Гибридный режим — это авторитаризм на новом историческом этапе, поэтому сначала буквально пару слов про авторитаризм. В чего его отличия от тоталитаризма? Мы уже говорили, что при тоталитаризме есть официальная идеология, которой пропитано всё. Нам очень настойчиво говорят, что думать, что смотреть, что читать и как жить. При авторитаризме официальной идеологии нет. Здесь государство говорит: «Делайте что хотите, только не лезьте в политику, не покушайтесь на власть, и всё у вас будет хорошо». Второе отличие — это долговечность режима. При авторитаризме автократ умирает и режим, как правило, заканчивается. При тоталитаризме правители приходит и уходят, но, опять же, есть та самая идеология, которая всех сплачивает и обеспечивает преемственность: те, кто был тогда, и те, кто есть сейчас, — мы все делаем одно дело и двигаемся в одном направлении.
Теперь по заявленное теме. Как было сказано, гибридный режим — это авторитаризм на новом историческом этапе. Это значит, что времена меняются, нравы смягчаются, демократии распространяются, и все хотят ими быть, все себя ими называют, но многие врут.
Как понять, что перед нами именно гибридный режим? В гибридных режимах всё существует в урезанном виде. Причём заходить можно как со стороны демократии, так и со стороны тоталитаризма. В обоих случаях получается некая помесь. Отсюда и название «гибридный».
Начнём со стороны демократии. Мы говорили, что при демократии есть разделение властей, суды независимы, есть парламент с несколькими партиями, у всех людей есть возможность эти партии беспрепятственно создавать, есть регулярные, честные и состязательные выборы высших чиновников с разными кандидатами, которые борются за власть.
Чисто формально всё или почти всё из вышеперечисленного в гибридных режимах присутствует, поэтому у человека, который не слишком вникает в общественно-политическую повестку, может сложиться впечатление, что он живёт при настоящей демократии. Но слово «формально» здесь ключевое.
В гибридных режимах парламентские партии при их номинальном различии на самом деле работают за одно. То есть, оппозиционные партии, которые по идее должны оппонировать существующему режиму, и являются представителями этого режима просто под этикеткой оппозиции. Понять это можно по тому, как оппозиция голосует и что она говорит. Если оппозиционные партии никогда не критикуют, например, президента, — лично президента с именем и фамилией, — в руках которого оказалась огромная власть, или если они критикуют, но голосуют так, как правящая партия, то, конечно, это никакая не оппозиция, а актёры, которые играю её роль. Суды в авторитарных режимах не независимы. Это значит, что чиновник или силовик, который занимает достаточно высокое место во властной иерархии, можно надавить на судью, чтобы тот принял решение, удобное для того, кто давит: посадить, оштрафовать или наоборот оправдать человека, независимо от того, виновен он на самом деле или нет.
Ещё одна черта гибридных режимов — это несменяемость власти. Если выборы проводятся, годы идут, а на ключевых позиция остаются одни и те же люди и одни и те же партии, значит что-то тут не так.
Теперь со стороны тоталитаризма. Мы говорили, что в тоталитарных режимах оппозиция запрещается, есть массовый террор, цензура, мощная пропаганда и официальная идеология. В гибридных режимах оппозиция притесняется с разной степенью интенсивности. Чаще всего во власть независимых политиком либо пропускают в минимальных количествах (буквально несколько депутатов или одного губернатор), либо не допускают вообще. Таким образом возникает несистемная оппозиция: это люди, которые открыто критикуют действующую власть, собирают сторонников, ведут агитацию, но реально ни на что повлиять не могут, потому что им не дают. Массового террора с сотнями тысяч и миллионами жертв в гибридных режимах нет. Репрессии здесь точечные и они касаются только тех политиков, активистов и журналистов, которые реально угрожают власти. Официальной идеологии, которая бы вдалбливалась людям с детского сада, в гибридных режимах нет, но часто есть идеологический суррогат. То есть, какая-то очень странная смесь из идей, которые принадлежат самым разным школам, направлениям и эпохам. Цензура и пропаганда в гибридных режимах есть, но, опять же, степень их жёсткости бывает разной.
Описывая гибридные режимы, мы всегда вынуждены говорят «но»: официальной идеологии нет, но что-то такое всё равно проскакивает, массовых репрессий нет, но очевидное давление на оппозицию всё же присутствует, выборы есть, но они ненастоящие, многопартийность есть, но она мнимая. И так далее.
