...сначала я даже не понял, что именно увидел – безумное нагромождение фрагментов сборщиков, исследователей, вездеходов, смотрящих, слышащих, ловцов энергии – да невозможно было перечислить всех, кого безумный гений притащил в свое подземное логово, искалечил, переломал, соединил немыслимым образом. Я еще не успел по-настоящему испугаться увиденному, когда еще одно жуткое откровение прошибло меня немыслимым ужасом – обломки и искореженные осколки были живы, они сигналили огоньками, перебрасывались данными, кто-то отчаянно пытался собирать свет солнечными батареями...
Я присмотрелся к нагромождению фрагментов – и тут как будто кто-то пропустил через меня ток в мириады вольт – этого просто не могло быть, но никакой ошибки – среди истерзанных тел я увидел то, что когда-то было тридцать седьмой, от которой сейчас остался только взгляд, полный отчаяния. Я понимал, что ничем не смогу помочь своей подруге, которую не зря считал безвозвратно утерянной, но...
- ...а я вас уже заждался...
Этот голос так и подбросил меня на месте. Я обернулся, чтобы увидеть безумца, который по-хозяйски оглядывал свое творение, бережно поправляя проводки то тут, то там. я не верил себе, что двадцать пятый, милейший двадцать пятый, который говорил, что боится выйти на улицу ночью, когда все началось – он и окажется...
- ...не ожидали?
- Зачем... какого черта вы все это устроили?
- О-о-о, долго объяснять, да вы все равно не поймете... никто не понимает... хотя нет, вы-то как раз... вы-то должны понять, вы же... мозг, если можно так выразиться...
- ...я знаю, что я мозг, но какого...
- ...но вы никогда не задумывались, чей вы мозг? И не торопитесь отвечать, что свой собственный... Скажите... вы никогда не просыпались от странного чувства, что вы – часть чего-то большего, чем вы сами? Вам никогда не хотелось выверить координаты пути не в двух, а в трех измерениях? Вам никогда не казалось, что вы... летите?
Я призывал на помощь всю свою силу воли, чтобы не слушать и не слышать его – так жестко и беспощадно он озвучивал мои собственные мысли, которые я никак не мог выкинуть из головы, мысли, от которых тщетно пытался избавиться годами. Честное слово, я ни в коем случае не оправдываю себя – но если бы он прекратил хотя бы на секунду, я бы еще смог сдержаться, но он сказал это роковое слово – «координаты», слово, не дающее мне покоя, сбивающее все мои программы, заставляющее видеть звезды средь бела дня, и не над пустыней – а просто звезды, безо всего...
Дальше помню только выпадающие из тела пулеметы, звон и грохот осколков того, что секунду назад было двадцать пятым – кажется, так я и стоял, пока не подоспели стражи, не меньше меня ошарашенные увиденным. Что было дальше, я вспоминаю с большим трудом – кажется, меня допрашивали, кажется, я что-то отвечал, кажется, площадь заполонили машины ремонтной помощи и машины новостных лент, меня буквально разрывали на кусочки, стараясь узнать, что здесь произошло. Собственно, мне и самому было интересно знать, что здесь произошло, - я до сих пор не могу дать точного ответа. Должно быть, милейший двадцать пятый настолько обезумел, что поверил в странные наваждения, которые приходили по ночам – но что заставило его ломать вездеходов и собирателей, складывая из них нечто не постижимое уму – я до сих пор не знаю. Иногда мне самому лезет в голову непонятная неведомая связь собирателей, штурманов, энергетиков – и бескрайнего звездного неба над нами – но я тщательно отгоняю от себя это бредовое наваждение, и надеюсь, мне хватит мужества разрушить свою память, если наваждение станет слишком сильным...