Иоганн Себастьян Бах (Johann Sebastian Bach)
Добрый день! Настало время поговорить о гении из гениев.
Иоганна Себастьяна Баха (Johann Sebastian Bach) принято считать «величайшим композитором в истории западной музыки». В его творчестве сочетались все европейские школы, при этом его спутать ни с кем нельзя. Его музыка прекрасна и при этом математически точна – из-за этого многие называют его творчество «одной из вершин западной цивилизации, наравне с Шекспиром и Ньютоном».
Гёте говорил, что музыка Баха – это «вечная гармония, разговаривающая сама с собой». Гегель называл Баха – «великий гений». А ученый Льюис Томас предлагал транслировать музыку Баха в открытый космос как «лучшее достижение человечества».
Предмет всех этих восторгов – Иоганн Себастьян Бах – родился в 1685 году в маленьком городочке Эйзенах в Тюрингии.
Отец его был известным в городе музыкантом, мать тоже была из музыкальной семьи. Семья Бахов была одной из семей, поставлявших Германии музыкантов; собственно, больше, чем просто семья – Бахи были чем-то вроде гильдии. Документы того времени показывают, что в некоторых кругах фамилия Бах была синонимом слова «музыкант».
Все братья отца были либо церковными органистами, либо придворными музыкантами, либо композиторами. Отец научил его играть на скрипке и клавесине; знаменитый дядя Иоганн Кристоф – на органе.
Иоганн Себастьян оказался хорошим учеником.
Когда Иоганну Себастьяну было всего 9 лет, его отец и мать умерли; он остался сиротой и переехал к старшему брату, еще одному Иоганну Кристофу, в город Ордруф, где тот был церковным органистом. Себастьян наблюдал построение большого органа, а его брат (бывший когда-то учеником великого Пахельбеля) поощрял его композиторские способности, позволяя переписывать некоторые из нотных манускриптов своей коллекции.
Некоторые, но не все – однажды брат поймал Иоганна Себастьяна за копированием нот, которые ему не было позволено копировать и которые Себастьян шесть месяцев тайком переписывал по ночам при свете Луны. Брат сурово его наказал и конфисковал переписанное.
Когда брат не смог его больше кормить, Иоганн вместе со школьным другом Георгом Эрдманом переехал в Люнебург, где по старинному правилу дети бедных родителей могли посещать латинскую школу и платить за это пением в церковном хоре. К концу двухлетнего пребывания в Люнебурге Баха считали виртуозом игры на органе.
В 18 лет Бах был назначен органистом церкви Neue Kirche в городе Арнштадте; там был только что построен новый орган, и Иоганну Себастьяну пришлось долго ждать, когда он вступит в строй. Пока орган строился, он работал скрипачом в соседнем Веймаре, при дворе Иоганна Эрнста, младшего брата герцога Веймарского.
В 1705 году он договорился о четырёх неделях отпуска и отшагал 200 миль до Любека, чтобы познакомиться с музыкой великого органиста Букстехюде. Вернулся Бах, однако, только через полгода, полный новых идей и опробовал свою новую органную технику на прихожанах, чем сильно смутил неподготовленную аудиторию «своими приводящими в смятение вариациями и ненужными украшениями, которые уничтожают мелодию и смущают молящихся».
Церковный совет вменил ему в вину «странные звуки», но по молодости лет простил, как прощал и походы в винный погреб во время службы, и неизвестную девушку на органном чердаке – однако исправляться Бах вовсе не собирался. Конфликт с начальством был неизбежен. Бах начал искать себе новое место.
Год он прослужил органистом в соседнем Мюльхаузене, а в 1708 году герцог Веймарский предложил ему пост в своем камерном оркестре.
Веймар был всего в 40 милях от Мюльхаузена, но переезд туда был большим шагом вверх – как финансово, так и профессионально. Герцог Заксен-Веймар был одним из культурнейших людей своего времени. Начал Бах как скрипач, но через несколько лет стал директором оркестра из 22 инструментов. Помимо этого, он был и придворным органистом.
