Дачный сезон уже начался, а с соседом по даче, Прокопычем, я виделась всего пару раз. Да и то мельком, издали.
Ну, думаю, оно и понятно - весна, огород ждать не будет. Работы вон сколько накопилось.
В этот раз сосед как-то боком подошёл поближе, опёрся о заборчик, отделяющий наши участки, и, судя по всему, приготовился травить какую-то свою очередную байку.
Как я соскучилась по ним!
Всегда узнавала что-то новое и интересное. Парадоксальное мышление Прокопыча, неиссякаемая жажда приключений и исследовательский пыл делали его восхитительным собеседником.
Следом за Прокопычем подплыла и его супруга, Маркеловна.
- Ты только посмотри на него, соседка! – начала с ходу причитать Маркеловна, кивая на мужа, - красавЕц! Исследователь хренов! И не прячь свою морду лица, злыдень, покажи себя во всей своей красе!
Я присмотрелась и ахнула. У Прокопыча под глазом переливался всеми цветами радуги приличный такой синячище.
- Где это вас так угораздило?! – всплеснула я руками.
- Ну, говори, знаток литературы всех времён и народов! – толкнула мужа в бок Маркеловна. – Поведай нам о своём очередном исследовании!
- Дык это… - протянул смущённо Прокопыч – кто ж знал, что оно так получится?
Я в литературу последнее время серьёзно углубился. Сколько там мыслей за века накопилось!
Взял я очередную книжку, вышел в парк, присел на лавочку, читаю, наслаждаюсь.
И надо же было на обратном пути попасться этому бару! Раньше мимо проходил, не замечал, а в этот раз иду и слышу громкий разговор. Сидят мужики, смеются, спорят о чём-то.
Ну, понятно – разгорячённые. Решил присоединиться. Не с Маркеловной же мне обсуждать актуальные проблемы литературной мысли?!
Прокопыч покосился на Маркеловну, но та и ухом не повела. Видать, не первый раз всё это слышала.
- Подошёл я к мужикам, поздоровался, присоседился. Сижу, слушаю. А мужики кто о чём. Кто о рыбалке, кто о футболе, кто о женщинах.
Не интересные для меня темы. Решил вставить свои пять копеек, повернуть разговор в нужное русло.
И всё, вроде бы, сначала было нормально. Мужики сидели, слушали меня внимательно, потягивая пенное.
Драка началась уже после того, как я весьма неосторожно заявил:
"По моему мнению, семантика этюдности в ранней прозе Пришвина весьма неоднозначна. Как вы считаете?"
У мужиков, оказывается, существовало своё, особое мнение и о прозе, и о семантике, и о Пришвине лично. Не сошлись мы во мнениях.
Отгрёб я по полной. Зато теперь полностью уверен, что народ живёт не только мелочными, сиюминутными проблемами. Вон, Пришвин как их взволновал! Кто бы мог подумать?!
Ничего страшного, как по мне, не случилось. Пострадать за правду – святое дело! В споре рождается истина!
А ты это, соседушка, заходи к нам вечером. Хочу организовать дачный клуб любителей литературы, будешь первым почётным членом.
Поговорим сегодня вот о чём: почему у Достоевского и Толстого в их романах постоянно война и криминал, а Пришвин ёжика в лесу встретил, и ему уже хорошо. Вся жизнь в этом ёжике!
Уже уходя, Прокопыч сам себе задумчиво буркнул: хоть убей, не пойму, почему Пришвин мужикам в баре не понравился? Или они ёжиков не любят?
Маркеловна демонстративно закатила в небо глаза и, горестно покрутив пальцем у виска, пошла вслед за мужем.
С трудом сдерживая смех, я всей душой почувствовала - дачный сезон наконец-то успешно начался!
Ура-а-а!!!
Рада каждому читателю!
Всего вам самого наилучшего!