Она смотрела на лицо своей новой знакомой, потом взгляд её спустился вниз, и на шее молодой женщины она увидела жёлтые следы – заживающие синяки. Проследив за её взглядом, Ксения грустно усмехнулась:
– Это «любимый» муж меня...
Все части повести здесь
– Владимир Эдгарович... – начала Светка, желая возразить ему, но он перебил:
– Света, послушай... Мы много разговаривали с Глебом, в том числе и о том, что возможен подобный исход... Конечно, никто не предполагал, что это случится вот так... Но жизнь нашей семьи – это такая сложная штука, учитывая, чем мы занимались раньше... Ведь за всё приходится платить рано или поздно. Конечно, на месте Глеба должен был быть я, и это было бы правильнее – не должны родители хоронить своих детей. Но получилось так, как получилось. Так вот, когда мы с Глебом разговаривали об этом, мы пообещали друг другу: если первый уйду я – он позаботится о Виолетте, если он – я позабочусь о тебе. И я намерен сдержать это обещание. Твоё физическое и психическое здоровье крайне важны для меня...
– И вы вот так просто беседовали об этом? – Светка даже покраснела от возмущения.
– Света, это жизнь. Ещё раз повторю, что в подобных семьях возможен любой исход, и мы должны всё предусмотреть. Глеб не простит мне, если я не сдержу своего обещания. Так вот, я принял решение, которое не подлежит обсуждению. Ты должна меня выслушать и воспринять всё это спокойно, поскольку это будет для твоего блага.
– И что же вы мне уготовили? – саркастично спросила Светка, сложив руки на груди.
– Не ёрничай. У меня для тебя есть два варианта, тебе нужно будет выбрать какой-то из них. Первый – лечь в хорошую клинику. У меня есть такая на примете – там лучшие специалисты в области психиатрии, они помогут тебе пережить твою боль...
У Светки глаза на лоб полезли от удивления. Такого она точно не ожидала от Князя.
– А потом я встану на учёт у психиатра и жизнь, видимо, окрасится новыми для меня красками?!
– Ни на какой учёт тебя не поставят. Я договорюсь – всё будет максимально анонимно, никто не будет знать, где ты находишься.
– А второй вариант?
– Ты отправишься в женский монастырь, недалеко отсюда. Когда я уезжал не так давно в другой город, я и присмотрел это место. На природе, недалеко от озера. Там тихо и спокойно, кроме того, там такие места, что диву даёшься – неужели в наш век цивилизации и разрушений ещё остались подобные нетронутые. При монастыре есть теплицы, своё хозяйство, а также сыроварня. Те, кто приезжают туда и живут, выполняют несложную работу, думаю, тебя это должно отвлечь. Смена обстановки опять же... Сейчас лето, побудешь там месяца три и вернёшься.
– Вряд ли мне это поможет – Светка с сомнением покачала головой – тут меня работа не отвлекает, хотя я в полную силу занимаюсь сервисами, а там, думаете, будет какой-то толк от этого?
– Тебе нужно сменить обстановку, хотя бы на какое-то время, пойми. Ты постоянно только в сервисах и дома, потому не можешь переключиться, тебя мучают кошмары. Да, ты потеряла семью и мужа, но это не значит, что жизнь на этом кончилась. Я боюсь, что твои сны, а теперь ещё и видения, о которых мне рассказала Нана, доведут тебя до крайней точки, и ты наложишь на себя руки...
– Вот предательница – буркнула Светка – я с ней по-дружески поделилась...
– Она тоже желает тебе добра, потому всё мне рассказала. Тебе постоянно кажется, что Глеб рядом, ты даже ощущаешь его прикосновения. Но этого не может быть – Глеб умер, а значит, то, что ты чувствуешь – не есть хорошо.
– И что же? – опять с вызовом спросила Светка – мне нужно выбрать? А если я откажусь?
– Тогда я посчитаю, что ты отталкиваешь мою руку помощи... И очень огорчусь.
– Вы меня шантажируете сейчас – Светка сделала последнюю попытку остаться и никуда не уезжать.
– Отнюдь. Я забочусь, Света. Повторюсь – я обещал Глебу. Ты же не хочешь, чтобы я был виноват ещё и в том, что не сберёг тебя?
– Хорошо, я поняла. Вы не отстанете от меня с этим, как бы я не просила. Потому я выберу монастырь, может быть и правда мне пойдёт это на пользу.
– Вот и славно. Тогда я поговорю с матушкой-настоятельницей.
Примерно часа через два он попросил Нану позвать Свету снова.
– Ну вот, Света, всё хорошо. Два дня тебе на сборы. Слишком много одежды с собой не бери. Туда тебя отвезёт Олег, также он потом обратно приедет за тобой.
В течение этих двух дней Светка собрала небольшую дорожную сумку, позвонила маме и Эдику и оповестила их, что на некоторое время уезжает. Мама запереживала, но Светка уверила её, что ей это необходимо – отдохнуть и прийти в себя. Она не хотела тревожить родных своим не совсем стабильным психическим состоянием, потому не стала рассказывать, куда едет и почему.
Также она встретилась с Ниной, и та, услышав, что она уезжает, всплеснула руками:
– Вот я же говорила, что тебе обязательно нужно сменить обстановку. Нет, Князь всё-таки гений. И заботится о тебе. Очень надеюсь, что пребывание в этом монастыре пойдёт тебе на пользу, да я даже уверена в этом! Ты вернёшься совершенно другим человеком!
– Только вот жаль, что всё это время я не смогу навещать могилу мужа, Виолетты и сына.
– Я думаю, и без тебя визитёров к ним хватит! – махнула та рукой – Князь постоянно туда ездит, да и Нана тоже, ты же сама говорила!
– Ты права. И всё же... Когда я на их могилках, мне как-то вроде даже легче...
– Тебе необходимо отстраниться от этого хоть на время, так что Князь прав! Езжай и не переживай ни о чём!
Светка вынуждена была согласиться с подругой, да и Князь постоянно говорил ей о том, что нельзя слишком часто ездить на кладбище. Сердилась и Нана, когда Светка собиралась в очередной раз поехать туда.
Перед отъездом она всё же съездила к своим родным, попросила у Глеба прощения, что вынуждена покинуть его так надолго, и ей показалось, что с чёрного мрамора его такие живые глаза смотрят наоборот ободряюще и ласково.
Она пробыла в этот раз дольше обычного, навела порядок, хотя в этом не было необходимости, – тут и так всегда была идеальная чистота – и долго сидела потом на скамеечке, глядя на изображения любимых людей.В день отъезда Князь и Нана вышли проводить её. Князь по-отечески обнял Светку, Нана даже всплакнула и долго потом стояла у ворот, глядя вслед отъезжающей машине
У Олега был грустный вид, он старался не смотреть на Светку, сосредоточенно глядел на дорогу и ехал, как той показалось, значительно медленнее, чем мог бы. Светка успела поспать, пока они ехали, потом они остановились для обеда в одном из придорожных кафе, и всё это время мужчина был немногословен и больше молчал. Светка старалась расшевелить его, разговорить, но он отвечал односложно, лишь на вопрос о сыне среагировал более живо.
– Благодаря тебе, Света, мы смогли скопить на кое-какие процедуры. Жена уже успела записать Данила к врачам, так что скоро приступим к лечению.
– Я очень рада, Олег, что смогла помочь. Очень надеюсь, что твой сын поправится.
– Я сам на это надеюсь – кивнул мужчина – так хочется уже, наконец, заняться с ним настоящими мужскими делами.
По его улыбке Светка поняла, что он души не чает в ребёнке.
По дороге они останавливались ещё раз – Светке очень хотелось полюбоваться на озеро, свободно раскинувшее свои воды среди деревьев. Она сама удивилась, насколько же здесь красиво, даже дух захватывало при виде всего этого. Яркие зелёные краски природы живо сливались с голубоватой водяной гладью озера и с манящей синевой неба. Вокруг всё было живым и сливалось в единой гармонии – пели птицы, небольшие волны накатывали на берег, жужжали насекомые, и Светке вдруг захотелось снять сандалии и походить босиком по мягкой шелковистой траве, чтобы изнеженные обувью ноги почувствовали травку и твёрдые камешки. Что она и сделала, наслаждаясь ощущениями.
Монастырь представлял из себя высокое строение, похожее на крепость, с коваными железными воротами. Светка подумала, что попала в какую-то сказку о рыцарях – вокруг высокого кирпичного забора, который окружал территорию монастыря, не хватало только рва с водой и моста с подъёмником из толстых цепей.
Около ворот стояло несколько скамеек, на которых сидели люди, мирно и неспешно беседующие друг с другом. По большей части это были девушки – с ними, как поняла Светка, приехали пообщаться их родственники. Не успели они выйти из машины, как к ним навстречу вышла монахиня в чёрном, почти до пят, одеянии. У неё было молодое, приятное лицо с ямочками на щеках и полными губами. Длинные, пушистые ресницы и большие глаза серого цвета прекрасно смотрелись и без косметики, которую конечно, в монастыре использовать не разрешали, а тем более, монахиням. Девушка была настолько симпатичной, что Светка даже остолбенела, думая про себя о том, что такая красавица забыла в монастыре.
Монахиня дружелюбно поздоровалась с ними, кинула взгляд на небольшую Светкину сумку и сказала:
– Ну, попрощайтесь и пойдём. Кстати, телефон тебе нужно будет отдать своему спутнику – у нас строго запрещено ими пользоваться.
– Да? – удивилась Светка – а если что-то случится?
– Не переживай. У матушки-настоятельницы есть все телефоны близких наших трудников.
– Трудников? – удивилась Светка.
– Ну да. Тех, кто приезжает пожить к нам и трудится здесь. Ладно, не буду вам мешать. Только не долго прощайтесь.
Олег с грустью смотрел на Светку, потом легонько обнял её за плечи, уткнулся губами в макушку. Она не стала отталкивать его, сама обвила руками за пояс и прижалась к рубашке, пахнущей мужским парфюмом.
– Я очень надеюсь, что ты выйдешь отсюда другим человеком – сказал Олег.
– Я сама надеюсь, что все призраки оставят меня – грустно усмехнулась Светка – хотя бы на время.
Они попрощались, Олег дождался, когда монахиня закроет кованые ворота, и уехал. Ему ещё предстоял обратный путь и доклад Князю о том, как прошла поездка.
– Пойдём! – сказала Светке монахиня и бросила взгляд на её чёрный шарфик на голове – хорошо, что ты с покрытой головой приехала. Только платок траурный... Может, подберём что-то светлое? У нас есть.
– Нет-нет – поспешно сказала Светка – не нужно... Так надо...
– Ладно. Провожу тебя в келью, отдохнёшь с дороги. Сейчас ты только к ужину успеваешь, к нему звонит колокол, потому смотри, не проспи, а то голодная останешься – и монахиня рассмеялась – да я шучу! Никто тут голодным не остаётся. Сегодня-завтра отдыхаешь, к тебе ещё матушка придёт – поговорить. Ходить на службы и молиться – это твоё личное дело, а вот труд у нас обязателен для таких, как ты. Работа несложная – можешь выбрать сыроварню или теплицы.
Светка тут же вспомнила Виолетту – как та любила возиться с растениями и землёй, вспомнила её умелые руки и особое выражение лица, когда она занималась своей оранжереей. Светка вспомнила её просьбу незадолго до смерти – присмотреть за растениями, и подумала про себя, что обещание она дала, а выполняет его из рук вон плохо.
Перед отъездом Нана заверила её, что присмотрит за оранжереей, хотя для этого был садовник...
Келья была небольшой – только кровать, маленький стол, стул и умывальник. На столе лежала небольшая книга, на обложке которой Светка прочитала слово: «Библия». Она решила, что не напрасно взяла сюда книги из обширной библиотеки Князя – будет, чем заняться вечерами.
Монахиня рассказала ей, где находится отхожее место, поведала, что раз в два дня на территории монастыря топят баню, напомнила ей, в какое время трудники завтракают, обедают и ужинают, и ушла.
Светка прилегла на кровать, на свежие, белоснежные простыни, накрылась колючим одеялом и внезапно... уснула.
Сон её был крепким и долгим, и в этих снах не было, как раньше, места её кошмарам и видениям. Даже Глеб не приходил к ней в этих снах, и Светка вдруг с каким-то чувством стыда подумала, что за сегодняшний день она ни разу не вспомнила о муже.
Она потянулась, встала и сразу услышала звук колокола, кинула взгляд на наручные часики – время ужина. Встала, повязала шарфиком волосы, и вышла из кельи. Негромко переговариваясь, из соседних тоже стали появляться женщины. Светка заметила, что у всех у них странная манера смотреть – опустив глаза вниз, словно виноваты в чём-то. И глаза эти были потухшими, словно кто-то специально затушил живые огоньки, дарящие свет... Вероятно, у каждой из этих женщин своя история, решила Светка...
Она пошла за ними, поздоровавшись и спросив, на ужин ли они направляются. Женщины, увидев новое лицо, с радостью заговорили с ней, и охотно согласились показать, где находится кухня для мирян.
За деревянными столами на лавках сидело человек двадцать пять женщин разных возрастов. В основном им было глубоко за тридцать, Светкиного возраста всего-то человек пять-шесть. Она устроилась рядом с одной из них, и та сразу охотно назвала своё имя:
– Я Ксения. А тебя как звать?
– Света – представилась она и внимательно всмотрелась в лицо новой знакомой. Сердце гулко ударилось о грудную клетку, когда Светка вдруг поняла, что Ксения очень сильно похожа на Мышку. Отличалась только форма лица – не было этой девичьей припухлости щёк, Ксении было примерно столько же, сколько и самой Светке.
