Обливаясь слезами, Катя терпела эти неумелые попытки Малыша её пристыдить. Но именно громкие звуки перед началом фильма остановили его неприятельские вопросы. Кате стало не просто обидно, а до истерики. Малыш догадался. И расскажет. Она сама предложила пойти в кино, понимая, что долго в туфлях не протянет, надо сесть и подумать над своей судьбой. Пальцы болели привычно, но им надо было отдыхать, хотелось надеть тапочки, мягкие носки. Малыш только об этом и думает. Но то, что он предположил, для Кати значило совсем другое. Невозможно любить, если не любишь.
— Катя? … Катёнок, ты что, плачешь??
Малыш провел пальцами по её лицу, заметив блестящие слёзы. – Почему ты плачешь?
— А ты не понимаешь? — Катя вытерла щеки, взяла его за руку и уставилась на экран.
— Ты же довольна, что Лия вместо тебя его от твоей мамы уберет? – от досады голос парня стал низким.
Катя не отвечала.
Неприятностей становилось всё больше.
Кате становилось только хуже.
А сегодня эти признания, просьбы оставить отца в покое… Обиды. Даже на коленях стоял, увел в папин и братишкин кабинет, упрашивал прекратить, умолял уехать от дедушки.
— Кать? Ты … обиделась? Почему ты заплакала?
— Малыш, ты меня просто достал. Нет у меня совести?! Я не хочу никому причинить боли. Я хочу просто быть такой, как я хочу! Что еще объяснять?
— Ты сказала...
— Недолго ждать, … У меня мало времени, Максим… В моей жизни почти нет времени! Его нет! Ты не понимаешь? … Сколько у меня времени на счастье?
Она снова тихо и беззвучно заплакала, отвернув лицо.
— Подожди, — тяжело задышал Максим, — Кать… Ты что? Почему у тебя … мало времени? Ты собираешься умереть молодой??
— Неизвестно, что будет. Сколько нам можно будет жить… Мне надо танцевать! До последних сил, до издыхания. И мне так больно, как ты даже не представляешь, Малыш. Но я умею притворяться. Все умеют притворяться… Закрывать глаза и мечтать о том человеке, кто нам дороже всех на свете.
— А т ы мне дороже всех на свете! И отец. И мама.
— Ты мне тоже. Я за тебя всегда... Я тебя тоже люблю, Малыш. Извини.
Катя взяла его за руку.
Детьми они часто вот так держались, смотрели кино, гуляли, загорали рядом, плавали, бегали друг за другом. На экране море и волны. Шум прибоя.
Малыш вспомнил отчего-то, как подавал чистые полотенца, чтобы завернуть замёрзшую Катю. Катя прыгала в воде с плеч деда и ее папы, и его папы. Она бесилась на матрасе, пока они её сбрасывали… Возвращалась на берег с синими губами. Катя стала старше и с братом, Машкой училась стоять и кататься на сёрфе, но потом ей мама запретила, когда увидела огромную волну… Почему она не может ей запретить сейчас??
— Он сжал ладонь крепче.
— Можно я просто посижу?
— Кать…
— Что я не так делаю? Чего ты обижаешь меня?
Глаза Катя закрыла. Из под ресниц вновь полились слёзы.
— Ты же не любишь его. Ты врешь.
— Не знаю. — прошептала она, — Я ничего не знаю и не понимаю, что можно сделать…
Максиму стало её жалко.
— А разве можно быть такой несправедливой к одному человеку? Значит ты ко всем такая, — прошептал он. — Если с одним поступаешь плохо, и с другими будешь.
— Может быть. Я тебе не идеальная. И не обязана быть святой, — заговорила тихим несчастным голосом, — Эмиль спросил, почему я с тобой.... Почему я смотрю на тебя так! Обвинил, что я всех провоцирую и тебя тоже. Чем? Что я должна - прятать свои чувства? … И я подумала, почему?… Тебя я точно не хочу использовать, как игрушку!… Ты живой, ты мне доверяешь, ты привык ко мне, Максим. Привык, что с тобой только я! Но мне кажется, если бы у тебя был другой характер, ты бы спокойно дружил с одноклассницами, а у тебя друзей больше нет. Ты все свое время посвящаешь мне. Малыш, я очень за тебя боюсь иногда, как за собственного брата, настоящего друга… Тебе хочется смотреть этот фильм?
Малыш покачал головой. Ему стало холодно, потому, что Катя отпустила руку, и начала делать хвостик, собирать волосы..
