероятно богата и прихотлива: тем ценнее умение коллектива не утопить сольный голос, не доминировать назойливо, а выстроить гармоничный ансамбль с певцом.
По части подбора программы в целом можно отметить ее сбалансированность и качественную равноценность (помимо достоинств стилевой однородности), кроме того, РНО продолжает просветительскую деятельность, исполняя в Москве не слишком часто звучащий (или не звучащий вообще) репертуар. Однако все же нельзя не констатировать, что по уровню дарования Эрнест Шоссон сильно уступает своим великим коллегам: его интересная, качественная музыка все же настойчиво музыка второго ряда и сильно проигрывает от соседства с Равелем и Дебюсси.
Несмотря на то, что собственно вокальная программа составила дай бог половину хронометража концерта, безусловно, центром вечера стала Екатерина Семенчук – значительная часть зала шла именно на нее. Знаменитая мариинская дива достаточно часто появляется в Москве, здесь ее хорошо знают и каждого выступления ждут – мощный и богатый голос певицы, богатый репертуар, выразительные интерпретации самой разной музыки неизменно привлекают внимание столичной публики.
Нынешнее выступление прославленного меццо оставило двойственное впечатление. С одной стороны – желание и умение петь на полутонах, подача материала филигранно, точно выверено по нюансам, с вниманием к малейшим деталям, со стремлением донести до публики тончайшие оттенки. В этом она особенно преуспела в «Поэме любви и моря» Шоссона. С другой – явная экономия сил, когда за весь концерт голос не был развернут ни разу во всю мощь и ширь, как то умеет Семенчук, поражая богатством своего инструмента – при всей рафинированности и во французской оперной музыке есть страницы, где уместно гедонистическое любование голосовой роскошью. И вот этого Екатерина Семенчук не показала вовсе, в чем угадывалось стремление скрыть за изысками интерпретации не совсем благополучное состояние ее голоса.
В последние годы Семенчук пела и поет на родной сцене и других сценах мира очень много самого разного репертуара – интенсивность ее выступлений поражает воображение. Более того, регулярны стали ее ходки в сопрановый репертуар – она теперь уже на постоянной основе поет такие парии как Катерина Измайлова, Абигайль, Турандот, Леди Макбет и др., которые едва ли являются вотчиной меццо-сопрано. Екатерина Семенчук настаивает на универсальности своего дарования, на том, что ее голосу подвластно почти все, написанное в скрипичном ключе. У такой творческой смелости очевидно есть оборотная сторона, свои издержки – голос пребывает ныне в состоянии усталости, несвежести, перетруженности, частичной изношенности, что не позволяет давать полноценный звук даже там, где необходимо. Например, в спетой на бис Хабанере из «Кармен» Семенчук явно не додерживала длительности на форте, преждевременно их обрывая, да и беря не на полную мощь, вуалируя эти проблемы утрированно яркой артикуляцией. Спетые ею стансы Сафо, арии Шарлотты и Далилы радовали тонкостью и глубиной прочтения, но почти не подарили тембральную сочность и густоту, роскошь клокочущего меццо, словно певица все время прятала звук, боялась его отпустить в свободное плавание, по-настоящему поделиться им с залом.
Безусловно, встреча с таким мастером, с такой харизматичной артисткой – всегда праздник при любом раскладе. И на этом концерте было немало такого, что доставляло радость слушателям – в конце концов, ощущать как артистка укротила свой могучий инструмент и не бесталанно выписывает им акварельные и пастельные этюды, тоже – огромный подарок. Вместе с тем осталось и ощущение недополученных эмоций: будем надеяться, что трудности, которые явно имеют место, носят временный характер, и московская публика еще услышит незабываемый голос лучшей мариинской меццо во всей его красе.
31 мая 2024 г., "Играем с начала"