Сны и кошмары так и не оставили её, она стала чаще кричать по ночам, а дни слились для неё в одну сплошную полосу страданий.
Обычное, казалось бы, утро, началось с того, что её перед завтраком позвал к себе Князь.
– Света, у меня к тебе серьёзный разговор. Меня очень беспокоит твоё душевное состояние – ты кричишь по ночам, плохо спишь, плохо ешь, у тебя не всё в порядке с психикой. Потому я принял одно важное решение, которое не подлежит обсуждению...
Все части повести здесь
– Светлана Викторовна! Разрешите присесть! У меня для вас есть новость!
– Да? И какая же?
– Мы нашли Виктора!
– Надеюсь, он в добром здравии! – Светка отвернулась, чтобы следователь не видел её лица.
– Как раз-таки нет. Он... мeртв...
– Вот как? Что же, могу только посочувствовать...
– А знаете, как он умeр?
– Вряд ли мне это важно.
– А я всё-таки скажу. Он сгoрел.
– Какая чудовищная смерть!
– Знаете, Светлана Викторовна, вашему самообладанию можно только позавидовать!
– Наверное, это говорит о том, что к этим смертям – Олеси и Виктора, я не имею никакого отношения.
– Возможно. Но меня кое-что смущает.
– Например?
– Ваши родные тоже погибли от огня. Прошу прощения, что напоминаю вам... И Виктор вот... сгорел. А Олеся вдруг решила ни с того, ни с сего признаться во всём и покончить жизнь самоубийством. Вам разве это не кажется странным?
– Мне нет. Я не могу знать, что в головах у других людей.
– А знаете – он усмехнулся – там, где нашли Виктора, мои люди обнаружили кое-что. И тому, кто это сделал, может это очень не понравится.
– Вы всерьёз считаете, что мне это интересно? Должна вас разочаровать – нет.
– А я всё-таки скажу. Очевидно то, что его сожгли, это как пить дать. А вот недалеко от этого места обнаружили остатки от бутылок из-под горючего вещества. И я не сомневаюсь, что на этих бутылках сохранились отпечатки пальцев.
Светка походила по кабинету, сложив руки на груди, а потом сказала:
– И чего вы ждёте от меня? Того, что я похлопаю в ладоши и скажу, какой вы молодец?! Так вот этого не будет! Вы даже не пытались хоть как-то найти тех, кто убил моих близких! Если бы не Олесино признание, вы бы сейчас так и проводили время – лишь бы отсидеться и списать это дело в разряд «висяков», верно?! А ещё таскаться ко мне и задавать идиотские вопросы! Для вас большая удача, что она сделала что-то с собой, да и Виктор теперь мёртв, он подельник. И полученные таким простым способом дополнительные «звёздочки» на китель уж точно не будут давить на ваши плечи тяжким грузом!
Она видела, что попала точно в цель, в «яблочко». Её жёсткие слова хлестали по его самолюбию, били по больному, и он всё ниже и ниже опускал голову, слушая её.
– Светлана Викторовна, на вашем месте я бы поостерёгся такое говорить...
– А то что?! – она вызывающе уставилась на него – что вы мне сделаете? Посадите в тюрьму? Так меня это совершенно не пугает. Самое страшное, что могло случиться – уже случилось, так что теперь меня не напугаешь даже адом.
Он не выдержал её слов – коротко кивнул головой, прощаясь, и ушёл... Через несколько минут к ней вошёл Олег.
– Опять он приходил?
– Они нашли тело Виктора – абсолютно спокойно сказала Светка.
– Вот как?
– Да. А недалеко бутылки из-под керосина.
Он всё понял быстрее, чем она думала.
– Надо сказать Владимиру Эдгаровичу.
– Нет, Олег. Я не стану доставлять ему ещё и этих хлопот. Сама выпутаюсь.
Олег уже прекрасно изучил её натуру, а потому не стал спорить. Следователь не появился ни на следующий день, ни через неделю. Это казалось Светке странным, и она попыталась выяснить, где он, позвонив прямо ему на работу. Женский немного капризный голос произнёс в трубку:
– А вы кто? Мы не даём подобную информацию. Оставьте свои данные, мы передадим их тому, кто его заменяет...
Заменяет... Светка положила трубку рабочего телефона и задумалась... Заменяет... Неужели... Нет, не может быть! Это попахивает только определённым методом решения проблем, которым так любил пользоваться Князь.
