Килли отправился спустя три дня после стычки в трактире. И держал путь он прямиком во владения доброго друга.
А вообще, дела-то обстояли вот как.
Про злополучное наследство он старался забыть, как мог. Ну, честно.
Судить его можно, конечно, но, если мозгами пораскинуть, его разгильдяйство в этом плане вообще никак не должно было ни на что повлиять? Почему?
А когда Теобальд вообще последний раз был в своих владениях? С момента встречи с Килли они только и делали, что странствовали, помогали мирным жителям и чудищам, а злых и жестоких наказывали. И это были годы! Притом Килли знал, что по статусу его почившему другу положены обширные владения. И вот это и наводило на мысль, что землями сэр Благородный правил формально, а там, на территории, всем распоряжался кто-то другой.
Кто конкретно, Килли не спрашивал, а Теобальд не рассказывал. Не до того было.
Однако спустя пять месяцев после трагедии во владениях Алгара в каком-то кабаке Килли нашёл какой-то парнишка и протянул какие-то бумаги, перевязанные вишнёвой атласной лентой.
Килли недоумевающе смерил паренька, но бумаги взял, даже монетку ему подкинул. Посыльный схватил плату, и его как ветром сдуло. Так Киллиан понял, что, скорее всего, тот был не один, и искали его давно. Впрочем, рыцаря это не слишком волновало. Его вообще мало что волновало в тот период. Так что он просто заглянул из любопытства в послание. Аккуратным, мелким почерком там было выведено:
Достопочтенный сэр Киллиан Благородный,
Моё имя – леди Онора Ноблвудская, сестра сэра Теобальда Благородного и дочь сэра Годрика Бесстрашного, графа Ноблвудского.
Мне стало известно, что мой брат встретил свою гибель, а всё своё имущество незадолго до этого передал вам. В связи с этим прискорбным событием настоятельно прошу вас явиться в замок Ноблвуд для приватной беседы.
Очень надеюсь, что вы окажете мне честь своим посещением.
Килли хмыкнул, но решил, что ему всё равно сейчас совершенно всё равно, куда идти и что делать. Так почему бы и нет?
***
Примерно через неделю пути после отбытия из гостеприимного дома кузнеца Киллиан добрался до границ владений Теобальда, проехав мимо какой-то высоченной, но всё равно недостроенной стены. Она была выстроена аккурат по границе владений. Там, показав пограничникам бумаги с фамильной печатью, смог наконец-то ступить на землю, на которой его друг вырос. Первый привал он решил сделать в небольшой деревушке невдалеке от границы. Там же он расспросил местных и узнал, что территория состояла из нескольких похожих деревень, обширных полей и чарующего древнего леса Нобл, в котором и стоял замок Ноблвуд.
Килли решил даром не отсиживаться и прогуляться по окрестностям. Слушая разговоры местных, он отметил две вещи. Во-первых, юных господ, то есть Теобальда с сестрой, тут очень уважали. Во-вторых, о смерти первого пока не знали, видимо, леди Онора использовала какие-то свои источники и щедро платила посыльным за молчание.
И, в-третьих! Про прежнего господина, ну, то есть их отца, вообще не говорили. Никак. Единственное, что Киллиан смог выяснить наверняка – этот сэр более не являлся правителем этой земли. Но вот по какой причине, бывшему оруженосцу было совсем неясно.
Зато во время прогулки Килли заметил, что в деревне очень много стен и военных укреплений…. Полуразрушенных и заваленных снегом. Хотя он видел и тренировочную площадку для стражников, стерегущих границу, и вот она такой заброшенной вообще не была, и это при том, что зимой тренироваться было в разы труднее. Киллиан не решился расспросить, но взял на заметку.
Одна насыпь особенно полюбилась детворе. Крестьянка, что шла к речке постирать бельё, но, как и Килли, остановилась понаблюдать за ребятишками, сообщила, что весной местные высаживали на нём разные культуры, так как уж больно удачно на него падали солнечные лучи, а вот зимой позволяли устраивать ребятишкам эдакую забаву и делать горку. Килли даже сумел пробраться через толпу детворы на вершину.
