За происхождением распространённой китайской присказки, которой я хотела поделиться сегодня, как часто бывает, стоит история с реальными персонажами. И на этот раз я выбрала фразу не столько отсылающую нас к размышлениям о какой-то жизненной мудрости, сколько указывающую на впечатляющее искусство Поднебесной и очень изящный вид практики - каллиграфию.
В переводе это высказывание звучит так:
ВЗМАХ КИСТИ — СЛОВНО ИЗВИВАНИЕ ДРАКОНА И ЗМЕИ
что пишется как 笔走龙蛇 ( и читается bǐ zǒu lóng shé)
Сначала - история происхождения этой идиомы, а затем на примере каллиграфии обращу ваше внимание на то, как разная деятельность (а не только непосредственно формальная практика), может фактически становится настоящей практикой, через которую мы приобретаем навыки, применимые не только в конкретной сфере, но и в жизни в целом, а значит развивать наше гунфу.
Итак, история:
Хуай Су, живший в эпоху Тан, был каллиграфом. Люди прозвали прозвали мастера "бешеным Су", а его стиль каллиграфии Цаошу в народе называли «бешеной скорописью».
Поясню, Цаошу (традиционное написание 草書) — буквально "травяной стиль" - это такой рукописный курсив. Иероглифы пишутся без отрыва кисти, зачастую перетекая друг в друга. Для создания изящного и легкого внешнего вида надписи черты подвергаются модификации или вовсе опускаются.
Также Хуай Су иногда ещё называли "пьяным монахом", потому что порой он позволял себе выпить лишнего. Но даже напившись, он был верен своему любимому делу и повсюду писал иероглифы: на стенах, на одежде, на посуде.
Хуай Су с детства любил каллиграфию. В те времена бумага была очень дорогой, поэтому он находил деревянные доски, покрывал их белым лаком и писал на них иероглифы. Однако покрытая лаком поверхность была скользкой, и тушь стекала по ней. И тогда Хуай Су придумал другой способ, чтобы решить эту проблему. Он посадил на пустыре рядом с монастырем больше десяти тысяч кустов бананов. Когда они выросли, Хуай Су срывал их листья большие, плоские и плотные листья, раскладывал на столе и тренировался писать иероглифы на них.
Это было отличным решением! Но следующая проблема заключалась в том, что Хуай Су хотел практиковаться в каллиграфии постоянно, день за днём, и банановые деревья просто не успевали достаточно расти. Он срывал большие спелые листья и не хотел трогать маленькие и зеленые, чтобы дать им шанс вырасти. Однако стремление к практике каллиграфии и нетерпение Хуай Су подсказали ему новое неожиданное решение: не срывать листья, а писать на них сразу на дереве!
Конечно, это требовало гораздо больше сил и мастерства. В солнечные и ветреные дни он стоял среди банановой рощи и тренировался писать иероглифы. Представьте себе: все листья десяти тысяч банановых кустов исписаны иероглифами! Удивительное зрелище. Приверженность делу и мастерство сыграли свою роль и слава о мастере стала разноситься по Поднебесной.
Благодаря способностям и упорному труду Хуай Су достиг огромных высот в каллиграфии. Когда великий поэт Ли Бо увидел его иероглифы, он был вдохновлен написать стихотворение «Напев о скорописи», каждая строка которого состоит из семи иероглифов. В этой поэме он рассказал о выдающейся каллиграфии Хуай Су.
В этих строчках Ли Бо отметил, что его иероглифы похожи на падающие цветы и кружащиеся снежинки, на бурю и ураган. Экспрессия и легкость, с которой были написаны иероглифы, удивляла. В поэме есть одна фраза: «Люди поражены, словно видят духа, Перед глазами всё драконы и змеи». Именно из этой фразы и берет начало идиома «взмах кисти — словно извивание дракона и змеи».
Значение фразы понять не сложно - она иллюстрирует свободную манеру и силу скорописи цаошу, которой достиг каллиграф. Стиль письма непринужден и легок, но эта лёгкость обманчива - она не следствие небрежности, а результат многолетней практики и силы мастерства. И тем подобна полету дракона и движению змеи.
Почему же искусству каллиграфии в Поднебесной с древних времен отводилась такое почетное место и оно почиталось наравне с боевыми искусствами? Дело в том, что обе эти области в китайском мировоззрении - это практика или Путь, через который мы можем взращивать гунфу и целостно развивать и тело, и сознание, и дух.
Каллиграфия – это не просто технология. По словам мастеров, как и всякая практика она подразумевает определенное мировоззрение, требует сосредоточения и внутренней тишины. В каллиграфии движение духа важнее, чем результат на бумаге. Так же как и в тайцзи и цигун - работа сознания и Ци много важнее, чем видимые формы и перемещения тела (которые, кстати, очень образно называются "рисунок").
Чтобы создавать каллиграфическую надпись или картину, древние мастера пользовались двумя правилами: «Кристализовать дух, успокоить думы, исправить себя, усвоить манеры, овладеть кистью, думать о жизни, на берегу пруда приближаться к покою» и «Собирать увиденное, отражать услышанное, выправлять сердце, гармонизовать Ци — все это обещает появление прекрасного произведения искусства. Если же сердце и дух неверны, то и знаки рисуются вкривь и вкось; если воля и Ци не согласованы, то и образы получаются искаженными» (М.М. Богачихин "Цигун. История, теория и практики Китая")
Другими словами, необходимо сосредоточить внимание, отбросить отвлечения и посторонние мысли, настроить сердце, упорядочить Ци, объединить движение мысли и кисти, и только тогда приступать к творчеству. А объединение кончика кисти и мысли - это, фактически, требования целостности и наполненности, ведь при написании иероглифов задействуются не только руки, в этот процесс включено всё тело, важно положение спины и плеч, координация, и конечно большую роль играет состояние сознания, необходимы концентрация и полное присутствие в текущем процессе деятельности, но одновременно с тем и расслабление - иначе энергия не сможет течь свободно, движения будут скованы старанием и легкости кисти не достичь. Иногда прежде чем начинать водить кистью, мастера даже рекомендуют направлять Ци в Даньтянь, а уже потом опускать кисть на бумагу, с тем чтобы движения руки и пальцев были наполнены Ци, исходящим из поля киновари. Чем не внутренняя работа?
Вероятно поэтому многие мастера внутренних школ ушу с интересом развивались и в области искусства каллиграфии. Например, патриарх багуачжан школы Лян грандмастер Ли Цзымин (его ученик и преемник, известный мастер Суй Юньцзян - коренной наставник по багуачжан моего учителя А.М. Усолова), на склоне лет занявшийся каллиграфией, говорил, что это искусство - точно такая же практика, равноценная по всем внутренним принципам и составляющим.
Поделитесь, пробовали ли вы практиковать какое-либо художественное гунфу или хотели бы попробовать подобную деятельность именно к качестве практики? :)