К этому времени Бах уже стал известен как один из лучших органистов Германии. Однажды была даже организована встреча Баха с заезжим французским органистом Луи Маршаном, одним из лучших в Европе – но в назначенный день Маршан не явился – француз решил не рисковать потерей лица и на полной скорости уехал домой.
Да и как композитор Бах был в такой чести, что люди шли на крайности, чтобы заполучить его творение. Как-то раз он заехал в соседний городок Халле. А надо сказать, что тамошний пастор Иохан Михаел Хейнекиус давно и тщетно выпрашивал у него кантату для своей церкви – и, заполучив композитора, попросту запер его в комнате лучшего местного отеля и обильно снабжал табаком, едой и спиртным, пока кантата не была окончена.
Но к 1717 году политическая обстановка в Веймаре накалилась и перестала располагать к музыке. В это время Иоганну Себастиану предложили пост капельмейстера в соседнем герцогстве Анхальт-Кетене. Но когда Бах подал прошение об увольнении, герцог так разгневался, что посадил композитора в тюрьму; впрочем, через месяц Бах был неохотно отпущен на свободу. Характерно, что месяц тюрьмы Бах использовал, написав цикл органных хоральных прелюдий.
Он перебрался в Анхальт-Кетен, и шесть лет, проведенные там, можно считать лучшим периодом жизни Баха. Тамошний принц Леопольд сам был прекрасным клавесинистом, скрипачом и гамбистом и был в курсе современных течений в музыке. Он хотел поднять престиж немецкой музыки и набирал свой придворный оркестр из лучших музыкантов Германии (на что и тратил все деньги своего края).
Отношения с Бахом у него были весьма дружескими. А поскольку принц Леопольд был кальвинистом и противником пышной лютеранской литургии, церковной музыкой Бах там не занимался — однако для светской музыки был простор.
Именно в Кетене Иоганн Себастьян написал большую часть своих оркестровых произведений.
Однако через четыре года райской жизни в Кетене принц Леопольд женился – и его жене музыкальная активность мужа пришлась не по нраву. Ну не любила девушка музыку, и всё тут. С сожалением Бах (который когда-то писал другу, что «с радостью бы остался в Кетене до конца жизни») начал подыскивать новое место службы.
Именно в этот период он написал свои знаменитые «Бранденбургские Концерты» в надежде получить место в Берлине. Однако что-то не сложилось, маркграф Бранденбургский был занят другими делами и на концерты внимания не обратил – а подрастающим сыновьям Баха было нужно хорошее образование, чего в Кетене было не найти. И Иоганн Себастьян принял приглашение стать кантором – то есть учителем – Томасшуле в Лейпциге.
Лейпциг – не в пример Кетену – был по тем временам крупным европейским городом со знаменитым университетом и буйной общественной жизнью. Но после Кетена служба в Томасшуле была не сахаром. Чиновники относились к Баху неважно, ученики – как им и положено – отлынивали от учебы, обязанностей было по горло, а платили немного. Помимо преподавания, Бах должен был писать музыку для четырех церквей Лейпцига и подрабатывал тем, что играл на похоронах и свадьбах.
Однако его репутация как композитора, музыканта, учителя и мастера органных дел все росла. Через несколько лет он стал директором престижного музыкального колледжа Collegium Musicum и придворным композитором Дрезденского двора.
В Лейпциге Бах в основном вернулся к церковной музыке.
Там он осуществил свой давний замысел – написать полный набор кантат по одной на каждое воскресение литургического года – после чего кантаты уже почти не писал. Работа в Collegium Musicum занимала всё время – каждую неделю он готовил новую программу, писал музыку, репетировал ее с учениками – и так далее. И так – 27 лет до самого конца жизни.