— Воспоминания и ностальгия по прошлому. Я вспомнила море... Отдохну немного, а потом домой поедем. – произнесла она совершенно чужим, новым голосом.
Максим сидел, уставившись на экран. Его руки коснулось что-то холодное, он взглянул – Катина рука протянула бутылочку с лимонадом.
Он взял, но не стал пить.
— Не хочешь, тогда дай я допью. И мне надо в туалет. Ох, где эти туфли… Малыш, посвети телефоном, пожалуйста, кажется, они упали под сиденье впереди…
Максим посветил, опустился на корточки, протянул руку и достал одну её туфельку.
— Держи, Золушка. Вторая здесь.
— Спасибо, ты настоящий принц!
— Я сам найду себе друзей и подруг.
— Да, сам.
— Я стану известным … у меня будет много девушек, так ты считаешь?
— Только не мечтай, что ты станешь известным, а я прибегу к тебе на концерт, как фанатка. У нас разные вкусы в музыке.
— Ты… Кать, ты с моей мамой разговаривала?
— Меньше надо плакать и жаловаться при родителях. Да, разговаривала. Она сказала, что в королевских семьях невест и женихов выбирали еще в детстве… И я призналась честно - ты точно не жених. Никак не получится. Тогда твоя мама обиделась и сказала, что я еще буду умолять жениться, или хотя бы подарить мне хоть одно свидание. Буду на твои концерты бегать. И подниму белый флаг, что сдаюсь. Я засмеялась. … Малыш, ты понимаешь.
— Что понимаю, Катя?
Катя медленно вздохнула, прикрыла сверкающие глаза, и произнесла чудесным женским голосом,
— Что иногда ты больше не видишь никого вокруг, и не понимаешь, что с тобой, как будто открылся портал в неизведанный мир, в сказочное другое измерение, и он к тебе идет оттуда…
— Он? Ты сказала он!
— Прости, — Катя тихо засмеялась. – Зачем терять время? У меня его почти нет… Человек, которого я люблю, может… умереть, жениться, уехать, я могу его потерять. И ничего никогда больше не почувствовать. Знаешь, как это больно и страшно?
— И этот человек – мой отец?! – не сдержался Максим, — Вот что больно и страшно!!
— Что я виновата? Ну извини, что я такая! Или нет! Лучше начни меня ненавидеть и презирать! Я преступница! Понял?!
Из глаз Катерины снова полились слёзы, губы задрожали, она схватила туфли, резко натянула и пошла к выходу.
— Кать! —Малыш поднялся и пошел за ней, ускоряя шаг, — Катя стой!!
Он догнал, обнял худенькие плечи и пошел рядом.
— Всё, прости меня, Катя!
— Тебя не за что прощать!
— Мне не хватало тебя. Мой отец… любит твою… маму, Кать. Не тебя же.
— А мне не надо!
— Как не надо?
— Он без моей мамы угасал, плакал и много пил. А потом понял, что так больше продолжаться не может и женился!
— Много пил.... Я знаю....
— А если мы с опять поедем вместе куда-нибудь вместе… На остров…
— Я хочу на остров. — Катя заплакала, — А если Лия… выйдет замуж… у меня сердце разрывается, Малыш…
— А ты напиши ему снова, Кать! Не плачь. Ну пожалуйста, мне жалко тебя.
— Что я напишу? Что?
— Напиши, что… хочешь на остров…
— Ты издеваешься? Ты что, смеешься надо мной?
— Нет. Я хочу тебе помочь и не знаю, как.
— И ты опять меня сдашь, подставишь перед всеми.
— Да я никогда… Лия уже знала, когда у меня спрашивала… Кать, а мои сестры? Ты о них не думаешь?
— Я что-то им плохое могу сделать? Ну скажи!
— Нет.
Они вышли на улицу и встали на ступеньках, Малыш облокотился о перила. В
— Хватит плакать. Ты всё время плачешь. У тебя уже глаза… синие и несчастные.
— Это какое-то безумие, Малыш. Я боюсь, — совершенно искренне призналась Катя, вздрагивая от ветра. — Зачем мы обманываем?
— Ты честная, Кать, и добрая. Ты самая лучшая…
— Я не самая лучшая. Ты говоришь, как Машка, а она потом… она встречает другого и с ума сходит… А мой брат сейчас один. Это вообще нормально так делать?
Малыш пожал плечами.
— Я вызываю такси, Малыш. И маме надо с папой позвонить… Сначала папе. Сильно видно, что я плакала?
— Кать, а давай на спор?
— На какой?
— Спорим, что ты влюбишься, как Машка в незнакомого человека? Помнишь, ты сказала, что мама твоя так рассказывала – можно по-настоящему очень сильно влюбиться только в незнакомого?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты влюбилась и была счастливой.
— В кого еще? Я не переживу!
— Не знаю, в кого-нибудь.
— А на что спорить будем?
— На поездку куда нибудь на остров.
— Если я влюбляюсь, ты даришь поездку куда-нибудь?
— Да.
— А куда?
— Куда денег хватит.
— Ладно, у меня до января семь месяцев. Восемнадцать будет и поеду… Давай, Малыш! У меня есть еще Эмиль, Дэн и этот … Арсений… — попыталась улыбнуться Катя. – Я такой ужас испытала, ты не представляешь! Думала, что меня украли. А это их Лия позвала… А если бы её так же напугали?... Я доверяла, мне казалось, что я ей нравлюсь, мы будем дружить… А сейчас даже видеть её не хочу!
— Я тоже не хочу. Отец не женится на такой…
— А если они уже… встречались? Она была у него так долго! Я с ума сойду, Малыш!
— Что ты опять слёзы льёшь!
Катя не ответила. Она еле пережила эти два дня, думала, что может это какое-то психическое отклонение.
— Я старалась спрятаться от него, – ответила она, — Малыш, а если я больна?
— И как можно вылечить тебя?
— Я не знаю…
— Скоро выпускной у меня. Придешь? Потанцуем с тобой… Малыш… А ты не будешь чувствовать себя ужасно?
— Я себя уже давно чувствую ужасно.
— Пожалуйста! – взмолилась Катя, — Только не плачь по мне!
— Обещай, что если ты в меня когда-нибудь влюбишься,… поднимешь белый флаг.
Папа звонит! Я сейчас…
Катя отвернулась и ответила:
— Да, папочка. Ты видишь где я? Да… Как мама? Спасибо папа… Малыш со мной…
***
Матвей не стал забирать всех детей у Ольги Ивановны, он решил остаться и посидеть ночь, подумать. На руках отнес Лизу в гостевую комнату, где бережно помог и уложил. Дети знали только, что мама заболела. У Лизы вновь поднималась температура.
Он погладил тихонько. Затем задернул шторы и беззвучно вышел, прикрывая дверь.
Макс занимался с Аней чтением. Сидел в домашних штанах старой футболке в детской комнате, где увлеченно играли близнецы в компьютер, оглядываясь на него. Он не спросил про Лизу, Матвей сам сказал:
— Не плачет.
— Я много пропустил, да?
— И хорошо, по твою душу приходили.
— Да что за дети пошли! Это я не вам, детки, вы у нас очень хорошие. Анюта, молодец, почитай еще и расскажешь мне.
Он поднялся и подошел к Матвею.
— Ты лучше иди к ней, не оставляй одну.
— Ты бы не оставил, — усмехнулся Матвей.
— Да, я бы не оставил.
— Макс, а как получилось, что ты ей понравился, этой девчонке, подруге моей дочери? Что ты с ней сделал? Что говорил?
— Ничего такого… В смысле, ничего определенного не сделал.
Чуть поколебавшись, Макс добавил:
— В глаза посмотрел, подумал, что опять меня кто-то использует. Так и оказалось… Мне кажется Тигр только притворяется, что спокоен, а на самом деле рвёт и мечет. Я завтра матрас куплю, интернет проведу и там буду ночевать. Девчонкам сказал, что буду там ремонт делать после работы.… Так будет лучше. Чтобы мы не виделись вообще. Девчонок сам могу вырастить, не один я такой. И Маргарита готова иногда их брать в гости. Правда, я не даю… Так с Лилией мало она была. Работают они на своём китайскоммассаже до пол девятого вечера… В отпуск уезжают…
— Катю с Малышом забирал, дочь вся заплаканная, твой серьёзный…
Макс опустил глаза.
— Не знаю, что я сделал, Матвей. Клянусь, не знаю. Я даже в сообщениях не это… не давал повода.
— Не волнуйся так, Макс. Чем больше ты волнуешься и страдаешь, тем больше жалости к тебе испытывает моя дочка. Не переживай. … Она почти взрослая, но не понимает, что с ней такое. Я только тебя прошу, если она будет о чем-то таком… говорить, не называй её чувства бредом. Я понимаю, что это так, но просто … не называй. Для неё это серьёзно. Не обижай её.
— А что мне сказать?
— А кто знает, что тебе сказать? …— Матвей вздохнул, — Скажи, что… мне пожалуешься… Шучу. Не вздумай. Скажи, что очень устал, что-нибудь болит. Старость там… подкралась…
Макс кивнул и подошел к Ольге Ивановне, чтобы помочь выложить посуду из посудомоечной машины.
Он всё понял, что хотел сказать Матвей. Но совершенно не представлял, как помочь Катерине не почувствовать себя обиженной и отвергнутой. Макс прекрасно знал, что чувствуешь, когда говорят: «Ну что за бред? Что с тобой такое!»
Хотелось быть таким же уверенным, как Матвей. Поражала способность мгновенно измениться с появлением в его жизни Лизки. Он сначала стал каким-то ослом, или как павлин пытался показать себя во всей красе А с Лизой Матвей стал вести себя, как родная мать и заботиться. Потому, что Лизка передала ему свои чувства. Тонкие и милосердные. Милая сердцу. Катя перевоплощаться умела. И мало что в детстве боялась.
Но эти парни… она убежала от них, испугалась.
Что-то во мне ей нравится, а в них, молодых…
Она боится.
Макс подошел к Матвею и позвал на улицу покурить.
— Я не буду, пойду к жене, не хочу. Постою с тобой…
Макс вышел и посмотрел на вечернее небо.
— Завтра тоже будет дождь.
— Ты о погоде позвал поговорить?
— Нет. Я тут подумал… Твоя Катёна боится этих… парней современных. Что если мне стать таким, кого она боится?
— Например?
— Она же меня не знает, а то, что видит, допустим нравится. Я вспоминал, как отвратительна была Элька, если включала истеричку или наглую мажорку. Я могу быть плохим.
— Ты?
— Я. Могу. Могу сказать, что это бред. Шла бы ты девочка подальше, по своим делам. Равнодушием можно не только обидеть, но и любовь убить…
— В тебе убила?
— Лиза не равнодушная, она добрая.
— А ты злой?
— Я могу стать злым. Глупым и неприятным.
— Ты и так неприятный, — улыбнулся Матвей.— Если моя жена не заплачет завтра, я её к врачу отвезу.
— Нет! – не удержался Макс, — Нет, не надо. Её это … еще больше напугает, ты что?
— Макс, я тебя проверял. Сам так думаю. Вот… решил, что думаешь ты. А что делать?
— Ничего, любить её и всё.
— Я пойду, прогуляюсь немного. Пробегусь.
— Это был ужасный день, да? – крикнул вслед Макс. – Но я чувствую… всё только лучше. А ты??
***
Матвей не сразу вернулся в комнату, сначала тихо умылся и, оставив свет в ванной, подошел к кровати.
Лиза была не одна, залез к мамочке младший сын. За её спиной спал Дениска, положив на маму руку, а рядом с Марселем лежала Диана и хлопала на него глазами.
— Занято, папа! – прошептала она.
Матвей присел рядом с дочерью и взял её маленькую ладонь.
— Мама заболела, а вы все пришли.
— Мы пришли лечить. Деня первый заснул, сразу. А я еще не сплю. Мне страшновато.
— Ты испугалась, маленькая? А чего?
— Что мама упала, я испугалась. Она больше в обморок не падала?
— Нет, — прошептал Матвей.
— А ты падал в обморок?
— Нет, — он улыбнулся, — Хотя да, однажды было дело. Надо хорошо кушать, чтобы не было такого. Спи, Диан. Я пойду прилягу на диванчике, в холле. Рядом.
— Пап, а можно мне взять ту шубу?
— Какую шубу?
— Тёть Элину.
— Куда взять, зачем?
— Я хочу там… посмотреть, что в ней.
— Не понял?
— Пап, там какие-то железки звенели внизу, я потрогала… Мы аккуратно с тобой посмотрим, что там такое. Только я не знаю, где она. Не нашла. И тётя Эля вернулась, сказала потом. А потом уже два дня прошло.
— Интересно, ладно, посмотрим.
— Пап, а Ника завтра придёт к нам? Давай её в гости тоже пригласим?
— Ника? … Пригласим. Её и Матвейку нашего. Спи дочка, спокойной ночи.
