По-видимому, многие слышали о подруге российской императрицы Екатерины Второй, Екатерине Дашковой, которая утверждает в своих мемуарах, что именно она была душой и фактически главным автором и исполнителем заговора, который привел княгиню Екатерину на трон. Для императора Петра Третьего заговор имел смертельные последствия.
Наверное, мало кто знает, что мемуары Екатерины Дашковой существуют в двух вариантах. Оба эти варианта вы легко можете бесплатно скачать на сайте https://royallib.com/index (поиск по имени автора).
Интересно, что мемуары отличаются в мелочах, и довольно трудно утверждать, что какой-то из вариантов в большей или в меньшей степени подробный. Всё же я рискну назвать один вариант первым, а другой - вторым.
Сравним два варианта.
Вариант 1
«Госпожа Самарина была как-то больна, и я пошла провести с нею вечер и поужинать у нее, вследствие чего я отправила свою карету, приказав кучеру приехать за мной к одиннадцати часам вместе с моей горничной. Вечер был чудесный, и сестра госпожи Самариной предложила мне отправить мою карету вперед и пройтись с ней пешком до конца малолюдной улицы. Я согласилась, тем более что мне необходим был моцион. Не успели мы пройти и нескольких шагов, как из боковой улицы вышел нам навстречу человек, показавшийся мне великаном. Меня это поразило, и, когда он был в двух шагах от нас, я спросила свою спутницу, кто это такой. Она назвала князя Дашкова. Я его никогда еще не видала. Будучи знаком с Самариными, он вступил с ней в разговор и пошел рядом с нами, изредка обращаясь ко мне с какой-то застенчивой учтивостью, чрезвычайно понравившейся мне. Впоследствии я не прочь была приписывать эту встречу и благоприятное впечатление, которое мы произвели друг на друга, особому соизволению промысла Божия, которого мы не могли избегнуть; так как если бы я слышала когда-нибудь его имя в доме моего дяди, куда он не имел доступа, мне пришлось бы одновременно услышать и неблагоприятные для него отзывы и узнать подробности одной интриги, которая разрушила бы всякие помыслы о браке с ним. Я не знала, что он слышал и что ему было известно обо мне до этой встречи; но, несомненно, его связь с очень близкой моей родственницей, которую я не могу назвать, и его виновность перед ней должны были отнять у него всякую мысль, всякое желание и всякую надежду на соединение со мной. Словом, мы не были знакомы друг с другом, и, казалось, брак между нами не мог бы никогда состояться; но небо решило иначе. Не было той силы, которая могла бы помешать нам отдать друг другу наши сердца, и наша семья не поставила никаких препятствий нашему браку, а его мать, очень желавшая женить сына и тщетно и непрестанно умолявшая его выбрать жену, была вне себя от радости, когда узнала о принятом им решении вступить в брак. Хотя он и отверг невесту, намеченную ею для него, она осталась довольна его выбором и тем, что он породнится с нашей семьей. Как только князь убедился, что может найти счастье только в браке со мной, он, заручившись от меня согласием поговорить об этом с моими родителями, попросил князя Голицына просить руки у моего отца и дяди в первый же раз, как он будет в Петергофе, и просить их держать это обстоятельство в тайне до возвращения его из Москвы, куда он отправился, чтобы испросить разрешение и благословение своей матери на наш брак».
Вариант 2.
«Однажды вечером Самарина пригласила меня к себе; она была нездорова. Я осталась у нее ужинать и потому отпустила свою карету, с тем чтобы к одиннадцати часам она воротилась и привезла мне горничную девушку проводить меня домой. Был чудесный летний вечер, когда карета приехала за мной, и так как улица, где жила Самарина, была спокойная, то ее сестра предложила проводить меня пешком до конца этой улицы; я охотно согласилась и приказала кучеру подождать меня там. Едва мы прошли несколько шагов, как перед нами очутилась высокая фигура, вынырнувшая из другой улицы; воображение мое под влиянием лунного света превратило это явление во что-то колоссальное. Я испугалась и спросила свою спутницу, что это значит. И в первый раз в моей жизни услышала имя князя Дашкова. Он, по-видимому, очень коротко был знаком с семейством Самариной; между нами завязался разговор. Незнакомый князь случайно заговорил со мной, и его вежливый и скромный тон расположили меня в его пользу. В этой нечаянной встрече и взаимном более чем благоприятном нашем впечатлении я видела особые следы провидения, предназначившего нас друг другу. Знакомство, заведенное так оригинально, было трудно поддержать; и будь оно иначе и если бы его имя было когда-нибудь упомянуто в доме моего дяди (вероятно, по одному делу, в котором он был неудачно замешан), во мне образовалось бы предубеждение против нашего союза. При таких обстоятельствах наша неизвестность была общим нашим другом и положила основание постепенно возраставшей любви. Князь скоро почувствовал, что его счастье зависит от нашего соединения, и, как только получил мое согласие, немедленно попросил князя Голицына похлопотать за него у моего дяди и отца, но в то же время хранить тайну до тех пор, пока он не получит благословения от своей матери, жившей в Москве».
Во втором варианте более эмоционально описывается встреча, упоминается лунный свет, говорится, что князь Дашков показался Екатерине чем-то колоссальным. В первом варианте описание более сдержанное, без отсылки к лунному свету он показался просто великаном.
Во втором варианте Екатерина лишь предполагает, что Дашков был знаком с семейством Самариной, в первом варианте это утверждается без сомнений, однозначно.
Во втором варианте сказано о том, что Князь был замешан в одной интриге, в первом варианте конкретно сообщается о том, что он был «неудачно замешан» в одной «интриге», в нём сообщается более конкретно: «его связь с очень близкой моей родственницей, которую я не могу назвать, и его виновность перед ней должны были отнять у него всякую мысль, всякое желание и всякую надежду на соединение со мной». Тут уже не «неудачно замешан», а именно виновен, то есть поступил весьма дурно, и тут не просто абстрактная интрига, что можно понимать как угодно, в том числе и политическую интригу, а конкретно интрига с близкой родственницей Екатерины Воронцовой, разумеется, какая-то любовная история, а то, что речь идёт о его виновности указывает на то, что он, по-видимому, достаточно далеко зашёл в своих ухаживаниях, так что перешёл ту грань, после которой расставание было некоей виной, следовательно, он должен был бы на ней жениться после всего, что между ними было, но не сделал этого. Таким образом, портрет будущего мужа Екатерины Воронцовой из второго варианта вырисовывается не очень-то благоприятный, тогда как в первом варианте мы видим какую-то абстрактную неудачу (именно неудачу, а не подлость). Следовательно, первый вариант был отредактирован для того, чтобы сгладить отношения с родственниками мужа Екатерины, так как сам её супруг явно уже умер к тому времени, когда писались мемуары.
Но мы не можем считать первый вариант более откровенным во всём. Сравним две фразы.
Первый вариант:
«Императрица Елизавета была слаба и часто болела, и ее приближенные стали ухаживать за наследником; кажется, это и доставило великому князю более прямое командование лейб-гвардии Преображенским полком, в котором он числился подполковником; мой муж был штабс-капитаном в том же полку, так что пришлось испрашивать у великого князя продление отпуска еще на пять месяцев, дабы я могла оправиться после родов. Великий князь, может быть думая сделать любезность, объявил, что не разрешит отпуска, если князь не приедет на две недели в Петербург. Мой отец настаивал на том, чтобы мой муж приехал, уверяя его, что великий князь настроен очень дружественно».
Второй вариант:
«Императрица Елизавета постарела и ослабела; куртизаны начали увиваться около наследника. Это обстоятельство дало великому князю более безусловный контроль над Преображенским полком, которым он командовал и в котором князь Дашков служил вторым капитаном. капитаном. Поэтому просьба его об увольнении еще на пять месяцев была представлена Петру; беспокойство князя по случаю моей второй беременности заставило его требовать новой отсрочки. Наследник, прежде чем дал позволение, пожелал видеть Дашкова в Петербурге — может быть, чтоб выразить ему свою особенную милость, как предполагал мой отец, он советовал зятю немедленно ехать».
Во втором варианте Князь беспокоился о здоровье супруги по случаю её второй беременности, Екатерины Дашковой, в первом варианте ей просто необходимо было оправиться после родов.
Варианты разительно отличаются.
Второй вариант – реверанс в сторону мужа, первый вариант более прагматичен.
Но во втором варианте придворные Великого Князя называются куртизанами, которые увиваются около него, а в первом варианте это приближённые, которые за ним ухаживают, то есть первый вариант мягче описывает и самого Великого Князя, и его окружение, тогда как второй вариант не щадит ни его, ни его окружение.
Получается, что второй вариант был отредактирован, возможно, самой Дашковой, где она улучшила свои выражения в отношении своего уже покойного мужа, но ужесточила описание уже свергнутого и убитого Петра Третьего. Следовательно, первый вариант был, по-видимому, написан ранее, а второй вариант имеет признаки правок, где-то на более мягкие выражения, а где-то на более прямолинейные заявления в отношении тех, кого уже было принято критиковать.
Стало быть, первый вариант будет точнее отражать семейную жизнь Дашковой в этот период. Это и рассмотрим.
Разберём любопытный эпизод о том, как супруг Екатерины Дашковой прибыл к ней ко времени рождения её второго ребёнка, сына Михаила.
Князь должен был приехать домой, но приехал к тётке, проживающей неподалёку, у неё и заночевал, однако, Княгиня узнала об этом от горничной, явилась туда, чем напугала Князя, упала в обморок, её доставили домой, где она и родила. Вот такая буффонада. Князь объяснил то, что прибыл не домой, а к тётке, тем, что перед отъездом он простудился, в дороге ему стало хуже, так что он решил переночевать у тётки, а на следующий день прибыть домой, сохранив в тайне свою ночёвку у тётки, дом которой был не так уж далеко от его родного дома, где его с нетерпением ждали мать и жена, ожидающая ребёнка с часу на час.
В первом варианте описания этих душераздирающих событий ещё присутствует прямая речь участников событий, второй вариант написан более академическим языком, в терминах только описания событий. Во втором варианте также появилось деление на главы.
Итак, ангина Князя (в первом варианте) после редактирования во втором варианте превратилась в опасную простуду, которая могла стать роковой, то есть в фантазии безутешной вдовы этот эпизод превратился в роковую угрозу жизни её бедного и горячо оплакиваемого мужа. Отметим, что он, действительно, умер от ангины, но от другой, не в этот раз. Намного позднее. От данной «ангины» Князь благополучно оправился.
Первое и более правдивое описание сообщает, что Князь Дашков всего лишь понял, что потерял голос, во всём остальном он, по-видимому, был вполне хорош, так что он решил поехать не к жене и матери, а к тётке, только лишь для того, чтобы не пугать своих самых близких и дорогих ему людей отсутствием голоса. Мне кажется, что они как-нибудь пережили бы эту ситуацию, так что его решение могло быть вызвано какими-то иными соображениями, более весомыми для него. Более поздний вариант не оставляет сомнений в том, что иначе он просто не мог поступить. Ведь этот второй вариант сообщает, что Князь Дашков «почувствовал сильное воспаление в горле», после чего«кое-как добрался до дома своей тетки, Новосильцевой, в надежде сколько-нибудь оправиться у нее»! Бедный Князь! Тут уже не «он решил» заехать в тётке (как в первом варианте), а сама Судьба решила за него, ведь он лишь кое-как добрался до тётки (второй вариант). В этом варианте кажется, что тётка жила намного ближе к Петербургу, добраться до неё было намного легче, так что едва лишь он кое-как добрался до неё, стало ясно, ехать дальше, домой, не было уже никакой возможности! А ведь на самом деле они проживали недалеко друг от друга, практически, по соседству! Далее мы увидим, что сама Дашкова, будучи беременной и накануне схваток смогла дойти пешком от своего дома до дома этой тётки! Почему же тогда Князь, «кое-как добрался» до дома тётки, и уже, кажется, не могло быть и речи о том, чтобы он добрался до дома, где проживали и с нетерпением ждали его приезда его мать и его жена? Загадка? Или никакой загадки в этом нет? Как думаете?
Может быть, намёк на интригу с очень близкой родственницей Княгини Воронцовой-Дашковой даст нам ключ к пониманию того, что же произошло на самом деле?
Уже даже в оригинальном неотредактированном варианте бедный Князь действовал так, как ему было велено, его желания у него никто не спрашивал: «Но моя тетка, видя его совершенно больным, заставила его лечь в постель и послала за доктором. Чтобы не возбуждать наших подозрений, решили задержать почтовых лошадей, чтобы на следующий день приехать к нам, как бы прямо из Петербурга; доктор нашел, что князь начинает потеть, и велел ему оставаться в постели до утра. Это было 1 февраля, и хотя мороз не был велик, но безопаснее было не подвергать больного риску новой простуды». То есть вообще-то ничего страшного не было бы, если бы князь прибыл домой, но он остался у тётки лишь на всякий случай. Так себе мотивация.
Во втором варианте дело было несколько иначе: «Тетка, увидев больного племянника, немедленно уложила его в постель. Явился доктор; он советовал не выпускать пациента из комнат; поэтому тетка приказала задержать лошадей с той целью, чтобы на следующее утро, если князю будет лучше, отпустить его в дом матери, как будто с ним ничего особенного не случилось».
Итак, в первом варианте обмануть жену решили совместно, во втором варианте это было единоличным решением тётки, Князь тут ни при чём! Доктор советовал не выпускать пациента из комнат, то есть над Князем было учинено насилие, тётка приказала, он сам уже ничего не решал, его просто не выпустили из комнат, а не то чтобы из дома! Бедный Князь!
И какая интрига, какая драма! Просто Александр Дюма какой-то!
Далее легкомысленная горничная сообщает Княгине, что Князь вообще-то уже прибыл в Москву. Любопытно, не правда ли?
Откуда горничная знает о том, о чём не знают ни жена, ни мать Князя? Может быть, Князь направил ей весточку, записочку, письмецо?
Вызвал к себе, посидеть у изголовья, поменять компресс? Подушки поправить? Грелку принести? Должен же кто-то согревать постель приболевшего Князя!
В первом варианте горничная всего лишь легкомысленная, и она вроде бы как просто проговорилась о прибытии Князя, написано так, что будто бы она проговорилась случайно. В последующем варианте горничная нарочно дождалась возможности и скороговоркой сообщила о его приезде, причём, она называется не легкомысленной, а откровенно глупой, и нам сообщается, что она была одного возраста с Екатериной, то есть 18 лет.
Явно в окончательном варианте Екатерина Дашкова очень плохо относится к горничной, тогда как в первом варианте она к ней снисходительна.
Не кажется ли вам, что она узнала за это время что-то такое об этой горничной, чтобы относиться к ней заметно хуже? Может быть, она и о супруге написала бы что-то плохое, но ведь он уже умер, в 1764 году, за сорок до момента написания этих мемуаров, то есть через три года после описываемых событий, причём, в конце концов он умер именно от ангины! Так что тот случай, когда у него «была ангина», она имеет право считать уже опаснейшей болезнью, которая угрожала самыми роковыми последствиями.
Идеальный муж – это муж, который уже умер, которому прощены все его ошибки и шалости! В этом случае об умершем муже вдова должна писать либо хорошо, либо ничего. А горничная виновна во всех бедах, уж это так повелось!
Екатерина тут же решает отправиться к мужу, но горничная и повитуха отговаривают её, ссылаясь на опасность для будущего ребёнка, поскольку уже были схватки. Действительно, Екатерина поступает легкомысленно, и это можно объяснить либо беспокойством за здоровье мужа, либо чем-то иным.
Но с какой стати беспокоиться о здоровье, если он находится в доме тётки, в тёплой постели, его уже посетил врач и рекомендовал всего лишь задержаться на сутки в постели?
Только на сутки, не более, ведь они даже не стали отпускать почтовую карету с кучером и лошадьми, то есть задержали без каких-либо оснований служителя государственной службы с его конями, что можно было сделать лишь ненадолго. Заботливая тётка Князя взяла на себя заботу о корме для коней, об ужине и завтраке для ямщика, ведь если бы его отпустили, он поел бы за казённый счёт, но для этого он должен был представить прогонные документы, оправдывающие его расходы, либо получить оплату, либо находиться на почтовой станции. Тётка и сам Князь твёрдо знали, что почтовую карету задерживают всего лишь на сутки. Врач был уверен, что на следующий день Князь сможет отправиться домой, поскольку будет достаточно здоров. С чего же тут опасаться за его здоровье? Или, быть может, Екатерина по каким-то другим причинам опасалась той ситуации, что её супруг ночует в доме тётки?
А теперь скажите, знаете ли вы, что такое ангина? Бывает ли выздоровление на следующий день? Может ли какой-нибудь врач, наблюдающий больного ангиной, быть уверенным, что на следующий день больной будет совершенно здоров и сможет отправиться куда-то в карете? В феврале? Или опыт говорит вам, что ангиной болеют люди не менее недели, а чаще две недели, и что если Князь выехал накануне, то предстоит ему болеть ещё неделю - другую, и не станет ему легче на следующий день? Или, быть может, мы думаем с вами, что в восемнадцатом веке ангина была другой, и ей болели только сутки? И пропавший голос возвращался на следующий же день как ни в чём ни бывало?
Княгиня дошла до дома тётки мужа пешком, поддерживаемая акушеркой и лакеем, по дороге у неё было пять схваток. Перед этим она спустилась с лестницы своего дома, а в доме тётки мужа ещё и поднялась по лестнице в комнату своего мужа. Увидев бледного мужа, она упала в обморок, после чего её доставили обратно домой.