И там, вдалеке, он увидел замок.
***
Родной замок был там, вдалеке, небольшим серым пятном. Он казался таким жалким и несущественным, что сердце горько сжалось. Подумать только, как же, должно быть, огромен мир…
- Тео! Столбом не стой! У нас ещё дел невпроворот, - ворчливо окликнула его сестра.
- Ну, хватит тебе командовать. Ты меня на два года младше, а ведёшь себя, как будто тебе лет пятьдесят уже! – фыркнул Теобальд, возвращаясь в реальность и продолжая «копаться в земле», как бы сказали все эти напыщенные наследники. Благо, вот уже некоторое время ему нужно общаться не с ними, а с их отцами. Приятного, конечно, тоже мало, но хоть какое-то разнообразие…
- Это тебе пятнадцать из нас двоих, ты должен вести себя разумнее, и…. Тео! Опять меня не слушаешь, - уже больше не ворчливо, а печально вздохнула Онора. Хоть идея помогать селянам с посевами принадлежала не ей, она рьяно взялась за работу. Несмотря на то, что хрупкую молодую дворянку, вроде неё, никто и никогда не посмел бы принудить к «грязному» труду.
- Прости, пожалуйста, - виновато пробормотал Тео. – Всё стало так сложно в последнее время… Моя голова совершенно не на плечах.
Онора осмотрела недоумевающие и недоверчивые лица крестьян, которые на силу с ними двумя вообще говорили, обнищавшую и разваливающуюся деревню и эти уродливые военные сооружения и понимающе кивнула.
- Мы с тобой всё исправим. Даю слово, - улыбнулась она, продолжая закапывать в землю саженцы.
Им обоим тяжело было прохлаждаться в замке, зная, что их люди загибались, восстанавливая свои жизни из пепла. Так что, помимо соответствующих указов, брат и сестра решили и сами вложиться в процесс, так ещё и всех слуг и стражников из замка по всей территории распределили. Трудились все, как равные. Даже роптать никто не посмел: голод – это вам не тётка, даже более высоким чинам пришлось несладко, что уж говорить про тех, кто пониже родом.
Но Тео улыбнулся ей и крепче схватился за лопату.
- Да, ты права.
***
Килли продолжал свой путь. На его маршруте была запланирована ещё одна остановка в деревне, в дальнейшем его спасителем обязан был служить костёр в лесу. Замок изо дня в день приближался, и не далёк был миг, когда Киллиан смог бы его рассмотреть вблизи.
Это путешествие поразительным образом действовало на бывшего оруженосца. Он успокаивался. Наверное, всему виной то, что он видел, как живётся на этой земле обычным людям, и искренне за них радовался. Это были не праздные гуляки без забот, нет, определённо нет. Все они друг с другом и ссорились регулярно, и сталкивались с всевозможными трудностями, и в поте лица работали….
Но совершенно не боялись. Нет, безусловно, в тёмный лес здесь никто детей с пирожками не отправлял, базовая осторожность у этих людей имелась. Но местные не страшились невзгод, не кричали от ужаса при мысли о тиранах-правителях и не пугались гипотетических нападений каких-либо чудищ.
Килли подумывал, что это могло быть связано с тем, что здешние селяне просто не были знакомы с этими ужасами. Впрочем, и самого бывшего оруженосца данная теория совершенно не устраивала.
В следующем поселении Килли остановился в трактирчике. Добродушная пышногрудая хозяйка сделала ему скидку, и он даже смог себе позволить вполне недурную комнату.
И вот в размышлениях о душевном благополучии местных жителей Киллиан и решил провести эту ночь. Сон не шёл, хоть постель и была мягкой. Рыцарь ворочался, пытаясь найти позу поудобнее. В какой-то момент он повернулся набок лицом к стене и увидел коряво выцарапанного на стене рыцаря на скакуне.
Но удивил его не рисунок, а три криво выведенных буковки под ним.
«Тео».
***
- Нет, ну вы видели? Он сначала чуть было не упал, у него вмятина на доспехе во-о-от такая была! Но удержался ведь! И как вмазал ему! Вот так! А потом вот так! А по-о-отом вот так ещё!
Маленький Тео неустанно прыгал вокруг отца и сестры по всей повозке, размахивая руками, ногами и всем своим существом. Парнишке было около девяти, и в нём было столько нерастраченной энергии, сколько обычно бывает в задиристых мальчишках его возраста.
- Ты мне книжку из рук вышиб! – возмутилась Онора, плотнее прижимаясь к отцовскому боку.
- Теобальд, тебе стоит быть чуть спокойнее, - вкрадчиво заметил их отец, отрываясь от задумчивого взгляда в окно. Годрик Бесстрашный был внушительным мужчиной средних лет с лёгкой проседью, а острые черты лица и тёмные глубокие глаза не оставляли никаких сомнений в том, чьими же именно детьми были юный сэр Теобальд и маленькая леди Онора.
- Но, отец! Ты ведь видел! Это было так…. Потрясающе! – не переставал восторгаться мальчишка. Ещё несколько дней назад они были гостями на турнире у одного из их соседей. Славные рыцари съехались со всей страны, и Теобальд, уже испытывавший необъяснимую страсть к рыцарям и всему, что с ними было связано, просто заболел. Он болтал об увиденном без умолку, выкладывал все свои размышления о боевых приёмах и стратегии соревнующихся своим родным и даже сопровождавшим их рыцарям... В общем, парнишка изрядно всех утомил.
Годрик даже думал выказать сыну своё недовольство более жёстко. Но, видя, как у его дитя блестели глаза, как сбивалось восторженно дыхание…. Он лишь вздыхал и снова уходил в размышления. В конце концов, только в пути он мог вот так отдохнуть и просто побыть со своими ребятишками.
Пока Тео снова углубился в рассказ о своих наблюдениях касаемо взмахов меча и ударов копья, Онора обратила внимание на своего родителя.
- Папа, ты в последнее время очень задумчив. Что у тебя на душе? – проницательно поинтересовалась девочка.
Годрик Бесстрашный улыбнулся уголком рта и сжал её маленькую ручку в своей.
- Да так, солнышко моё. Я размышляю о разном. Тебе не стоит брать в голову, - заверил её отец.
- Ты боишься, но нам говорить не хочешь, - нахмурилась Онора. Сердце Годрика на мгновенье сжалось, будто он был пойман на чём-то незаконном.
- Что ты, милая. Я ничего не боюсь, - покачал головой сэр Бесстрашный.
Онора нахмурилась ещё сильнее, но ничего не сказала. Только отстранилась немного. Она всегда была слишком умной малюткой.
А Годрик перевёл взгляд на своего сына.
Конечно же, не престало взрослому мужчине, к тому же, представителю знатного рода, болтать с собственными детьми о тревогах, мучащих его душу. Об угрозах, нависших над его землями. И поэтому он не сказал бы об этом прямо никогда.
Но особенно Годрик не желал, чтобы об этом знал он.
Достопочтенное семейство с сопровождающими решили на ночь остановиться в небольшом трактире, поскольку ехать ночи напролёт даже не каждый скакун выдержит, не то что человек. Самые лучшие опочивальни выделили для Годрика с детьми. Ребятишек расположили в одной комнате, а графа Ноблвудского – в соседней. Свиту расселили, как пришлось. Брата с сестрой отправили спать, а вот отец с его приближёнными остались что-то обсуждать. Онора чудом сумела усмирить своего братца, отправив его воевать с одеялом, а сама улизнула в коридор и приникла к щёлке, в надежде услышать, что же было предметом обсуждения.
А говорили они вот о чём. На турнир съехались именитые воины со всех концов. И многие благородные сэры подробно описывали, как обстоят дела на соседних землях. Военное дело там было развито куда как лучше, чем в Ноблвудшире, а вот с припасами стали замечать проблемы, в то время как на родных землях еды было в избытке. Уравнение складывалось, как дважды два. Особенно учитывая не слишком понятную семилетнему сознанию Оноры грызню за титулы. В общем, по мнению Годрика Бесстрашного вскоре должна была начаться междоусобная война за передел его территории и звания. В связи с чем по возвращении граф Ноблвудский хотел ужесточить отбор в гарнизон, а также начать строить «стену».
Что за стена, Онора понять не успела. По злой иронии судьбы, когда она попыталась прислушаться лучше, коварная половица скрипнула, и её чуть было не заметили. Но девочка быстро скрылась в их с братом комнате.
Где она обнаружила Тео на полу около стены, смежной с комнатой отца. С небольшим кубком.
- Ты тоже слышал? – догадалась Онора.
- Ага, - кивнул Теобальд, садясь и шмыгая носом.
- Что думаешь? – прямо спросила девочка.
- Отец не ошибается. Нужно готовиться, - пожал плечами Теобальд. – Я им всем покажу! Что я, зря тренируюсь, что ли?
Онора сползла вниз по захлопнутой двери и сложила руки на груди.
- Во-первых, ты ещё мальчишка, - буркнула она.
- Подумаешь! – огрызнулся Тео.
- Во-вторых, - подняла указательный палец его сестрёнка. – Почему ты думаешь, что папа всегда прав?
- А разве может быть иначе? – изогнул бровь будущий рыцарь.
- Не знаю, - честно призналась Онора. – Вдруг он просто испугался?
- Отец? Он же сэр Бесстрашный, не говори ерунды, - пожурил её Тео. – Нечего всякие глупости думать, давай лучше спать.
Дети залезли в постель и укрылись одеялом. Онора уснула быстро. Слишком много было за день тяжёлых дум для маленькой девочки. Для маленького мальчика дум тоже хватило, но Теобальд уснуть никак не мог. Он ворочался с боку на бок, пока всё же не вытерпел.
Достал свой ножик, что он и денно, и нощно таскал на верёвочке на груди, и принялся царапать на стене… что-то.
Постепенно кривые линии складывались в простой и понятный образ. Образ благородного рыцаря.
- Я буду однажды таким, - прошептал стене и самому себе Тео. – И тогда никому не нужно будет бояться. Ни мне, ни Оноре, ни отцу…. Вообще никому. Даю слово.
И подписал.
«Тео».
***
Лес Нобл был, наверное, самым красивым из всех, что Килли доводилось видеть. Даже в самом разгаре зимы, погребённый под снегом и льдом. Конечно, он весьма обидно закрывал от его взора замок, куда оруженосец так стремился попасть. Но Киллиан знал – он близко. Ещё немного – и всё разрешится. Каждый его привал мог оказаться последним.
Так что Килли решил не пренебрегать возможностью устроить себе отдых перед явно трудной беседой. Леди Онора ещё по письму показалась ему девушкой холодной и строгой, так что на приятное времяпрепровождение он не надеялся.
Киллиан развёл огонь и с удовольствием погрелся. Ветки весело трещали, снег мерцал, а рыцарь внезапно подумал, что находится на древней и зачарованной земле. Селяне рассказывали, что лес Нобл – место удивительное. Тут можно было встретить кого угодно и что угодно. Вплоть до легендарных единорогов – самых знаменитых обитателях этого леса.
Килли на это только фыркал – вот ведь, подумаешь, будто он всякой всячины не нагляделся за жизнь. Да вот только теперь он почувствовал странный трепет. На мгновенье бывший оруженосец захотел списать его на загадочность всего леса, но быстро передумал.
Он наконец-то понял, что едет по земле, где его ныне покойный друг жил, рос и становился…. Ну, тем собой, которого уже знал Килли. А вот эти деревья, теперьокружавшие плотным шатром теперешнего сэра Благородного, могли видеть Теобальда совсем другим…
***
Тео считал, что его сестре крупно не повезло. Сидеть дома со слугами и играться с кубиками, вместо того, чтобы пойти вместе с отцом на охоту – разве не вершина отсутствия удачи?
В замке было душно, скучно и холодно, а тут царила красота середины лета. Зелень шумела, птицы пели, сквозь пушистые кроны деревьев на узкую тропинку выпрыгивали солнечные лучи, и Тео даже пробовал на них охотиться. На всякий случай. Вряд ли кто-то до него ловил свет и тепло – а вдруг он первым будет? Это же такой подвиг, что хоть сейчас легенду сочиняй. В общем, весь этот день Теобальд чувствовал себя самым счастливым мальчишкой на земле. Хоть, когда они загоняли оленя исключительно ради забавы, Тео стало его жалко, но он быстро отмёл эти мысли, как полнейшую глупость. В любом случае, время он провёл хорошо, и уже предвкушал, как расскажет Оноре на следующий день обо всех своих приключениях.
Впрочем, мнение юного Теобальда резко изменилось, стоило наступить сумеркам, а им с отцом и их немногочисленным сопровождением устроиться на ночлег.
До того Тео с собой не брали, он был слишком мал. Сейчас он тоже был, в общем-то, крохой, но пять лет – это, всё-таки, приличный возраст.
А передумал Тео вот почему. Темно стало. А Тео раньше никогда не ночевал на природе. И он испугался.
Ведь каждый, кто к тебе в темноте подберётся, может быть врагом. Каждый-прекаждый. Даже упавший с дерева листок. Или хрустнувшая под ногами веточка. Или…
Золотисто-зелёные мерцающие в ночи огоньки?
- А-а-а-а-а! Отец, там какое-то многоглазое чудище в лесу, я на разведку выбрался, увидел! Спасаться надо! Может, это вообще единорог! – кричал мальчишка, выбежав из леса к разведённому огню и графу Ноблвудскому, сидящему вместе с другими рыцарями в кругу. Мужчины встрепенулись, но, всмотревшись в заросли, расхохотались. Тео растерялся, и ему вдруг стало очень-очень обидно. А отец шикнул на рыцарей и сказал сыну
- Пойдём, вместе посмотрим.
Сэр Годрик с сыном отошли от костра вглубь леса, к пугающим огонькам. Тео, хоть и презирал себя за трусость, но шёл позади отца. Сэр Бесстрашный только ухмылялся этому сквозь усы, но не комментировал. Приблизившись к огонькам, Тео наконец-то смог их рассмотреть. Это оказались крохотные сверкающие жучки. Отец поманил его, велел руку дать. Тео повиновался. Годрик осторожно взял его ладонь и вытянул вперёд, к жучкам. Один из них рискнул опуститься на ладошку. Теобальд вскрикнул и отдернул руку, и мерцающий жучок упорхнул. Сэр Бесстрашный сурово посмотрел на сына, и тот уже сам подставил ладонь, не смея перечить. Когда букашка вновь решила изучить его руку, Тео стоял смирно, затаив дыхание. Невольно он начал любоваться сиянием жучка.
- Это светлячок, - пояснил отец.
- Красивый, - прошептал мальчишка.
- Ничего не бойся, Тео, - произнёс Годрик Бесстрашный. – Страх может лишить тебя чего-то прекрасного.
- Не буду, - пообещал Теобальд, не отрывая глаз от светлячка. – Ни за что.
***
Проклятье!
Вот он, замок, рукой подать! Башенки симпатичные, шпили острые, камень светло-серый, добротный. Хотя, был бы потемнее, сооружение выглядело бы зловещим и мрачным, а так – вполне себе удобный замок, обжитой, симпатичный.
Но находится за стеной, как и полагается всякому добропорядочному замку. И стена пусть и невысокая, но нельзя же через неё перелезать – неприлично, да и стража не поймёт. А вход где-то там, куда Килли не удосужился выйти из чащи. Это даже обидно, ей-право.
Ну, ничего-ничего. Зато Киллиан точно уверен, что это тот самый замок. Даже если б он его раньше не видел издали, всё равно бы понял – на стенах с какой-то периодичностью выдолблен семейный герб Теобальда, красовавшийся и на его плаще, и на щите. Герб этот бывшему оруженосцу всегда нравился, хоть особой красотой и не отличался. Но почему-то изображение сражающегося со змеёй единорога захватывало дух и вдохновляло на подвиги.
Впрочем, быть может, это только воспоминания о Теобальде так вдохновляли?
***
- Он окончательно выжил из ума… - говорил Тео, ходя из стороны в сторону. К четырнадцати годам он окончательно избавился от призмы детской наивности и восхищения.
- Я тебе давно об этом говорю, - мрачно сообщила сидящая в кресле Онора. Она делала вид, что читает книгу, но, по правде сказать, девушка перечитывала одну и ту же строчку уже пятый раз, а страницу медленно заполняли мокрые и солёные пятна.
- Эта стена не защитит нас, а погубит, - бормотал Теобальд, не слыша ни сестру, ни самого себя. – Ещё один указ, ещё один сбор налогов или воинов… И мы погибли. Мы все погибли. И мы с тобою, и наши люди. Он говорит, что как только достроим стену, передаст мне управление делами. Да пропади оно пропадом! Если мы достроим стену, ничего я уже не смогу исправить. Даже самые богатые и знатные уже голодают, крестьяне и вовсе ложатся пачками. У нас появилась необходимость в новых кладбищах… Это просто немыслимо. Да на нас нападать никто не станет. Ничего тут уже нет. Ничего…
- Нет, Тео. Пока ещё есть, - решительно вздохнула Онора и сжала кулаки. – Поговори с отцом. Меня он слушать не станет.
- Не называй его так… - поморщился Теобальд. – Я не хочу иметь с этим человеком ничего общего.
- Давай не будем ставить на нём крест раньше времени, - тяжело вздохнула его сестрёнка, встала и пригладила вечно торчащие в разные стороны волосы Тео. Посмотрела ему в глаза.
- Ладно. Попробуем хоть что-то изменить, - юный Теобальд крепко сжал руки сестры и вышел из её покоев, надеясь, что их замысел не обречён.
Коридоры замка, и в детстве не любые Тео, ныне представлялись ему ещё более мрачными и унылыми. Шаги его звучали гулко, так же, как и собственное его сердце отбивало бешенный ритм в грудной клетке.
Когда он открывал двери отцовской приёмной, ему казалось, что сердце у него вовсе исчезло, так быстро оно колотилось. Когда он шагнул внутрь, ему перестало казаться. Он был абсолютно в этом уверен.
- Граф Ноблвудский.
- Сэр Теобальд.
Они поприветствовали друг друга кивком головы. Через обращение Годрик сразу понял, что сын пришёл к нему с серьёзным делом. Впрочем, по другим поводам они теперь и не виделись.
- Как вы смотрите на то, чтобы немного… замедлить постройку стены? – аккуратно, как только мог, спросил Тео. – Видите ли, ресурсы наши на исходе, и, ввиду угроз от неприятелей, так истощать собственные силы может быть опасно.
- Надо полагать, автор этих слов – леди Онора, а не вы? – насмешливо изогнул бровь отец.
Теобальд нервно сглотнул.
- Что вы, милорд. Конечно же, я, - совсем неуверенно протянул Тео. Вот что в нём с годами не менялось – так это отсутствие умения врать.
- Ну-ну, не обманывайте меня. Лучше скажите то, как сами думаете, - хмыкнул сэр Годрик Бесстрашный.
- Вам не понравится, - честно ответил юный Теобальд. В голове проскочила глупая мысль, что стоило б уйти, но он тут же её прогнал. Настоящий рыцарь так бы никогда не поступил.
- Говори, - властным голосом велел граф, и Тео вдруг страшно на него разозлился.
- Мы истощены. Люди умирают от голода и перегрузки. Ноблвудшир скоро станет мёртвой землёй, если мы не оставим эту чудовищную идею со стеной раз и навсегда, - жёстко припечатал Теобальд, и тон его очень уж походил на отцовский.
- Это невозможно и глупо, сын мой, - ответил ему сэр Бесстрашный. – На нас в любой момент могут напасть, и лучше нам быть к этому готовыми. Без стены и армии мы ничтожны перед лицом врага. А что же до ресурсов… Часть построек можно заменить деревянными, а все каменные дома разобрать.
- Откуда же мы возьмём столько дерева? – изумился Тео, не замечая, что начал повышать голос.
- Мы можем вырубить лес Нобл, - твёрдо сказал сэр Годрик, сжав кулак.
Теобальд опешил. В глазах его заблестели слёзы.
- Это ведь священное место… - прошептал Тео.
- Не имеет значения. Нам нужно выжить и сохранить права на эти земли, а что на них будет – не так уж и важно, - отмахнулся отец.
Теобальд попятился.
- Нет, так мы не выживем. Так выживешь ты! И никто на нас не нападёт, если мы будем просто содержать достаточно тренированных бойцов. Не нужна нам эта стена. Она тебе нужна. Тебе одному! Чтобы ты мог спрятаться за ней от мира, и никто не узнал, что сэр Бесстрашный напуган, словно мальчишка!
- Сэр Теобальд, ты забываешься, - тут уж и отец рассвирепел.
- Нет, я в кои-то веки прозрел, - зло выплюнул Тео. – Ты учил меня не бояться, и я-то твою науку постиг. А вот ты сам, оказывается, первостепенный трус! И ты убьёшь всех, за кого отвечаешь, лишь бы унять этот страх!
- Ты несёшь вздор, молодой человек! Ступай сейчас же в свои покои, и моё наказание за такую дерзость будет милостивым! – сэр Бесстрашный никогда не говорил так прежде. Словно гром без грозы.
- А если не пойду, что ты сделаешь? Положишь и мою жизнь в эту стену? Не позволю! Слышишь?! Я не дам в обиду ни себя, ни людей, ни лес! – а вот в глазах юного графа и плескалась настоящая гроза.
С этими словами он вылетел за дверь, чуть не сбив свою сестру, которая, естественно, не могла остаться вдали от этого разговора.
Следом за Теобальдом вылетел и сэр Годрик. Наткнувшись на Онору, он обменялся с ней взглядами. Девушка увидела на мгновенье в нём человека, которым сэр Бесстрашный был, пока его не поглотил страх. Граф же впервые за долгие годы ясно посмотрел в лицо своей совести. После чего не мог не отправиться за сыном, в надежде исправить… Хоть что-нибудь.
А Тео спешил в лес, на ту самую поляну, где когда-то впервые увидел светлячков. Там ему всегда было спокойно. Там он получил первое в жизни правило, которого стремился придерживаться. Там он лучше всего чувствовал дух самого леса. Он стремился туда не слишком осознанно, бежал, не разбирая дороги, но твёрдо знал – он всё равно окажется там. Моросил злосчастный дождь, ветер дул ему в лицо, и это было совсем непохоже на первый визит Тео в лес. Но даже так здесь было лучше, чем в замке.
Вот он уж выбежал на поляну и обнаружил неожиданную компанию. Навстречу ему вышел единорог. Настоящий, не как в детстве. Белый, с пушистой гривой и сверкающим жемчужным рогом. Даже намокнув под дождём, он был воистину прекрасен. Главный символ свободы этого леса, так редко показывающийся людям на глаза, предстал перед парнишкой.
Теобальд почтительно склонился, после чего осторожно подошёл к единорогу. Тот позволил до себя дотронуться, даже погладить. Грива у него была шелковистая, а нос – тёплый и шершавый.
- Это ведь твой дом... – вдруг осознал Тео. – Тебе некуда уйти. Если лес вырубят… Не позволю! Слышишь? Я не дам тебя в обиду. Я всех защищу. Я же рыцарь, в конце концов… Ну, буду им. Обязательно.
Тёмные глаза единорога смотрели прямо ему в душу, и Тео не понимал, восхищало его это или пугало. Но всё изменилось в один миг.
- Теобальд!
Кричал отец. Он бежал за ним от самого замка, и вдруг парнишка увидел в графе Ноблвудском своё отражение. Он сумел понять за доли секунды, что они совсем одинаковые.
А потом…
Всё произошло быстро. Появление Годрика напугало единорога. Он впал в бешенство и попытался проткнуть Тео. Юноша убегал, но единорог был свирепее и быстрее. В последнюю секунду отец кинулся к нему и отпихнул в сторону, в заросли. Тео пропал из поля зрения единорога. Волшебное существо успокоилось и скрылось. На поляне стало тихо.
Тео выбрался из своего укрытия. Поляна пропитывалась кровью его отца, проткнутого насквозь. Всё-таки, несмотря ни на что, у графа Ноблвудского было сердце. И в тот день оно перестало биться, чтобы сердце его сына продолжало.
Теобальд предпочитал никогда не вспоминать тот день. Ни то, как лично притащил тело отца в замок. Ни слёзы и объятия Оноры. Ни отпевания и похороны. Ничего.
Он не злился на единорога. Он злился на себя.
За то, что испугался в последний раз. Испугался, что отец никогда его не услышит. Что никто его не услышит.
Что ж, теперь слушали все. Больше некого было.
***
Килли никогда не забудет, как въехал во двор Ноблвудского замка. Теперь, когда замок был прямо перед ним, он казался воистину величественным. От него веяло вековой мудростью, за которую заплатили немало крови.
Из всех строений во дворе он успел выделить разве что маленькую часовню из белого камня, да и только.
Ведь его уже ждала девушка с острыми чертами лица и пронзительным взглядом, облачённая в алые одежды, в которой он без труда узнал леди Онору Ноблвудскую.
Его путь закончился.
Какие ответы он сможет здесь найти?
***
Теобальд наконец-то покинул часовню. Он хотел уезжать без особых церемоний, но Онора настояла на том, чтобы покидал отчий дом её брат во-первых, чистым и побритым, во-вторых, проведя ряд надлежащих ритуалов, таких, как, например, прощание со старыми слугами и собственной землёй, на которой наконец-то можно было вдохнуть свободно.
Страха больше не было. Они прогнали его вместе с голодом как можно дальше, чтобы люди могли жить и трудиться, не борясь за собственную жизнь, но и не оставшись беззащитными. Пришлось отразить даже несколько нападений, всё же, опасения отца беспочвенными не были. Но, конечно, стена им ни капельки не помогла. Зато люди постепенно начали смотреть на брата с сестрой не с раздражением, а с благодарностью. Они смогли принести своим землям покой и процветание. Много воды утекло, у них ушло на всё это шесть лет.
Теобальд возмужал. Онора и поверить не могла, что этот несносный мальчишка превратился в такого статного красавца с вечной спокойной улыбкой. И всё же в его глазах навсегда останется та буря, что не отступала от него всё детство и юность. Где-то внутри Тео всегда будет жить тот мальчик, в одночасье потерявший всё и вынужденный взвалить на себя неподъёмную ношу.
- О чём задумалась, сестрёнка? – ласково окликнул её сэр Теобальд, приближаясь.
- О том, какой же ты балбес, - парировала леди Онора. – Ты там хоть молился перед дорогой? Или опять витражи разглядывал, с ними прощаясь?
- Можно и так сказать, - пожал плечами Тео, уходя от ответа. – Не беспокойся за меня. Не пропаду уж.
- Лучше бы ты остался, - хмыкнула его сестра. – Уверен, что не хочешь быть графом Ноблвудским больше, чем на словах и в бумагах? Ты неплохо справлялся.
- Справлялись мы, дорогая моя, - подметил Теобальд. – Ты больше пригодна для управления этой землёй. Пусть формально, пока я жив, и не можешь вступить в полноправное владение. Но ты будешь куда лучше меня.
- Ты не так похож на отца, как думаешь, - вдруг бросила Онора. – И ты ни в чём не виноват.
- Не только муки совести меня из дома гонят, - усмехнулся её брат. – Уж кому, как не тебе знать, что я мечтал об этом с детства? К тому же, ты ошибаешься. Мы с ним ужасно похожи, и его судьбы я не хочу. А рано или поздно закончу, как он. Поспешу, за кого-нибудь испугаюсь, страшно ошибусь и не смогу себя простить. Так лучше уж до этого я постранствую, принесу кому-нибудь пользу и стану рыцарем на деле, а не только на словах.
- Ты и так уже рыцарь, - всхлипнула леди Онора Ноблвудская, перестав скрывать свои чувства. – Самый благородный из всех.
- Постараюсь сделать всё, чтобы твои слова стали правдой, - расплылся в улыбке будущий сэр Теобальд Благородный.