Матвей поцеловал прохладный лоб дочурки и вышел из комнаты, оставив слегка приоткрытую дверь. Стянул футболку, лег на диван, подложив её под голову, и закрыл, наконец, глаза.
«Катя подумает, что я её сторожу, лежу тут в проходе, в коридоре» — подумал он, прежде чем окончательно отключиться, — «Ничего, я услышу, если она надумает ночью куда-нибудь уйти».
Ему вновь показалась та же картинка, то ли во сне, то ли в момент пробуждения: Катины стройные ноги на грязном полу, пальцы истёрты в кровь, она осторожно ступая мелкими шажками идёт в полутёмном и старом разрушенном помещении. Прямая спина, волосы собраны в пучок, мертвенно бледная в лунном свете кожа, на дочери длинная пачка балерины с неровным оборванным подолом. Катя, приостанавливается, а потом снова идёт.
Он не знал, какие сны снились обитателям этого дома. И кто из них вообще в эту ночь не спал. Но в комнате Малыша перед ноутбуком сидела Катя и внимательно рассматривала фотографию. Малыш сидел за её спиной, улыбался, переписываясь в планшете.
— Малыш, ты уверен, что именно с ним мне идти на свидание?
— Не нравится?
— Ты уверен, что ему восемнадцать лет? Дядя такой…
— Я у Лийки в друзьях нашел братьев и даже спросил.
— О, боже. Какой мужчина! – улыбнулась Катя. – Я ему завтра утром напишу.
— Кать, а почему утром? Я уже сейчас пишу. Смотри, что она ответила!
Он показал экран планшета.
— Вот… Фу, Малыш, убери! Ты ей сейчас отправишь свою фотку, а она её деду нашему отправит и денег попросит!
— Только теперь наличными. Нет, не попросит. Кать?
— Что?
— Ты пишешь её брату?
— Пишу… Вот смотри!
— Прочитай, я хочу послушать твой голос!
— «Привет, Лазарь. Увидела тебя сегодня в ресторане моего брата и ты мне очень понравился. Не хочешь как-нибудь выпить чашечку кофе с пирожным?»
— Отправила?
— Нет еще…
— Напиши, что ты подруга Лии, балерина Катя.
Катя тихонько засмеялась.
— О, ничего себе! Хочешь посмотреть фотку Лийки? Смотри! Я теперь не засну!
Катя склонилась к Малышу, который привычно обнял её за шею и посмотрел в глаза. Лия отправила ему фото.
— Джульетта… Она в сценическом костюме, Малыш. Я что, пришла и подвинула Лию? Но мне сказали, что танцевала другая девушка… эту партию…
— А какой костюм? Этот?
— Да, в хитоне исполняется балетная партия Джульетты.
— А почему не в таком… пышном…
— Костюмы раньше были не такие пышные. Во времена Шекспира девушки носили наряды, которые подчеркивали легкость, нежность и уязвимость.
— И ты будешь танцевать?
— Я не уверена, если получится. Кажется, да. Осенью.
— Я приду!
— Конечно! И еще у меня может быть одна роль, там другая юбка, как ты любишь, пышная. Длинная шопенка.
— А что ты будешь танцевать?
— Если выстою в Джульетте, не снимут – скажу. Мне кажется, что Эмиль мне действительно много что сделал плохого, но он помогает взглянуть на себя со стороны. И после этого похищения мне уже не страшно. Спать собираешься?
— Кать, ты что! Как я могу спать, у меня тут такие сообщения…
— А что она пишет?
— Я покраснел, Кать, от того что она пишет. – пошутил Максим, — Ложись пока тут.
— Размечтался. Я иду спать. Ты знаешь, что у мамы там все дрыхнут? Первый пошел Марсик мой, потом Деня, и Диана… Все с мамой. Я тоже хочу, но мне места не хватает.
— У меня хватит!
— Максим, нет.
— Кать, да я буду за компом всю ночь в сети.
— Нет! Я иду в свою комнату.
— А я у тебя ночевал.
— Ты на диванчике моём ночевал.
— Хочешь, я сюда диванчик притащу?
— Малыш! Ты всех разбудишь.
— Кать, пожалуйста.
— Ладно.
Кате приснилась её свадьба. Жених был похож на брата Лии, и почему-то держал в руке гитару Малыша. Кто-то играл на барабанах, музыки не было. Вместо свадебного платья на Кате была только пачка черного лебедя, и не черные, не телесные, а белые лосины. Пуанты были черными. Катя волновалась и пыталась успеть переодеться, но не успевала, а только копалась пакетах, набитых чужими старыми вещами, сухарями. А в одном обнаружился кусок мыла, как у Ники, только розовый.
Катя виделось,что она не успевает, идёт под одобряющий шум толпы к алтарю, за которым стоит отец вместе с тётей Элей. Мама Малыша тычет длинным перламутровым ногтем в документ.
— Вот здесь пишите подпись. Аксёнова, ты готова разделить с Эмилем всё горе и радость и взять фамилию Безбожнова?
Катя в ужасе поднимает голову и смотрит на жениха, но ей улыбается Макс. И так приятно, что она тут же торопится подписать. А ручку найти не может.
В панике обращается к гостям и видит полный зрительный зал. Умоляет, даже плачет наигранно, чтобы сжалились и дали ей ручку.
Тут жених, поворачивает её лицом снова к алтарю, который уже пустой, только лежит маленький клочок бумажки. Катя видит ручку, радостно ставит подпись.
А потом из-за её спины появляется черная волосатая лапа зверя и вместо подписи рядом рисует цветочек.
Он ужаса Катя чуть не закричала. А когда открыла глаза - увидела над собой тень, которая тут же исчезла и закрыла дверь. Она повернулась, уткнулась в подушки – перед тем, как заснуть положила целых две, услышала, как сопит Малыш и сильно его в плечо.
— Мам, ну еще минуточку…
— Какая я тебе мама! Малыш! Проснись, здесь кто-то был!!
— Кто? – Малыш сел на кровати и застонал. – А, Кать, отвернись.
— Да темно я ничего не вижу! У нас кто-то был! Стоял надо мной и потом смотался!
— Как смотался, исчез?
— Нет, в дверь смотался, быстро-быстро!
— Кто?? — голос Малыша прозвучал испуганно.
— Да не бойся… Хотя я сама боюсь. Не знаю кто. А вдруг этот… Лазарь?
— Какой?? Святой? – сглотнул Малыш.
— Нет, которому я писала!
— Вот лучше бы ты другому, Мише написала. У этого Лазаря девушка есть. Я потом только увидел… А два старших брата женатые.
— Я им тоже напишу. Малыш мне такой кошмар снился… Я замуж выходила!
Катя упала на подушку, накрылась сверху второй и захихикала, вспоминая абсурдный сон, который уже не был таким уж страшным, а если пересказать – со смеху можно будет умереть.
— За меня?
— За какое-то волосатое животное. – закатилась смехом она. – Я пошла в туалет. И потом к себе, чтобы нас не искали… О, боже, кто это был? Кто к нам заходил и стоял надо мной?
Катя понюхала воздух, и выдохнула.
— Вредный ты, Малыш. Пахнет твоими духами и еще чем-то приятным… Кофе! Кто-то пил ночью кофе!
— Иди в туалет, а я пойду, посмотрю, кто пил ночью кофе! — проворчал Малыш, слегка успокаиваясь.
— Во сне твоя мама и мой папа дали мне какую-то драную бумажку, чтобы я подписала… И его подписала лохматая лапа неграмотная! За чудовище я выйду замуж?... Катя испуганно замолчала. Она в детстве мечтала выйти замуж за чудовище из сказки Аленький цветочек. Неужели этот сон про неё? Она серьёзна, очень хочет замуж, подписывает, плачет, просит эту ручку, а все над ней потешаются, папа, тётя Эля и даже Макс? Он не подписал, а нарисовал цветочек вместо подписи!! И лапа была такая, как будто кто-то её специально нацепил, чтобы пугать!
— Он хочет меня испугать. — Произнесла Катя, — Я хочу найти, кто это был, кто заходил к нам в комнату.
Она быстро убрала распущенные волосы в пучок поправила футболку, подтянула штаны, пытаясь успокоить волнение, проверила в зеркале чтобы на голове ничего не торчало и вышла за дверь. В коридорчике горела подсветка. Запах кофе усиливался...
История Кати следующая главаhttps://dzen.ru/a/ZluVAQ0mTUKnylH5
Читать с начала:https://dzen.ru/a/ZRfmqFrR8x1eQl0Q?share_to=link
✍Хорошей ночи, доброй ночи, дорогие Читатели! Благодарю за Ваши бесценные комментарии! Они угадывают мотивы создания этого романа. 💖🙏 Продолжение завтра или послезавтра, если не успею написать в планшете по пути...
