Начало.
Часть 11.
Тимур склонился над нею, не смея прикоснуться и боясь даже дышать, но не мог оторвать взгляда от возлюбленной. Он принес ее на руках в ее спальню после того, как она повалилась без чувств во дворе Лариных, и с тех пор не отходил от нее ни на шаг. Настя какое-то время бесновалась под запертой изнутри дверью, но, видимо, силы ее иссякли, и она замолчала. Тимуру казалось, что он может просидеть вот так подле Машеньки всю оставшуюся жизнь, и это не будет ему в тягость. Но девушка вскоре очнулась, не проспав и двух часов, и пробудившись, сразу сползла с постели в его объятия. Так они замерли надолго, привыкая к этому чудесному ощущению и упиваясь им. Потом Тимур зашептал что-то непонятное:
-Сара бара бзиa бызбоит...
-Что ты говоришь? - улыбнулась Машенька.
-Что люблю тебя...
-Это на твоем языке?
-Да. Придется тебе теперь его выучить...
-Ты заберешь меня с собой? - Маша ахнула.
-Конечно... у меня там теперь целое королевство, с дворцом и подданными - не хватает только королевы...
-Это я-то? - маша прикрыла щечки ладошками.
Тимур отвел их и стал целовать ее. Сердце девушки замирало от счастья, она закрывала глаза и ее словно уносило куда-то в небеса. А потом его губы, сильные, нежные и требовательные, коснулись ее трепещущих губ.
-Ни за что больше с тобою не расстанусь, - горячо шептал он ей, изо всех сил прижимая ее к себе, - никакая графиня, никакая сестра не сможет тебя у меня забрать... я лучше умру...
Маша приложила пальчики к его губам, чтобы он не говорил такие страшные вещи, а они их стал целовать.
-Никто не отнимет меня у тебя, - улыбнулась она ему.
-Но они попытаются...
Маша покачала головой:
-Я вовсе не приемная дочь графини, как сказал Левин - она просто воспитывала меня, пожалев сироту, а родители мои были самыми простыми людьми, и они давно умерли, как и моя благодетельница.
-А ее брат?
-Он за границей. После твоего побега я несколько месяцев жила в его доме, но потом он... в общем, он уехал.
-Он любит тебя! - мгновенно вспыхнул Тимур, сразу разгадав все, что она не договорила, - я мог бы понять это еще тогда...
Маша погладила его по голове, и он расслабился, вздувшиеся жилы на лице и шее спали.
-Михаил Викторович - очень добрый человек, его отношение ко мне не имеет ничего общего с тем... Он поселил нас с Настей здесь совершенно бескорыстно, и мы ни в чем не знаем нужды...
-Однако же твоя сестра недовольна своим положением.
-Наверно, так всегда бывает - когда привыкаешь к хорошему, то сразу хочется большего...
-Но ведь с тобой такого не происходит!
-Просто я все время занята, мне некогда думать об этом...
Тимур задумался о чем-то печальном, опустив глаза.
-Зачем ты пошел сегодня к Сергею Валентиновичу? - спросила его Маша.
-Я был очень зол, я ревновал и...
-Откуда ты, вообще, узнал про него?
-От твоей сестры. Она сказала, что ты выходишь замуж и потребовала, чтобы я уехал, и пригрозила...
-Чем? - Маша не представляла, как тщедушная и слабая Настя могла напугать большого и сильного Тимура.
Он ответил, не поднимая глаз на возлюбленную:
-Она может рассказать тебе обо мне гадости...
Ах вот оно что! Настя его шантажировала...
-Она уже рассказала.
Тимур изумленно посмотрел Машеньке в глаза:
-Что?
-Что ты приходил в тот дом, где она работала, чтобы получить ласку за деньги.
-Ты не возненавидела меня за это?
-Это было в прошлом... ведь ты был не женат, некому было обнять тебя... - она обвила руками его шею и прижалась щекой к его щеке, - теперь у тебя есть я. Я люблю тебя, Тимур...
Он торопил Машу с отъездом - он хотел обвенчаться с нею на родине, как можно скорее. Она очень обеспокоилась судьбой своей сестры, но ее будущий муж строго-настрого запретил ей переживать по этому поводу. Он сказал, что Настя взрослая и сама разберется со своею жизнью, и младшая сестра ей в том не помощница.
Поэтому, как только они обсудили самое главное, Машенька побежала собирать вещи. Няня помогала ей, поминутно всхлипывая и отирая слезы.
-Неужто, барышня, вы и вправду этого нехристя любите?
-Господь с тобою, нянюшка, дорогая, ведь он православный христианин!
-Этот басурманин-то? - изумилась старушка.
-Он абхаз, там много христиан.
-Ой, родименькая, как же вы будете всю-то жизнь среди чужих людей мыкаться? - снова залилась слезами няня, и Маша тоже вдруг почувствовала комок в горле.
Тимур зашел к ним, чтобы проверить, как продвигаются сборы, и обнаружил двух женщин плачущими в обнимку.
-Машенька, что такое? - он был встревожен, но и недоволен проволочками.
Маша поднялась, подошла к нему и обняв его за талию, приклонила лоб к его плечу.
-Прости, я вдруг опечалилась, что покидаю Россию и впредь не увижу никого из своих родных и близких.
Тимур погладил ее по голове и спине, а потом предложил:
-Может быть, твоя няня согласится поехать с нами?
Машенька даже подпрыгнула от радости, личико ее осветилось:
-Можно?
-Я? - перепугалась Агриппина Григорьевна, - к басурманам?
-Нянюшка! - всплеснула руками Маша, - ну к каким басурманам? Я же сказала, что они христиане там!
Няня махнула полной рукой:
-Да я за вами, голубка моя, хоть к язычникам готова...
Маша запрыгала и захлопала в ладоши.
-Все? - с нетерпеливою улыбкой спросил у нее Тимур, - теперь можно продолжить сборы?
Последний их ужин в доме Головиных был наполнен и радостным ожиданием, и светлой печалью. Только Настя не разделяла общего настроения и без конца капризно хмурилась. Тимур старался не смотреть на нее и не разговаривать с ней.
-Не понимаю, почему вы не можете остаться здесь? - недовольно пробормотала Настя, - обязательно уезжать за тридевять земель в какую-то тьмутараканью?
-Ну конечно, Настенька, - заверила ее Маша, - я выхожу замуж за Тимура и теперь мое место - в его доме...
Жених потихоньку сжал ее ручку под столом, в знак того, что ему по сердцу ее слова и он совершенно с ними согласен.
-Если он так богат, как утверждает, то мог бы поселиться где угодно... - продолжала свое нытье Настя.
-Тимур ничего подобного не утверждал, - возразила ей Маша, - да и почему он должен поселиться с семьей вдали от родины?
-Потому что уважает желания своей жены, к примеру...
-У меня нет такого желания...
-Бессердечная девчонка! Значит, тебя не волнует, что ты будешь оторвана от единственного родного тебе человека! Что нас будут разделять тысячи верст!
-Даже если бы мы жили в соседних домах, - вдруг хрипло заговорил Тимур, - я не стал бы привечать тебя в своем!
Настя разразилась гневной тирадой в его адрес, да такой цветистой, что ему пришлось прикрыть нежные ушки своей невесты. Затем Тимур встал из-за стола, бросив:
-Что-то у меня пропал аппетит... - и покинул столовую.
Машенька догнала его на лестнице, принялась извиняться за поведение сестры.
-Я сдерживаюсь изо всех сил, - сдавленно проговорил он, - чтобы не расстраивать тебя, но эта женщина недостойна того, чтобы я сидел с ней за одним столом! Прости, но мы никогда не пригласим твою сестру в гости в наш дом!
-Я понимаю, - печально кивнула она, осторожно поцеловала жениха в щеку и вернулась к Насте.
Несмотря ни на что, Маше казалось, что она не вправе дурно, в ссоре расстаться с сестрой. Та же из-за этого решила, будто Машу мучает раскаяние и чувство вины за ее отъезд, и разошлась еще пуще. Принялась поносить кавказцев, их традиции, мужской эгоизм и женскую глупость - таковою она называла послушание и покорность мужу в противовес тайному управлению и помыканию им для своего удовольствия. В конце концов, Маше пришлось оставить ее, признавшись себе внутри, что она не может и не хочет любить ту женщину, в которую превратилась ее сестра. Маша, конечно, жалела Настю и оправдывала ее как могла - тяжелой жизнью и ужасной ситуацией, в которую та попала, но более никаких добрых чувств Настя в ней не вызывала.
Продолжение.