40
Подобраться близко к темнице, где держали пленников, у меня не получилось. И даже подойти к княжескому терему. Я хоть и старался слиться с толпой, но все равно отличался своей внешностью от местных, на меня смотрели с подозрением и не давали проходу. Воздействовать на охранников не получалось. Максимум, что я смог, это стравить между собой несколько дружинников. Но этого было мало, чтобы пройти незамеченным. Охранников выставили много и даже если несколько из них были заняты выяснение отношений, то остальные несли службу.
Я все время думал, как же мне вызволить Квету из плена. Мне было обидно, что я не могу справиться с обычными дружинниками. Оказалось, что все мои способности не в состоянии помочь в самый нужный момент.
Я пытался мысленно связаться с Кветой, надеясь узнать, где именно она находится в темнице, какой у них распорядок, где она бывает кроме своей камеры. Увидеть её глазами я смог лишь тёмную камеру, грязный, земляной пол и полное равнодушие к ней охранников. Чувствуя, что она пытается через свои чары воздействовать на них, я видел, что мужчины к ней слепы.
С одной стороны я был рад этому, так как моя ревность не давала мне покоя. А с другой понимал, что шансы на побег тают с каждым днём. Чем больше я соединялся с сознанием Кветы, которая, не узнавая меня, пыталась закрываться и прогонять непрошенные мысли из своей головы, тем больше я ужасался тем условиям, в которых её содержали. И опасался за здоровье своей возлюбленной. Не такого я желал для неё. И ненавидел тех, кто обрёк девицу на подобное существование.
В один из дней я увидел, что часть северян, включая их княжескую чету, покинули город. Но говорили, что их наследник с невестой остались. Я думал, что после отъезда части дружинников пленников станут меньше охранять из-за уменьшения числа охранников, но ошибся. Добраться до Кветы я так и не мог. Я метался по городу, не зная, что делать. Я никак не мог помочь молодой колдунье, но и уезжать без неё не хотел.
В итоге я поселился недалеко от города, в доме, где жил одинокий старик. Повлиять на него, убедив в том, что я его давно погибший сын, который чудом спасся, не составило труда. Старик уже плохо видел и был рад заблуждаться, только бы на старость почувствовать рядом родного человека. Соседям я внушил мысль, что я дальний родственник хозяина.
Но дома я бывал редко. Все больше пропадая в близлежащих лесах, и творя разные ритуалы для того, чтобы увеличить свою силу. Я вновь взывал к силам, чтобы они дали мне новые умения. Я хотел научиться проходить сквозь стены, чтобы вызволить Квету. Но таких способностей мне не давали. Зато я обретал все большую силу влияния. Тренировал её на своих соседях. Надеялся, что вскоре достигну таких умений, что смогу вызволить Квету.
Однажды, находясь в лесу, я заметил на дороге большое войско. Это мои соплеменники шли войной на город Яромира. Какую радость я испытал тогда! Сколько надежд я возлагал на воинов. Уже рисуя себе картины нашего победного захода в город. Победителем я был ещё желаннее в глазах Кветы, так я думал.
Началась осада. Я был уверен, что наши воины быстро возьмут не очень высокие стены, стоящие перед ними. Но обороняющихся раз за разом отбивали наши атаки, оставшиеся северяне во всю насылали свой огонь на головы наших дружинников.
Битва затягивалась. Я часто приходил в расположение войска, рассказывая военаначальникам об устройстве города Яромира, который успел изучить за время, проведённое там. А так же показывал зажиточные дома селян, где можно было поживиться. Проникая в сознание селян я всегда точно указывал пришедших со мной воинам, где хозяева спрятали провизию. В селении стали меня ненавидеть, распознав чужака, но мне было всё равно. Я верил в скорую победу Южных купцов и прикидывал, как мне получить от неё по максимуму.
Квете я старался передавать положительные вести о ходе сражения. Хотя не знал, как она воспринимает мои послания. Понимает ли она их. А ещё я заметил, что часть её мыслей так и скрыта от меня. И я совсем не знаю, о чем думает её сердце.
Изучая сознание людей, я заметил, что есть внешняя часть разума, которая мыслит и рассуждает, а есть вторая, менее заметная, которая чувствует, а не думает. Эту часть я назвал мыслями сердца. Так как именно в ней обычно были скрыты сердечные привязанности людей.
Так вот эта часть сознания колдуньи была совершенно недоступна для меня. И я принялся ломать защиту, чтобы посмотреть, что скрыто на душе у Кветы. Её силы были истощены заточением и долго сопротивляться она не могла. Добравшись до её чувств, я был поражён и разозлён. В сердце моей любимой был другой мужчина. Его образ, тщательно хранимый и оберегаемых, был дорог ей.
Узнав это, я рвал и метал. Я ненавидел всех женщин за их вероломство и при этом продолжал желать Квету. Немного успокоившись, я решил, что выжгу эти чувства из её сердца, уничтожу тайного возлюбленного и займу его место в сердце девицы. Самое ужасно, что Квета постоянно ждала его, надеялась, что он придёт спасти её. Она ждала его, а не меня! Это было ужасно для моего самомнения, поэтому убить соперника стало для меня делом чести.
Тем более им был не крепкий воин, а худощавый юноша, носивший одежды волхва. Я настраивался на него, но следить за ним мог лишь глазами воинов, окружавших его. Сам он был надёжно укрыт от моих воздействий, а вот про возможность внешнего влияния на окружающих его забыл.
Следя за ним, я почему-то видел волхва в лесу, а не внутри крепостных стен города. Объяснить это себе я никак не мог. Считая, что волхв путает меня, подсовывает морок. Я точно знал, что из города вышел только один человек. И он на самом деле как-то прошёл сквозь стены, то есть сделал то, чему так хотел научиться я. Устроив огненный переполох в стане нашего войска, незнакомец исчез.
Поэтому я был уверен, что из города вышел воин Перуна, а не волхв. И его нахождение в лесу, да ещё в окружении воинов, через которых я смотрел на него, удивляло меня. Но вскоре я понял, что это значит. Войско северян неожиданно напало на нас с тыла. Они обошли наши порядки и вторглись с Юга, откуда мы никак не ждали беды. Именно тогда я понял, почему молодой волхв был в лесу. Это он ходил за подмогой и сейчас вернулся обратно.
В разгар решающей битвы я, как мог, помогал своим. Воздействовал на тех северян, на кого у меня хватало сил. Но все это было каплей в море. Наши порядки были разбиты, купцы предводители пленены, а город Яромира устоял. Завоеватели наводнили его, а вот я входить внутрь опасался, как и возвращаться в своё селение, жил в лесу, современном жилище, которое устроил себе ещё во время мирной жизни.
Я продолжал следить за Кветой, только она и удерживала меня в этих землях. И в один из дней за ней пришли. Тот самый молодой волхв вывел колдунью из камеры и повёл наверх. Я застыл в бессильной злобе, не зная, что задумали северяне относительно моей возлюбленной.