Современники свидетельствуют, что как человек Бах был прост и крепок на голову. Настолько прост, что про его жизнь, собственно, и не очень-то и расскажешь. Всё, чем он был, осталось в его музыке.
А был он трезвым профессионалом, писавшим музыку в порядке работы. Он издал несколько своих сочинений, которыми особенно гордился, но по укладу того времени он был вполне готов к тому, что большая часть его музыки будет попросту выброшена.
Он был женат два раза, у него было 20 детей – что даже в те многодетные времена было рекордом – но поскольку медицина в те дни была не та, что теперь, до зрелого возраста дожили только шестеро его детей; четыре сына стали известными композиторами.
Ну, что еще – он был одним из самых музыкально образованных людей своего времени, великолепно знал всю существующую в Европе музыку, ноты читал, как другие читают газеты; вдобавок у него был фантастический музыкальный слух – он слышал фальшивую ноту даже в самых крупных ансамблях и никому никогда даже не доверял настраивать свои музыкальные инструменты.
И еще – в отличии от большинства композиторов, набожных только на словах, Бах был истинно религиозным человеком с огромной богословской библиотекой; каждый его манускрипт начинается буквами JJ («Иисус, помоги!») и заканчивается буквами SDG («Богу одному слава!»). Бах был убежден, что музыка – это выражение Божественного. Или, как он сам говорил, «целью и смыслом существования любой музыки должно быть Прославление Господа и отдых ума».
В последние годы своей жизни Бах становится всё глубже и глубже, создав высочайшие образцы музыкального искусства – такие, как Месса си минор, «Вариации Гольдберга» и «Музыкальное Подношение». Его последним великим трудом была сумма всех его знаний в контрапункте и фуге; методы, которые он совершенствовал всю свою жизнь и которые ни один композитор не смог превзойти. Этот великий труд известен нам как «Искусство Фуги».
Умер он, оставив после себя коллекцию музыкальных инструментов, – и толком ничего более. А дети его к творчеству отца относились как к ненужной старомодной музыке; после смерти Баха его сын Карл Филипп Эммануэль попросту выбросил печатные пластины «Искусства Фуги».
В последние годы Бах был практически слепым, что, однако, не мешало ему продолжать работу.
Утром 28 июля 1750 года он проснулся и обнаружил, что снова видит. Днем с ним случился удар, а «вечером, без четверти девять на 65-м году жизни он отдал свою благословенную душу своему Спасителю».
Обычные люди не видят особой разницы между Бахом и всей остальной музыкой. Другое дело – братья гении-композиторы.
Когда Моцарт впервые увидел ноты Баха, он – пораженный – воскликнул: «Вот у этого есть чему поучиться», схватил ноты и читал их, забыв про всё остальное.
Бетховен называл Баха «Истинным Отцом Гармонии», а Шопен перед концертами, чтобы прийти в правильное состояние, запирался и часами играл его музыку.
Рихард Вагнер сказал: «Бах – это самое потрясающее чудо во всей музыке».
Брамс повторял: «Изучайте Баха! В нем вы найдете все».
Великий виолончелист Пабло Казальс сказал: «Бах – высший гений музыки. Он достиг сердца каждого благородного движения души, снял покровы человеческой природы, пока не стали ясны ее Божественные атрибуты. Он сделал божественное – человеческим, а человеческое – Божественным».
А всемирно известный органист Хельмут Вальча просуммировал: «Бах открывает двери в вечность. Слушая его, убеждаешься, что жизнь имеет смысл».
И более того – когда мы слушаем Баха, наше сердце раскрывается Божественной гармонии. Светлый поток звуков отмывает его от накипи повседневной суеты, и мы становимся теми, кем и должны быть, – детьми Бога в совершенном мире, сотворенным для каждого из нас.
Мне будет приятно, если вы скажете мне "спасибо" не только просмотром, комментарием или лайком, но и рублём. Вот ссылка для переводов:
