— А это вообще кто такая? — Рита окинула недовольным взглядом скромно стоящую рядом с креслом Филиппа Эдуардовича девушку.
— А это наша Танечка! — улыбнулся седовласый мужчина преклонных лет.
— Ваша Танечка? — вскинула идеально очерченную бровь Рита и обернулась к Павлу. Ее красивое ухоженное лицо выражало непонимание.
— Не обращай внимания, — отмахнулся Павел. — Это папин благотворительный проект.
— Таня живет у нас практически с рождения, — вмешался Филипп Эдуардович. Он смотрел на девушку добрым и, кажется, любящим взглядом. — Она нам как родная.
— Ну да, готовит, убирает, — усмехнулся Павел. — Очень удобно.
— Я не поняла, это что — прислуга? — спросила Рита.
— Павел, научи свою невесту вести себя прилично, — довольно резко потребовал Филипп Эдуардович. Рита вскинула подбородок, но броситься в бой не решилась. Кто в здравом уме станет с порога портить отношения с главой семьи, в которую собирается войти? Да еще с таким главой, которому и собственный сын слова поперек не скажет, боясь остаться без солидного наследства.
— Извини, папа, Рита просто пытается понять, кто есть кто в нашей семье, — улыбнулся Павел. «Ну вот, защитник называется…» — Рита тоже изобразила обворожительную улыбку, подтверждая слова жениха. По улыбкам она была большим специалистом, обычно они обезоруживали всех, кто по причине половой принадлежности носил брюки, но на Филиппа Эдуардовича, похоже, магия не подействовала, взгляд его, устремленный на будущую невестку, был холодным, изучающим.
— Татьяна здесь не прислуга, — проговорил он, — если и выполняет какую-то работу, то исключительно по собственному желанию. Что очень похвально, ведь современная молодежь не стремится к труду.
— Ну раз так, — хмыкнула Рита и махнула рукой притихшей Тане, — налей мне кофе.
— Пожалуйста, — ледяным тоном добавил Филипп Эдуардович.
— Что? — переспросила Рита.
— Воспитанные люди, когда кого-то о чем-то просят, говорят «пожалуйста», — казалось, в гостиной похолодало, а еще потемнело, будто на небе собрались тучи и вот-вот грянет гром.
— А я не прошу, я приказываю, — отмахнулась Рита, всем своим видом демонстрируя полное непонимание того, какие к ней могут быть претензии.
— Ничего-ничего, мне не сложно, я сейчас принесу кофе, — пролепетала Таня, которая тоже ощутила приближение грозы и попыталась сгладить ситуацию. Однако, ее вмешательство вызвало обратный эффект.
Филипп Эдуардович стукнул кулаком по подлокотнику и медленно поднялся из своего кресла. Он бы сделал это гораздо стремительнее, но здоровье давно ограничило его физические возможности. Впрочем, это не мешало ему быть грозой всей родни.
— Стой, Татьяна, — громыхнул его голос, и девушка замерла на месте, испуганно глядя то на своего покровителя, то на Риту, над которой он возвышался негодующей горой. — Я никому не позволю унижать девочку в моем присутствии! Она мне как дочь!
— Вот как? — Рита с вызовом уперлась взглядом в его глаза. — Как дочь? А почему же «как»? Если она так важна для вас, что же вы ее не удочерили? Чтобы никто не мог позволить себе унижать дочь всемогущего Филиппа Веселова?
Филипп Эдуардович открыл было рот, но так и не нашел, что сказать. Он еще раз окинул Риту испепеляющим взглядом и, опираясь на руку подоспевшей на помощь Тани, опустился в свое кресло.
— Татьяна совершеннолетняя, — проговорил старик, явно думая о чем-то другом. Казалось, слова Риты зацепили что-то в его душе.
— Теперь-то да, — согласилась девушка, — а раньше вы почему этого не сделали? Сами же говорите, что с рождения она у вас живет. Думаю, ваша фамилия существенно облегчила бы ей жизнь. Вряд ли кто-то тогда решился бы называть ее прислугой и приказывать ей.
— Вас это не касается, — отрезал Филипп Эдуардович, но уже без прежней грозности и запала. Неужели он на самом деле никогда не задумывался о положении своей воспитанницы? А ведь по забитому и запуганному виду Татьяны сразу видно, что доставалось ей в жизни немало. Тот же Павел, который живет с ней в одном доме всю ее жизнь, даже ни разу о ней не заикнулся, да и сейчас назвал «благотворительным проектом»…
— А вы на ней женитесь, — усмехнулась Рита. Она хотела сказать что-то еще, но Павел схватил ее за руку и буквально потащил за собой к двери.
— Папа, мы, пожалуй, пойдем, — на ходу скороговоркой объявил он, не обращая внимания на то, что невеста, вообще-то, активно упирается, еле удерживаясь на высоких каблуках.
— Ты с ума сошла?! — только покинув дом, Павел сбавил скорость и набросился на девушку, но громким шепотом, чтобы никто не услышал. — Ты зачем это устроила?!
— Просто так, — отмахнулась Рита. — Такая жалкая эта ваша Татьяна — противно…
— Противно ей, — поутих Павел, — мне тоже противно, но я же молчу. Отцу недолго осталось, стану тут хозяином, и вылетит эта бледная немочь за дверь в тот же момент.
— Вот и отлично, не хотелось бы мне жить с такой под одной крышей, — усмехнулась Рита и направилась к машине.
***
— Привет, — Таня вздрогнула от голоса, который неизменно пугал ее, и обернулась. На пороге ее комнаты стоял Павел. И как она умудрилась не запереть дверь?
— Привет, — девушка отложила подушку, на которую как раз надевала наволочку. — Что тебе здесь надо?
— Фу, как невежливо, — нехорошо усмехнулся Павел и сделал несколько шагов в ее сторону, — а отец еще считает, что ты хорошо воспитана.
Таня побледнела и отпрянула от нежелательного визитера.
— Да не бойся ты, — Павел уселся на кровать, — я же твой защитник!
— Ну да, — хмыкнула Таня.
— Да-да, сколько раз я тебе говорил, становись моей, и никто никогда слова тебе плохого не посмеет сказать? Говорил же?
— Говорил, — еле слышно проговорила Таня.
— А ты всегда отказывалась, — укоризненно продолжил Павел.
— Отказывалась, — казалось, Таня вот-вот использует самый простой выход из пугающей ее ситуации — упадет в обморок.
— Ну вот, — Павел ловко вскочил с кровати и оказался в опасной близости от девушки. Она отпрянула от него, как от гремучей змеи, но большой шкаф за спиной превратился в надежного союзника врага. — И сейчас последний раз предлагаю.
— Я не пойду за тебя замуж, — собрав последние силы, Таня оттолкнула Павла. Тот сделал шаг назад, окинул ее внимательным взглядом и вдруг расхохотался.
— Ты что, думала, я тебя замуж зову? — у него даже слезы на глазах выступили.
— Да, — растерянно пролепетала девушка.
— А Ритка права, ты жалкая, — вдоволь насмеявшись, заявил Павел, — еще и с головой у тебя проблемы. Ты кто такая? Обычная приживалка со смазливой мордашкой. Ты мою невесту видела? Вот на таких женятся мужчины вроде меня. А ты для развлечения подходишь, и то иногда. Так что соглашайся, деньжат тебе отсыплю, горя не будешь знать.
— Уходи, — выдавила из себя Таня, из глаз которой ручьем хлынули слезы.
— Наше дело предложить, — зло хмыкнул Павел, — можешь собирать вещи. Старик долго не протянет, а твое место на улице.
Он развернулся на каблуках и быстрым шагом покинул комнату.
***
Здоровье Филиппа Эдуардовича в последние годы не отличалось крепостью, что удручало его морально и тем самым еще больше подтачивало силы. Не привык он быть слабым и зависеть от других людей, а теперь регулярно приходилось полагаться на чье-то крепкое плечо. Еще тяжелее становилось от того, что отыскать это самое плечо было крайне затруднительно. Казалось бы, вот оно — сын, надежда и опора. Но Филипп Эдуардович давно избавился от розовых очков, через которые взирал на своего отпрыска первые лет двадцать пять его жизни.
Павел с рождения привык получать все без малейших усилий. Еще бы, ведь единственный сын, так еще и растущий без матери, которой не стало в результате очень тяжелых родов. Филипп Эдуардович всеми силами старался компенсировать ему отсутствие такого важного человека, но, похоже, где-то свернул не туда. Павел вырос эгоистичным и самовлюбленным человеком, брал то, что хотел, на предложения заняться чем-нибудь полезным только презрительно морщил нос. В общем, совсем не был похож на человека, на которого Филипп Эдуардович мог бы во всем положиться.
Обстоятельства появления маленькой Татьяны в доме Веселовых были безрадостными. Ее мать на протяжении многих лет трудилась в семье домработницей, превратилась буквально в ее неотъемлемую частицу, не покидала свой ответственный пост, даже будучи беременной, и в роддом уехала с него же. К сожалению, вернуться обратно ей было не суждено. Татьяна, не успев появиться на свет, стала сиротой. Филипп Эдуардович же, вспомнив собственную трагедию, принял судьбу девочки невероятно близко к сердцу и взял ее в свой дом. Татьяна воспитывалась как родная, ходила в частную школу, получала великолепное высшее образование…
Ни разу ранее Филиппу Эдуардовичу не приходило в голову, что положение девочки, а теперь уже девушки, выглядит весьма сомнительно. Слова невесты сына заставили его о многом задуматься. Это же сколько раз девочке приходилось выслушивать нечто подобное?! Он-то радовался, что нет в ней самоуверенности и наглости, присущих его сыну. А на самом деле у девочки полностью отсутствовала уверенность в себе. И откуда же ей было взяться, когда бедняжка и сама не знала, ни кто она, ни каково ее место в обществе? Прислуга, приживалка — вот что видели в ней окружающие…
Филипп Эдуардович тяжело вздохнул. Эх, он мог давно устроить судьбу своей воспитанницы, попросту удочерив ее. Права эта высокомерная девчонка Рита, да, личность она неприятная, под стать жениху, но сразу узрела корень зла.
Филипп Эдуардович с усилием поднялся из кресла и направился в комнату Татьяны. Ему хотелось услышать от девушки, что она сама думает о сложившейся ситуации и собственном будущем.
***
Спустя всего месяц Филиппа Эдуардовича не стало. На прощание с ним собралось столько людей, что Павел устал пожимать руки и принимать бесконечные соболезнования. Рита, которая весь день провела рядом с ним, к окончанию действа уже ощутимо покачивалась на своих высоких каблуках. Павел ее понимал — весьма утомительное занятие эти проводы в последний путь. Долгое время он держал в поле зрения одетую во все черное Татьяну и внутри себя злорадно ухмылялся, внешне старательно изображая скорбь. В какой-то момент девушка исчезла — наверняка отправилась домой. Конечно, ведь ей не надо тут роли разыгрывать…
Слушая очередные восторженные слова об отце от какой-то дамочки в дорогущем наряде, Павел представлял себе, как уже сегодня вечером снова повторит Татьяне свое предложение. Теперь, когда могущественный защитник исчез, девчонка станет сговорчивее, а если нет, что ж, он попросту выгонит ее из своего дома, и пусть живет как хочет. В конце концов, интересна она ему была лишь как трофей, который никак не давался в руки. Охотничий инстинкт, так сказать. В жены же себе он определил Риту — умницу и красавицу, практически ровню себе. Практически — потому что разве кто-то может быть на одном уровне с самим Веселовым?
До дома Павел с Ритой добрались уже в сумерках. Их встретила тишина, хотя из открытых дверей гостиной лился яркий свет. Шагнув в комнату, Павел слегка опешил, потому что картина ему открылась неожиданная. Татьяна все в тех же черных одеждах сидела в кресле, которое ранее неизменно занимал его отец. По обе стороны от нее будто каменные изваяния застыли дюжие молодцы, затянутые в классические костюмы. Своим видом они напоминали охранников Веселова-старшего, может это они и были — Павел никогда не вглядывался в лица обслуживающего персонала. Спиной к нему на диванчике устроился еще один мужчина помельче, затылок его тоже показался каким-то знакомым.
— А это еще что за явление? — спросил Павел раздраженно. По-другому он планировал этот вечер. Сначала Ритка увязалась следом, приклеилась как банный лист, теперь еще какие-то визитеры. А ведь должны были быть только он и Татьяна. Ну да ладно, никуда она от него не денется. — Давайте-ка, все отсюда убирайтесь.
Дюжие молодцы даже не пошевелились, затылок же, сидящий на диване, повернулся и оказался кем-то из отцовских служащих. Юрист или кто еще — Павел никогда в такие вопросы особо не углублялся.
— Ну, и чего не встаем и не выходим? — спросил он, начиная терять терпение.
— Эти люди — мои гости, — тихо, но твердо сказала Таня.
— И мне до этого нет никакого дела! — воскликнул Павел. — Все на выход! Это мой дом, и я хочу отдохнуть.
— Вы ошибаетесь, Павел Филиппович, — подал голос затылок с дивана и поднялся на ноги.
— А вы, собственно, кто? — смерил его презрительным взглядом Павел.
— Я Борис Дмитриевич, юрист вашего отца, — он протянул руку, но Павел этот жест ожидаемо проигнорировал.
— И в чем же я ошибаюсь? — спросил он.
— Видите ли, с недавних пор этот дом принадлежит жене Веселова Филиппа Эдуардовича, — заявил юрист, глядя Павлу в глаза.
— Хорошая шутка, — усмехнулся тот, — и день для нее подходящий выбрали. Только у моего отца не было жены, я уж заметил бы такое.
— Была, что подтверждают соответствующие бумаги. Брак зарегистрирован три недели назад, тогда же Филипп Эдуардович переписал на свою жену этот дом, что тоже отражено в соответствующих документах — вот, ознакомьтесь, — юрист протянул Павлу бумаги, которые тот, ничего толком не понимаю, буквально выхватил из его рук.
— Елисеева Татьяна Васильевна? — прочитал он в свидетельстве о браке и вдруг, будто что-то осознав, резко перевел взгляд на Татьяну. — Это ты что ли?
— Я, — улыбнулась девушка. — Спасибо твоей замечательной невесте, что подала прекрасную идею.
— Чего?! — взревел Павел и перевел взгляд на Риту, которая застыла за его спиной.
— А потом ты пришел ко мне в спальню со своими грязными предложениями, и твой отец, как оказалось, все это слышал. Он стоял за дверью, когда ты рассказывал, что будешь делать со мной, как только его не станет, — холодно проговорила Таня, — именно после этого Филипп Эдуардович решил жениться на мне, чтобы защитить от тебя, и отдал этот дом. Так что я прямо сейчас могу попросить тебя покинуть его, не дожидаясь вступления в наследство.
— Наследство? — переспросил Павел, не в силах поверить в реальность происходящего.
— Да, это пока неофициально, завещание будет оглашено позже, — вмешался в разговор Борис Дмитриевич, — но я уже сейчас могу вам сказать по секрету, что там фигурирует только одна имя — Веселовой Татьяны Васильевны.
— Веселовой Татьяны Васильевны?! — прорычал Павел. — Да я вам сейчас покажу Веселову Татьяну Васильевну!
Он было ринулся к девушке, все еще невозмутимо сидящей в кресле, но дюжие молодцы встали на его пути и мгновенно охладили пыл.
— Я вынуждена попросить тебя покинуть мой дом, — заявила Татьяна, поднявшись с кресла.
Павел смерил взглядом охранников, которые стояли перед ним непреодолимой горой, и здраво рассудил, что отступление в данной ситуации будет самым верным решением. Разумеется, временное отступление. Сейчас он выспится, приведет в порядок мозги и потом придумает, что делать дальше. Вот только выспится где? Ехать-то некуда. Хотя, есть же Ритка!
— Ладно, я покину, — заявил Павел, — но мы еще со всем этим разберемся!
Он развернулся и нервным шагом рванул к двери. Уже оказавшись в прихожей, вдруг осознал, что никто за ним не следует.
— Рита, поехали, — скомандовал он, появившись на пороге.
— А я, пожалуй, останусь здесь, — улыбнулась девушка и подошла к Татьяне.
— Чего?! — совсем опешил Павел.
— Видишь ли, — улыбнулась Таня, — Рита — моя давняя подруга. Я всегда рассказывала ей о своей жизни все — о том, как меня унижали, о твоих приставаниях и твоем же отвратительном отношении. И однажды она придумала план. Филипп Эдуардович был чудесным человеком, но, занятый своими делами, он не подумал о том, какой будет моя дальнейшая жизнь. Да, он завещал мне приличную сумму денег, однако, зная твою натуру, я боялась, что не получу ничего, когда ты тут воцаришься. Оспорить завещание, объявить меня недостойной наследницей — ты бы нашел, что придумать. Рита предложила ненавязчиво раскрыть Филиппу Эдуардовичу глаза на мое положение. Ради этого даже согласилась сыграть роль твоей невесты. Кстати, ее предложение про женитьбу на мне тогда — это был экспромт. Но какой! И ты добавил финальный штрих, когда угрожал мне. Твой отец полностью разочаровался в сыне.
Павел стоял на пороге и беспомощно хлопал глазами. Он понял далеко не все из сказанного, но ясно осознал то, что угодил в глубокую яму. Ту самую, что сам рыл на протяжении многих лет…
Читайте также: