Начало.
Часть 4.
До рассвета они успели добраться из слободы, где Тимур нанимал жилье, до окраины Петербурга. У Маши оказалось немного денег, и их хватило, чтобы взять извозчика до дома графини. Однако там их ждало невероятное известие - графиня Головина скончалась прошлым вечером. Михаила Викторовича не было, а суета, которая происходила в доме, в связи со смертью хозяйки, не позволила Маше считать себя вправе остаться там. Она тихонько попрощалась со своей защитницей и наставницей и вернулась к Тимуру, ожидавшему ее в приемной.
-Я теперь совсем одна на белом свете, - сказала она печально, - не представляю, как мне дальше быть...
Тимур смотрел на нее молча, в сильной тревоге.
-Я предложил бы тебе свою защиту, - наконец сказал он, повесив голову, - если бы только не был сам для тебя опасен...
-Чем же ты для меня опасен? - спросила Машенька не для того, чтобы навязаться ему, но искренне не понимая его печали. Ведь он спас ее от того человека, он казался ей теперь таким родным, что она не могла говорить ему "вы".
-Он будет искать меня, натравливать полицию, я теперь здесь, как и на родине, незваный гость.
Маша взяла его за руку - та дрожала.
-Тимур, мне так жаль, что все это по моей вине.
Он горько улыбнулся, глядя на их соединенные руки.
-Ты не виновата в том, что ты так красива...
Маша удивленно посмотрела на него.
-О чем ты?
-О том, что твоя красота привлекла его и он захотел владеть ею. Его легко понять.
Маша недоверчиво покачала головой - ее собственная красота не укладывалась у нее в голове. Живя со строгой графиней, Маша привыкла думать, что она не только не близка, но очень далека от совершенства во всех возможных для девушки смыслах. Но долго об этом думать не приходилось - нужно было искать выход, и так как она почти совсем никого не знала в этом городе, оставался только один человек, способный ей помочь - Леонтьев. Он ее знает, он вхож в общество, он мог бы помочь ей подыскать приличное место - няни или гувернантки. Да-да, работа - это то, что ей нужно в ее положении. По-французски она говорит немного, сносно играет на фортепьяно, знает кое-что из истории и географии - для какой-нибудь купеческой дочки или малышки дворянского происхождения этого наверняка хватит. Эта мысль захватила Машу, она взяла немного денег в своей комнате и попросила Тимура сопроводить ее в клуб, где, как она знала, часто бывал Леонтьев.
Однако там ее ждало разочарование - Евгений, хоть и оказался там, где она его искала, был в стельку пьян, и кроме громогласных приветствий и изъявлений истинно братской любви, был ни на что не способен. Машенька уже начала было приходить в отчаяние, как вдруг увидела Сухорукова и в смятении чувств бросилась к нему искать защиты. Позднее она сама удивлялась, и что это на нее нашло - он никогда не был близок с нею, да и чем бы он мог помочь, если даже еще не кончил университета? Все его "полезные" знакомства начинались и заканчивались графиней, ныне уже покойной. Но в своей аффектации Маша поведала ему историю своего похищения и побега, умолчав только, что похититель тут же, с нею, ожидает в приемной. Сухорукова эта история, похоже, только напугала, он даже не стал обещать ей пересказать все Леотьеву, когда тот протрезвеет.
-Думаю, Мария Олеговна, - сказал он назидательным тоном, - вам необходимо сейчас уехать куда-нибудь далеко, пока это все не уляжется...
-Куда же я поеду? - удивилась Маша, - у меня решительно никого нигде нет...
-Тут уж я не смогу вам помочь, - покачал головой Сухоруков.
Маша еще попыталась заручиться его поддержкой в своем намерении поступить куда-нибудь на службу, но ответ был тот же.
Она вернулась к Тимуру еще печальнее, чем в прошлый раз.
-Мне совершенно не на кого надеяться, кроме самой себя, - вздохнула Маша, - но я не представляю, что мне делать!
-Надо поесть, - предложил Тимур.
Они зашли в ближайший трактир и заказали там каши и щей на сущие копейки.
-Почему ты нянчишься со мной? - спросила Маша, с благодарностью глядя на Тимура.
-Чувствую себя виноватым перед тобой. Я плохой человек, раз согласился на это.
-Но ведь ты спас меня!
-Ты слишком хорошая, чтобы достаться ему.
-Кто он?
-Левин... Алексей... не помню отчество...
-Граф Левин... - сдавленно прошептала Маша, - но что ему нужно от меня?
-Будто ты не знаешь!
Маша покачала головой. Тимур сначала недоверчиво нахмурился, а потом сказал:
-Тогда лучше тебе и не знать.
-Почему ты согласился на это?
-Я... мне нужны были деньги, - Тимур вдруг стал прятать глаза, - я в карты проиграл.
Маша поняла, что он говорит неправду, но не стала допытываться - верно, у него есть причины таиться.
-Есть одно место... - начал он нерешительно, - нехорошее, но надежное, я могу пока спрятать тебя там... пока разберусь с ним...
-Как? - ахнула Маша, - как ты с ним разберешься?
Тимур снова молча уставился в стол.
-Тебе не нужно это знать, - наконец изрек он.
-А тебе не нужно это делать, - Маша положила свою тонкую ручку на его широкую сильную ладонь, Тимур в ответ пожал ее пальчики, но в глазах его еще ярче засияла решимость на что-то непоправимое, - Тимур, пожалуйста, - умоляюще прошептала Маша.
-Такая дрянь не должна жить, - глухо отозвался он, сжав ее пальцы до боли.
Маша тихо ахнула, а Тимур вдруг поцеловал ее руку, сказал:
-Прости, прости... Машенька... - и тут же встал и пошел прочь, на ходу поманив ее за собой.
Маша понятия не имела о подобных заведениях, поэтому даже не покривилась ни разу, когда Тимур привел ее в дом с дешевыми, но вычурными обоями, лепниной и такою же мебелью. Всюду разгуливали не слишком опрятные женщины с неприлично открытыми плечами и грудью. Тимур совсем недолго переговорил с пышной пожилой дамой немецкой наружности в богато расшитом чепчике и потом отвел Машу в крохотную комнатку, совсем без окон - наверное, чулан.
-Жди меня тут, - строго наказал он ей, - я скоро вернусь.
Однако запирать он ее не стал и через какое-то время к ней пожаловали гости - те самые нарядные барышни, очевидно, страдавшие недюжинным любопытством. Поняв, что Маша не представляет, куда попала, они принялись расспрашивать ее о ней самой:
-И откуда это только такие цыплятки берутся?
-Я жила у графини Головиной, - простодушно отвечала Маша, - она взяла меня на воспитание, когда маменька с папенькой преставились...
-Везет же некоторым! - ахали девицы, - вот бы и нас какой-нибудь граф удочерил!
-Ага, держи карман шире! - отвечала им другая барышня грубым, сиплым голосом, - вы уж слишком потрепанные!
-На себя посмотри, Камилла!
Далее состоялась перепалка, в которой Маша и половины слов никогда раньше в жизни не слыхала.
-Ну что вы разошлись, раскудахтались, как курицы! - закричала на них еще одна девушка, только вошедшая в каморку.
Она была одета так же фривольно, как и все, но что-то в ее облике выдавало в ней строгую натуру, закаленную пережитыми жизненными бурями.
-Левин пришел, - сказала она таким тоном, словно говорила о самом дьяволе, - Алёна, Лола, марш работать!
Услышав эти слова, маша сделалась бледной, как снег, и почувствовала, что падает в обморок. Выдворив всех красоток вон из каморки, строгая вдруг заметила, что гостье худо, и подхватила ее за плечо:
-Эй-эй, барышня, вы чего?
-Все в порядке, - слабо прошептала та, но девушка ей не поверила - она расстегнула на груди Маши несколько пуговок, чтобы облегчить ей дыхание, и вдруг сдавленно ахнула. Схватила кулон Маши, всегда висевший у нее на цепочке, поднесла свечу.
-Как тебя зовут? - спросила она строго.
-Маша, - испуганно ответила та.
-А по батюшке? И фамилия, фамилия какая?
-Сомова, Олеговна я...
Незнакомка рухнула на пол, Маша ошарашенно смотрела на нее.
-Ну вот и свиделись, сестрица, - с горечью проговорила девушка.
-Н-Настя? - изумилась Маша, - Настя, это ты?
Она чуть ли не с воплями кинулась обнимать давным-давно потерянную сестру.
-Не противно обнимать-то? - спросила та.
-Противно? Нет, отчего же?
-Ты же из благородных теперь, а я...
-А ты жива и здорова, и слава богу! Настенька, ты не поверишь, как я рада! Я ведь думала, что совсем одна-одинешенька на свете осталась! Ну как ты, расскажи, как ты жила все это время? Скольким же нам надо друг с другом поделиться!
Настя удрученно хмыкнула:
-Не думаю я, сестрица, что тебе про мою жизнь понравится слушать. Плохо я жила, безобразно, и теперь живу, а иного не умею - так и сдохну тут от болезни какой-нибудь...
-Что ты такое говоришь, Настенька! - Маша прикрыла ротик ладошкой, - не говори такого, пожалуйста! Мы с тобой теперь вместе жить будем, дружно и хорошо. Работу найдем - вот хоть бы шить или пироги печь на продажу...
-Ничего я не умею, - перебила ее Настя.
-Так я тебя научу! Будешь первое время мне помогать - кроить да сметывать, а после сама мастерицей станешь! А потом замуж выйдешь за какого-нибудь доброго молодца, ты ведь такая красивая у меня, Настюша!
Сестрица долго боролась с улыбкой, но на последние слова Маши не смогла сдержаться, зарумянилась. Они обнялись и залились счастливыми слезами.
Продолжение.