На ужин подали гречневую кашу с молоком и свежеиспечённые булочки с маком. Светка, которая привыкла к изыскам Наны, с удивлением отметила про себя, что эта простая пища необычайно вкусна и смолотила всю тарелку каши и две булочки.
После ужина она отправилась в келью и устроилась с книжкой на кровати, когда раздался тихий стук в дверь. Она открылась, и к ней заглянуло любопытное личико монахини.
– Света, пойдём, я тебе монастырь немного покажу, расскажу его историю. Думаю, тебе будет интересно. На колокольню свожу тебя – там такой вид, что голова от восторга кружится.
Светка с удовольствием согласилась и отправилась вслед за девушкой.
– А как вас звать? – робко спросила Светка – или как к вам можно обращаться?
– Миряне и трудники называют нас матушками. Я матушка Анна. А вообще мы с другими монахинями называем друг друга сёстрами. Также и вы, миряне, здесь, в монастыре, можете друг друга сёстрами звать. Матушку-настоятельницу можно называть ещё и игуменьей. Но вообще, мы называем её матушка-настоятельница.
– Хорошо – кивнула Светка – я поняла. Просто когда находишься в таком месте, где прежде не бывала, боишься сделать или сказать что-то неподобающее.
Матушка Анна посмотрела на неё своим ясным взглядом – Светка подумала, что такой взгляд, наверное, бывает только у верующих людей – и спросила:
– А ты веришь в Бога, сестра?
– Нет – Света пожала плечом – я всегда была атеисткой, у меня даже крестика нет. И я не крещёная.
– Думаю, к концу пребывания здесь твои взгляды во многом изменятся...
– Я не верю, что Бог есть – вздохнула Светка – иначе он не отнял бы у меня близких людей.
– Ты думаешь, смерть – это конец? Ошибаешься. Каждого из нас Господь призывает рано или поздно, причем время смерти каждого из нас – это тоже промысел Божий и тайна, которая не всегда понятна нам. Кто-то умирает молодым, кто-то живет до глубокой старости, кто-то долго болеет перед смертью, а кто-то умирает скоропостижно. Смерть – это тяжкая разлука с близкими, но разлука эта не вечная. Смерть – это наше рождение в новую, вечную жизнь...
– Вы говорите загадками... Мне этого не понять, я ведь атеист...
Монахиня вздохнула:
– Сейчас тебе тяжело будет воспринимать всё это. Но пройдёт время, и ты изменишься, вот увидишь...
Она показала Светке монастырь, и та пришла к выводу, что это самое прекрасное место, которое она когда-либо видела. А уж вид с колокольни настолько поразил её в самое сердце, что Светка спросила, можно ли сюда иногда подниматься, или это запрещено.
– Если захочешь прийти сюда – скажи мне, я отведу. Мирянам ходить сюда по одиночке нельзя.
Она вернулась к себе в келью совершенно уставшая и с удовольствием устроилась на кровати с книжкой. Но долго читать не смогла – перед глазами всё время стояли картины монастыря и вид с колокольни.
Может быть, матушка Анна права, и это место поможет обрести ей покой и веру – то, чего, скорее всего, так не хватало в её жизни.
Насыщенный событиями день сказался и на снах – она опять видела Глеба во сне и проснулась вся в слезах, думая о том, как хорошо, что хотя бы не снились кошмары, и она не кричала.
Следующий день прошёл также спокойно – пока остальные женщины трудились в теплицах и на сыроварне, Светка прошла в небольшую часовенку. Взяла свечку, и, не зная, к какой иконе подойти, решила, что самым разумным будет поставить свечу у лика Богородицы.
Она стояла, бездумно глядя на изображение святой, на душе было спокойно настолько, что она удивилась самой себе и, выходя из часовни, постаралась унести с собой это спокойствие.
Вечером, когда Светка занималась тем же самым делом – чтением – в дверь кельи негромко постучали. Тут же в щель просунулась голова Ксении и Светка, улыбнувшись, пригласила её войти.
– У меня келья с твоей по соседству – сообщила ей девушка, улыбнувшись – ну ты как тут, привыкаешь?
– Да, потихоньку. Хотя, честно говоря, всё это совсем мне не близко.
Она смотрела на лицо своей новой знакомой, потом взгляд её спустился вниз, и на шее молодой женщины она увидела жёлтые следы – заживающие синяки. Проследив за её взглядом, Ксения грустно усмехнулась:
– Это «любимый» муж меня...
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.