Что ж, такое возможно. Или нет?
Кстати, о какой тётке идёт речь?
Фамилия её – Новосильцева. Следовательно, это – сестра матери Князя Дашкова, Анастасии Михайловны Леонтьевой, а именно: Наталья Михайловна Леонтьева, дочь генерал-аншефа Михаила Ивановича Леонтьева и супруга секунд-майора Александра Васильевича Новосильцева, у супругов было шестеро детей, в том числе Дмитрий (имел законного сына, погибшего на дуэли и незаконнорожденных сына и дочь), Василий, Пётр. Эта тётка, как и мать Дашкова, была двоюродной сестрой Н.И. Панина, а их отец, М.И. Леонтьев был двоюродным племянником царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, матери Петра Первого. Вот такая генеалогия.
Вот эта Наталья Михайловна и есть тётка Дашкова! Она была, по-видимому, не очень строга при воспитании детей. Не удивительно, если она закрывала глаза на шалости племянника, единственного наследника княжеского рода Дашковых. Можно ли допустить, что Князь приударил за одной из своих кузин, дочкой этой самой Натальи Михайловны? В это поверить проще, чем допустить, что он в доме тётки приударял за кем-то другим, хотя и такой вариант не стоит отрицать. Конечно, нельзя утверждать, что этот флирт настолько далеко зашёл, что кузина прямо-таки побывала в постели у Князя, но, вероятно, отношения были довольно тёплыми, как минимум, настолько, чтобы Князь предпочёл общество кузины обществу беременной жены, которая должна была родить в ближайшие сутки. Может быть даже, что он предпочёл общество двух или трёх кузин, быть может, они играли в фанты или что-то иное.
В этом случае история представляется несколько в ином свете. Болезнь Князя – это оправдание, которое было тут же на месте выдумано, когда он увидел в спальне, которую ему предоставила тётушка, свою беременную жену. Вот уж этого он точно никак не ожидал! Ведь он приехал в тайне!
Ну да, он с какой-то неясной цель известил горничную своей жены о своём приезде. Что может понадобиться от семнадцатилетней горничной князю? Очень трудно предположить!?
Что ж, Князь удивлён и испуган, но для него было удачно, что жена тут же грохнулась в обморок, так что её в бессознательном состоянии доставили обратно домой, где Князь уже мог рассказывать ей какие угодно байки и давать какие угодно объяснения тому, что он, прибыв в Москву, поехал не в дом своей матери, где проживала и его жена, то есть в дом своей семьи, а в дом своей тётушки, который был не так уж далеко, если беременная на сносях жена смогла дойти туда пешком.
Или, может быть, княгиня лишь сделала вид, что упала в обморок?
Если она упала в обморок, состояние её здоровья должно было бы обеспокоить тётушку ещё сильней, чем состояние здоровья её муж, ведь Княгиня была на сносях, должна была вот-вот родить! Её следовало бы срочно привести в чувство! Это было важней, чем доставить домой! Ведь ничего страшного не случилось бы, если бы она родила в доме тётки мужа! А вот тащить её с риском того, что роды случатся в дороге – это совсем неумно!
Да и вызвать доктора следовало бы! Что-то нас смущает, не правда ли?
А вот что.
Княгиня Дашкова пишет:
«Впоследствии я часто вздрагивала при воспоминании об этом вечере и той сцене, которую Дашков передал после. Когда я показалась со своей разнохарактерной свитой в его комнате, принял меня за сновидение, но оно скоро исчезло и глазам его представилась действительность, он увидел меня упавшей на пол. Обеспокоенный опасностью моего положения, негодующий по поводу открытия тайны, он вскочил с постели и хотел следовать за мной домой; но тетка его, поднятая на ноги тревогой всего дома, немедленно явилась и со слезами на глазах заклинала его пожалеть свою жизнь и послушаться ее совета».
Или вот первый вариант:
«Войдя в комнату, где находился мой муж, и увидев его смертельную бледность, я упала в обморок; меня без сознания вынесли из дома, уложили в сани, на которые положили матрац, привезли к нашему дому и бесшумно вынесли меня из саней, чтобы моя свекровь ничего не слыхала. Акушерка, мой добрый старик и трое лакеев снесли меня в спальню, где я пришла в сознание вследствие жестоких схваток. … Впоследствии муж приводил меня в ужас своим рассказом о моем появлении у его постели в сопровождении акушерки и старика и о моем обмороке. Будучи уверен, что никто у нас в доме не знает о его прибытии, он сильно рассердился, увидав, что тайна не была соблюдена».
Как-то не сходится. Тётка за него решила, что следует держать всё в тайне, а он по какой-то причине негодует, сердится, что тайна раскрылась. Так ведь не он виноват, а тётка, он здесь не при чём? Или как?
Кто виновен в том, что тайна раскрылась? Горничная его супруги! Уволил ли он её за это? Вроде бы, нет!
Кажется, что сама Дашкова не слишком дорожила услугами этой горничной, ведь она называет её глупой! Думается, она не стала бы за неё заступаться. Но не сказано нигде, что она получила расчёт. Видимо, Князь сам заступился за неё, когда остыл и успокоился.
Почем он успокоился? Наверное, потому, что убедился, что его байка о простуде сработала, супруга поверила, что лишь болезнь и нежелание лишний раз волновать супругу и мать заставили Князя скрывать свой приезд! Может быть, что и с доктором сговорились, велели ему сказать, что он осматривал накануне Князя, что это именно он запретил Князю ехать домой, а велел остаться в постели у тётки? Ну конечно, это же так естественно – приехать больному не в дом к матери, а в дом к тётке, сестре матери! Согласны? Или нет? И вызвать туда врача! И остаться там на ночь! Как иначе?
Кстати, врач, поставивший диагноз «ангина» и пообещавший, что болезнь скоро пройдёт, оказался прав.
Ну или может быть ему назавтра сообщили, что он вчера приезжал и поставил такой диагноз и такой прогноз?
Так или иначе, он великий врач! Предсказать излечение от ангины через сутки! И ведь ничего, кажется, не прописал! Просто сказал, что завтра больной излечится, и так и случилось.
Уже на следующий день, при том, что болезнь была очень опасна, настолько опасна, что перевозить Князя домой даже в санях на матрасе – категорически не следовало, хотя перевести таким же образом Княгиню, у которой начались схватки, вполне допустимо, так вот этот врач оказался прав, болезнь отступила, и на следующий день Князь прибыл домой.
Чудо-врач! Он предсказывал скорое выздоровление, и оно, действительно, случилось, хотя болезнь угрожала жизни Князя, если бы он поехал домой тотчас! Чудеса!
Вот каково было поведение Князя почти тотчас же после тяжелейшей болезни, как только он узнал о родах:
«Состояние его было ужасно до той минуты, пока не известили его о моем спасении; тогда он перешел от необузданного горя к необузданной радости. Спрыгнув с постели, он обнял моего посла, облобызал его с восторгом, танцуя и плача попеременно; князь бросил старику кошелек с золотом и приказал послать попа немедленно служить благодарственный молебен, на котором хотел сам присутствовать; одним словом, во всем доме был торжественный праздник».
Ещё совсем недавно Князь не мог говорить, вынужден был лежать в постели, а тут он уже говорит, отдаёт приказы, танцует и собирается присутствовать на богослужении! Чудесное выздоровление!
А, впрочем, читайте лучше мои фанфики.
В них я не делаю вид, что пишу правду.
Одна сплошная ФАНТАЗИЯ.
Полностью «Мемуары Арамиса» вы можете найти тут
https://litsovet.ru/books/979343-memuary-aramisa-kniga-1
https://litsovet.ru/books/979376-memuary-aramisa-kniga-2
https://litsovet.ru/books/980135-memuary-aramisa-kniga-3
https://litsovet.ru/books/981152-memuary-aramisa-kniga-4
https://litsovet.ru/books/981631-memuary-aramisa-kniga-5
https://litsovet.ru/books/983912-memuary-aramisa-kniga-6
Также в виде файлов эти книги можно найти тут
https://proza.ru/2023/03/11/1174
https://proza.ru/2023/04/25/1300
https://proza.ru/2023/06/20/295
https://proza.ru/2023/08/07/1197
https://proza.ru/2023/09/26/622
https://proza.ru/2023/12/30/1670
https://proza.ru/2024/03/04/1278
Полностью книгу «Д’Артаньян и Железная Маска» вы можете найти тут
https://litsovet.ru/books/979341-dartanyan-i-zheleznaya-maska-kniga-1
https://litsovet.ru/books/979342-dartanyan-i-zheleznaya-maska-kniga-2
Также в виде файлов эти книги можно найти тут
https://proza.ru/2022/11/10/1425
https://proza.ru/2023/01/27/1128
