Все части детектива здесь
– Жесть какая-то – говорю я - к чему такие сложности?
– Ну, Марго, всё очень просто – заявляет Клим – смотри, для фотографа что самое важное в его деле? Правильно! Глаза, чтобы ловить подходящие моменты и руки, чтобы эти моменты запечатлеть!
– Ну, ты и голова! – восхищённо свистит Роб, а я вынуждена признать, что Клим действительно иногда соображает получше меня самой.
Часть 3
Я с досадой смотрю на время – убежать пораньше, по всей видимости, не получится.
– Мы сейчас приедем – говорю в трубку – прошу вас, ничего не трогайте там.
Она спрашивает меня, можно ли выйти из квартиры (и чего боится?), и когда я даю «добро», отключается.
– Поехали – говорю Климу – оперов по дороге вызвони, чтобы приехали на Юлин адрес.
– А что случилось-то? – видно, что Климу тоже не по душе эта идея – зная, что я хотела убежать пораньше, он планировал тоже самое. Наверняка на свидание собрался, мачо местного разлива.
– Юлии кажется, что кто-то был в квартире.
– Когда кажется – креститься надо – недовольно бурчит Клим – с чего она это взяла, вообще?
– Вот приедем и на месте разберёмся.
Клим гонит, как бешеный, да ещё мигалку нацепил на крышу – ему тоже хочется поскорее освободиться. По дороге у меня звонит телефон. О, нет! Это Рус!
– Марго, ты скоро? – спрашивает он – мы уже и накатались, и наигрались, и мороженого наелись. Нам без тебя скучно!
– Русик! – я стараюсь говорить как можно нежнее – мы с Климом сейчас доедем ещё до одного места, быстренько там разберёмся – и я вся ваша!
– У тебя проблемы? – спрашивает муж – голос озабоченный.
– Да дело самое что ни на есть дерьмовое! – не выдерживаю я – до пенсии, наверное, как предсказал Клим, мы его не разрулим.
– Ты всегда так говоришь, а в итоге раскрываемость у тебя стопроцентная.
– Ну, когда-то эта лафа должна была закончиться – отвечаю я.
Мы приезжаем к дому Юлии – высотка в двадцать два этажа, они с Сергеем живут на четвёртом, и слава Богу – ползти на лифте себе дороже, а до четвёртого мы и ножками быстро поднимемся.
– Юля – спрашиваю я у девушки – скажите, у кого есть ключи от вашей квартиры? Помимо вас и Сергея?
– Ни у кого – говорит она, чуть подумав – только у меня и у него.
Клим внимательно осматривает замок и изрекает:
– Сомнений нет – открывали родным ключом.
– Юля, это мог быть ваш муж?
– Ну, мог, но зачем он пришёл сюда втайне от меня, всё перевернул и ушёл? Сергей педант, он никогда бы не стал оставлять бардак в квартире.
– Ну, может быть он торопился – говорю я не совсем уверенно – ладно, давайте посмотрим.
Квартира у них большая, с современной отделкой, просторная и уютная студия. Да уж, у этой девушки точно есть вкус...
– Вот здесь кабинет Сергея, он работал тут с заказами, обрабатывал и распечатывал фото на бумажный носитель, если кому-то из клиентов хотелось получить такие – она проводит нас в отдельную комнату – и вот, полюбуйтесь...
В комнате действительно бардак. Вокруг стола раскиданы какие-то журналы, на стол вывалено содержимое шкафов и выдвижных ящиков, раскидана масса карт памяти, современный мощный моноблок включён.
– Ваш муж отключал компьютер? – спрашивает у неё Клим.
– Да он и электричество отключал, если мы надолго уезжали на дачу.
– Юля, а в доме есть камеры видеонаблюдения?
– Да, они выходят в комнату консьержа, по-моему, там стоит компьютер, к которому эти камеры подключены.
– Клим, спустись к нему, ладно. Нужно изъять записи за сегодняшний и вчерашний день. Вы, Юлия, ведь вчера утром на дачу уехали, да?
– Да, так и есть. Но когда уезжали, тут был порядок, и моноблок Сергей отключал.
Клим уходит, а я ещё раз внимательно осматриваю комнату и говорю:
– Здесь кто-то что-то искал. Сначала на картах памяти, потом в компьютере.
Оперативники проверяют все поверхности на наличие отпечатков пальцев.
Минут через пятнадцать возвращается Клим. Лицо у него такое, словно он услышал что-то невероятно смешное.
– Ну, и что случилось на этот раз? – спрашиваю его.
– Да тут такая оказия с этим консьержем – говорит Клим – записей за вчера и сегодня на камерах нет.
– Как так?
– Ну, кто-то их отключил, камеры, в смысле.
– Этот «кто-то» он что – невидимка? Как консьерж мог не увидеть, что камеры отключены.
– В общем, вчера днём он скучал за разгадыванием кроссворда, когда вдруг к нему в стеклянное окошечко постучали. Он открыл – стоит мужик, невзрачный такой, с седыми волосами и держит в руках бутылочку импортного вискаря. А самого всего трясёт, родимого. Ну, он предложил консьержу составить ему компанию, мол, трубы горят, а в одного пить неинтересно. А консьерж тоже не дурак выпить, ну и согласился. И выпил он, по его словам, всего рюмки две. А дальше ничего не помнит. Проснулся только сегодня днём, с больной башкой. Вот и вся история.
– Слушай, Клим, возьми у него кровь на анализ – хотелось бы знать, чем его накачали, ну, и исключить случай вранья...
– Да уже...
– Блин, понаберут хануриков – с досадой говорю я – ну, почему бы не посадить на место консьержа бабулю-божий одуванчик, это будет в сто раз надёжнее, чем вот такие любители выпить.
– Ну, видишь ли, Марго – пытается объяснить Клим – вроде считается, что держать на таком месте мужчину – это надёжнее, чем женщину.
– Ага, а потом записи с камер пропадают.
Оперативники заканчивают наконец с осмотром кабинета Сергея, мы прощаемся с Юлией и просим её быть на связи. Она говорит нам, что поедет к подруге – ей страшно одной оставаться в квартире, вдруг «этот» опять придёт... Советуем ей поменять замки, а она заверяет нас, что завтра обязательно этим займётся.
– Тебя куда подвезти?
Называю ему адрес пиццерии, где меня жду Рус и Юрчик, а он спрашивает меня:
– Ну, и что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю, что это был не Сергей. В квартире явно что-то искали – преступнику нужен был носитель с информацией, но вот что это за информация... Не найдя нужную ему карту памяти, он кинулся осматривать моноблок, с надеждой найти это в папках, но и там ничего не обнаружил. Сергей, по словам жены – педант, так что он точно не стал бы шарить в поисках чего-то и громить свою комнату, устраивая бардак.
– Он мог просто забыть, где лежит то, что ему нужно...
– Вряд ли.
– Но дверь-то открыта родным ключом.
– Вот это меня и пугает. То есть кто-то забрал у него эти ключи, а следовательно, фотограф в чьих-то руках.
Я беру телефон и набираю Юлию.
– Юля, скажите, сколько комплектов ключей от квартиры у вас было? Три? А третий где? Можете его найти завтра? Отлично, буду ждать вашего звонка.
Клим восхищённо смотрит на меня. Приглашаю его к нам в кафе, разбавить компанию, но он говорит, что у него на вечер планы и уезжает.
Вечер в пиццерии проходит в тёплой семейной атмосфере. Мы вообще не говорим о работе – Руслан рассказывает, как они прогулялись, где были, что делали, какие аттракционы посещали.
– Марго, впереди каникулы, может, отправим Юрчика в лагерь на месяц?
– Я только за! – говорю мужу – мы с тобой очень давно не оставались наедине...
– Это точно. Да и Юрчику будет полезно расширить круг знакомств. Завтра же займусь поиском путёвки.
– Ну, и родители мы с тобой! – смеюсь я – нормальные эти путёвки с зимы искать начинают!
И ласково провожу рукой по волосам мужа:
– На самом деле ты замечательный отец, Руслан!
По возвращению домой Юрчик сразу убегает к приятелю-соседу. Руслан ворчит на него, чтобы они делали перерывы, когда играют в приставку, и Юрчик клятвенно заверяет, что они не только за игрой зависают, но могут и во что-то подвижное поиграть, сделав перерыв.
Мы с Русланом остаёмся одни. Он достаёт бутылку шампанского и говорит, что такое событие надо отметить – как-никак, «началка» позади, теперь впереди самое серьёзное.
Впрочем, за Юрчика нам в плане учёбы совсем не страшно – несмотря на свой юный возраст, он парень ответственный и серьёзный, целей и планов впереди – громадьё, и с учёбой он нас никогда не подводил. По крайней мере, эти четыре года точно. А уж что будет дальше – посмотрим.
Обнимая меня со спины, Рус подёргивает концы пояска моего шёлкового халатика и говорит на ушко:
– Марго, не пора ли нам заняться тем, чтобы подумать о очередном наследнике? Ну, или наследнице?
– Ты что, Руслан! – я шутливо хлопаю его по руке – Юрчик может прийти в любой момент!
Мы устраиваемся на пушистом ковре перед огромным телевизором, и можем наконец поговорить о делах. Я всегда рассказываю мужу о очередном деле, а он внимательно слушает и довольно часто даёт мне хорошие советы. Но тут после моего рассказа вздыхает:
– Дело ясное, что дело тёмное. Путаница какая-то. Если убитый – двоюродный брат, то откуда такое точное сходство по внешности с фотографом? Разве двоюродные могут быть так похожи?
– Не знаю, Руслан. Меня больше интересует, что искали в квартире Загуляевых. И кто искал.
– Слушай, мне кажется, если человек пошёл на такой риск – чтобы проникнуть в чужую квартиру, значит, дело серьёзное. Почему бы консьержу не составить фоторобот вместе с экспертом?
– Я тоже думала об этом. Поручу Дане.
На следующий день нас с места в карьер вызывает шеф. Мы еле успеваем оставить вещи в кабинете, взять рабочие папки и проследовать к нему.
Там уже все в сборе – Даня, Роб... Не хватает только нас с Климом.
– Итак – говорит шеф – давайте подведём итоги. Пропадает фотограф, ночью, недалеко от реки и железнодорожного полотна. На месте, куда он отлучился, найден его телефон и кровь, которая принадлежит его родственнику. Эксперты выясняют, что родственник – двоюродный брат исчезнувшего. Дальше, в эту же ночь, в доме фотографа в подполье подвешивают труп мужчины, внешне очень похожего на Сергея Загуляева. Роб, ты выяснил, что там, с кровью на тропинке и этим неизвестным? Есть связь?
– Да, шеф – лаконично, как в школе на уроке, отвечает Роб – образцы крови идентичны.
– При этом жена исчезнувшего утверждает, что родственников у него отродясь не было, и человека этого не узнаёт. Далее... В доме на чердаке обнаружена пачка денег, которая, по словам жены пропавшего фотографа, ей не принадлежит, раньше она её не видела, и не знает, как она туда попала. Этим же вечером супруга обнаруживает, что в их городской квартире кто-то побывал и что-то искал. Есть соображения, что именно?
– Да, шеф – говорю я – думаю, искали либо какую-то информацию на карте памяти, либо деньги, которые мы нашли на чердаке. В качестве информации может быть заснятое фото или видео, или какой-то список.
– А мне кажется – подаёт голос Клим – что этот фотограф ввязался в какую-то не совсем хорошую историю, потому его и похитили.
– Ладно – говорит шеф – история запутанная и тёмная. Маргарита Николаевна, какие перед нами первоочередные задачи стоят?
– Ну, во-первых, нужно выяснить, кто этот человек, у нас в морге. Поднять родственные связи Загуляева, просмотреть альбомы, которые доставили оперативники из дома четы. И отсюда уже отплясывать. Во-вторых, выяснить, что делал здесь этот Загуляевский двойник. Также важно выяснить, что за деньги в сундуке у пары, кто их туда положил и какое отношение они имеют к Загуляеву.
– Я бы ещё жену проверил – говорит Клим – мне кажется, с ней не всё так чисто...
– Да, и нужно проверить все контакты Загуляева, всех его клиентов, особенно тех, с кем у него были конфликты, а такое случалось нередко. Возможно, один из таких конфликтов и стал отправной точкой для исчезновения фотографа.
Евгений Романович поворачивается к Дане и Робу:
– Задачи понятны, господа? – те кивают, как китайские болванчики – тогда за дело!
И когда мы встаём, чтобы выйти, он говорит нам вслед:
– Маргарита Николаевна, держите меня в курсе дела!
Не поворачиваясь, киваю и спрашиваю тихо у Клима:
– Как ты думаешь, чего он так этим делом заинтересовался?
– Наверное, потому что оно запутанное и необычное.
– Роб! – зову я патологоанатома – послушай, Роб, а ты выяснил, от чего умер этот парень?
– Ну, конечно! – Роб дожидается нас с Климом и говорит – друзья мои, не желаете пройти в мою святая святых и посмотреть кое на что интересное?
– Мы только за!
– И ко мне потом зайдите! – кричит нам вслед Даня.
В морге у Роба спокойно и тихо, а ещё холодно. Надеваю белый халат, с непривычки зябко передёргиваю плечами.
– Как ты тут сидишь? – спрашиваю его недовольно – как у пингвина на Севере – мороз по коже прямо.
– Я привык – с улыбкой отвечает Роб – итак, друзья мои – он показывает на компьютер – посмотрите сюда.
Мы старательно глядим на модель головы на экране, а также на модель правой руки человека.
– Его убили довольно странным способом. Сначала его обезвредили шокером, ударив им вот сюда – модель головы на экране вертится и мы видим затылок с двумя чёрными точками – мужчина теряет сознание, а тот, кто его оглушил, шприцем берёт у него неимоверное количество крови из вены.
– Это, наверное, для того, чтобы оставить следы на том месте, где пропал Загуляев – предполагает Клим.
– Возможно – говорит Роб – дальше убийца ударяет его в висок камнем, отчего ломается височная кость, ну и, соответственно, наступает смерть. После этого этот ненормальный – а судя по его действиям, нормальным его не назовёшь – выковыривает у убитого глаза и вставляет в глазницы искусственные. Вы их не видели, потому что глаза его были закрыты. А кровь не текла, потому что к тому времени уже свернулась. Потом он ломает у жертвы пальцы правой руки – не все, только указательный, средний и большой, вытирает его лицо от крови спиртовой салфеткой и переносит труп в дом жены фотографа, где подвешивает его на крюк.
– Жесть какая-то – говорю я - к чему такие сложности?
– Ну, Марго, всё очень просто – заявляет Клим – смотри, для фотографа что самое важное в его деле? Правильно! Глаза, чтобы ловить подходящие моменты и руки, чтобы эти моменты запечатлеть!
– Ну, ты и голова! – восхищённо свистит Роб, а я вынуждена признать, что Клим действительно иногда соображает получше меня самой.
– Роб – говорю ему – а на его теле нет посторонних следов?
– Нет. Скорее всего, убийца работал в перчатках. Но примечательно то, что за сутки до убийства у него был половой акт – на его теле найдены характерные следы царапин, а на соответствующем органе – интимная смазка.
– О, боги! – у меня из груди вырывается стон – прошли всего сутки, а информации – выше крыши, и что с ней делать – я не знаю.
– Ты справишься – говорит Роб – мы ведь не один раз видели тебя в деле.
– Ладно – говорю я Климу – пойдём к Дане. Хотя нет, подожди. Он там список друзей и знакомых Загуляева распечатал – езжай, поговори с ними, чтобы время не терять. А я в это время узнаю, что выяснил Даня.
Клим уходит, а я устраиваюсь рядом с начальником лаборатории, чья нелепая лопоухая внешность до сих пор иногда вызывает у меня смех.
– Так, Марго, смотри. Я выяснил, что в то время, когда Юлия сидела на берегу и ждала мужа, действительно по этой железной дороге проходили два состава – один грузовой, товарняк, а другой пассажирский, дальнего следования. Товарняк состоял в основном из цистерн и шёл в сторону, противоположную городу. А вот пассажирский шёл наоборот, в город, где у него была тридцатиминутная остановка на вокзале. И вот что я тебе скажу, Марго. Здесь – он обводит на карте кружком место, где располагается станция – находится эта самая «Еловая дурь». Видишь, расстояние от того места, куда предположительно выбрался Загуляев и до станции совсем небольшое. Так вот, когда поезда подъезжают сюда, неважно, в каком направлении они идут, они по правилам обязаны снизить скорость.
– Подожди – говорю я – то есть, ты хочешь сказать, что у Загуляева был шанс уцепиться за вагон?
– Ну, за цистерну вряд ли. Хотя в составе были и обычные вагоны, с контейнерами. А вот за пассажирский – почему бы и нет...
– Бред какой-то... Но зачем ему это?
– Нууу – задумчиво тянет Даня – может, он прячется от кого-то?
– Тогда бы он взял с собой хотя бы пятьсот тысяч, что хранятся в сундуке.
– Да, кстати, на сундуке потожировые только Загуляева, больше ничьих следов там нет. И на деньгах тоже.
– Эти деньги получены в банке. Интересно, кто их получил – сам Загуляев или тот, кто ему их потом передал?
– Трудно сказать. Попробуем по номеру на ленте отследить путь этих денег. И ещё – в дом попали с помощью родного ключа.
– Опять родной ключ – бурчу я – интересно, Юлия уже в квартире?
Её сонный голос говорит мне о том, что до дома она доберётся в лучшем случае к обеду. Спрашиваю у неё, сколько ключей было от дома в деревне, и получив ответ, что три экземпляра, прошу также найти ещё и их запасной экземпляр. Она обещает мне сделать это, как только сможет поднять голову с подушки и добраться до квартиры.
– Бухала она вчера, что ли – говорю недовольно – видимо, от горя...
Когда я возвращаюсь в кабинет, мой телефон начинает разрываться от звонков. Сначала звонит ведущий поискового отряда. Он с грустью в голосе заявляет, что отряды не обнаружили ни единого следа фотографа в зонах поиска.
– Мы под каждую корягу заглядывали – басит он – но Сергея словно след простыл.
– Ладно – говорю ему я – отрицательный результат – это тоже результат, и он даёт нам надежду на то, что Сергей жив.
– Ага – говорит мужчина – или его прикопали так, что мы теперь вовек не сыщим...
Оптимист, тоже мне...
Потом звонит стажёр из лаборатории и оповещает о том, что все больницы и морги были отработаны – Сергея, или кого-то, хоть отдалённо похожего на него, нет ни в одном заведении. Что же – только что я говорила одному, что это надежда на то, что пропавший жив – скажу и другому.
– Семьдесят процентов статистики таких дел свидетельствует об обратном – парирует сотрудник – что человек мёртв, просто лежит не в морге и не в больнице.
Вот отбрили, так отбрили... Я смотрю, мир полон оптимистов...
В конце концов мне звонит Юлия и говорит, что не может найти третий комплект ключей ни от квартиры, ни от дома. Голос её крайне раздражён – замки теперь придётся менять и там, и там.
– Я вам тут списки приготовила – говорит она – они все в компьютере у Сергея. Отдельно отметила тех, с кем у него были конфликты и разборки, а красным цветом – того самого клиента, которого полиция выводила из нашей квартиры. Вам куда отправить?
Диктую ей почту и с нетерпением жду, когда же придут списки. Ого! Двадцать две страницы! Вероятно, их пара - фотограф-тамада – действительно достаточно востребована. Так, где же этот скандалист? Ага – вот он! Фетисов Аполлон Аркадьевич... Ну, и имечко... Все святцы, наверное, перелопатили, чтобы назвать ребёнка.
Звоню оперативникам, прошу взять у шефа постановление, и ехать на задержание этого самого Аполлона Аркадьевича.
– Я не знаю, где вы его будете искать. У меня вот есть только его телефон и адрес места работы – говорю им – но сегодня же он должен быть у меня. К нему есть вопросы.
Не успеваю положить трубку, как звонит Даня. Смущённо покряхтывая, говорит мне:
– Марго, у меня дилемма... Может, ты поймёшь, в чём тут дело. Смотри, везде – в доме, в квартире, следы потожировых и ДНК самого фотографа. Эти следы совпадают с теми, что я взял с чёток с его шеи.
– Ну, и что тебя смущает?
– А вот на супружеской постели следы интимной близости жены Загуляева и... внимание! Стук барабанных палочек, гудок горна!
– Даня! – рычу я.
– И неизвестного, лежащего в нашем морге.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.