Он был в кабинете, и она вошла без стука, чувствуя, впрочем, какую-то вину за то, что ему пришлось сделать из-за неё в очередной раз. Остановилась в дверях и смотрела на него. Он первый нарушил молчание.
– Ну, пройди, сядь. В ногах правды нет.
Она устроилась на удобном кресле напротив. Смотрела ему в глаза и не знала, с чего начать. Наконец спросила:
– Вы от Олега узнали о том, что следователь докопался до меня с гибелью Виктора? И что же вы с ним сделали? Я про следователя.
– Видишь ли, Света, странно, что тебя интересует, скажем так, судьба этого следачишки, а не то, чтобы я делал в одиночестве в этом огромном доме, если бы тебя вдруг арестовали. Ведь он тебе посторонний человек, а я всё-таки в определённом смысле член твоей семьи.
– Вы не правы немного. Меня интересует не судьба этого человека, а то, что будет с вашей душой. О своей я уже не пекусь... Но вот вы из-за меня опять взяли грех на душу...
– С чего ты решила? И как это понимать?
Он смотрел на неё с удивлением.
– Подожди-подожди... Ах, да, я теперь понял! Ты решила, что единственный способ решения этой проблемы – это смерть следователя?! То есть я в очередной раз, по твоему мнению, образно говоря, чиркнул ножом по горлу, чтобы избавиться от проблемы?!
Он вдруг рассмеялся.
– А других способов нет? Света, я уже давно не занимаюсь подобным. Сейчас моих государственных полномочий вполне хватает, чтобы «разрулить» подобные вопросы. Вот и здесь с помощью влиятельных знакомых и друзей я сделал так, чтобы этот настырный человек удалился из Москвы как можно дальше. Словно в ссылку, понимаешь?
Светка вздохнула с облегчением, а Князь улыбнулся.
– Тебе не стоит бояться того, что я ещё у кого-нибудь отниму жизнь. Теперь, в наше время, если имеешь определённую степень власти, можно всё сделать и без нанесения увечий.
– Я боюсь не того, что вы отнимете у кого-то жизнь. Я боюсь, что вы сделаете это из-за меня, и боюсь последствий, которые могут быть после этого...
Светка успокоилась – следователь жив и просто отправлен в тмутаракань.
Скоро она узнала от Князя, что дело о пожаре закрыли, нашли какие-то там неизвестно откуда взявшиеся доказательства того, что пожар – дело рук Олеси...
Вроде бы на этом моменте надо было бы ей успокоиться и жить дальше, но этот такой желанный покой так и не приходил. Всё чаще во сне к ней являлся Глеб, приходила Виолетта... И ей казалось, что она уже начинает путать сон и явь. Довольно часто она даже чувствовала, как руки Глеба гладят её тело, чувствовала, как его губы касаются её губ... Она стала думать о том, что сходит с ума – постепенно и медленно.
Как-то раз Нина позвала её в кафе. Увидев подругу, сказала с укоризной:
– Светка, хватит носить чёрное. Сними уже траур, скоро полгода, как Глеба нет, а ты всё ещё словно другие цвета позабыла.
– Нет, Нина, не сниму. Ещё даже года нет, как моего мужа и ребёнка не стало.
– Светка, ты молода, тебе жить надо, а ты всё стремишься на старуху быть похожей. Скорбь скорбью, но вечно скорбеть нельзя, ты так себя убьёшь.
Они заказали какие-то лёгкие закуски и вино, Светка задумчиво крутила в руках бокал с тёмно-красной жидкостью, её красивое лицо было грустным, а глаза непонятно, по какой причине, наполнились слезами.
– Свет – Нина положила руку на её тонкие пальцы – ну, чего ты? Может, поделишься? Я же вижу, что на душе у тебя муторно.
– Не осталось цели в жизни, Нина – сказала Светка – как только я осуществила задуманное – то, ради чего я жила – жизнь стала бессмысленной.
– Так поставь новую цель.
Светка помолчала, потом посмотрела Нине в глаза и сказала:
– Это я отправила на тот свет Витю и Олесю.
– Ох! - Нина схватилась за сердце – да ты что!
– Да. А сейчас вот думаю – может, было бы лучше, если бы этот следователь посадил бы меня? Ведь в любом случае за всё нужно платить, и я когда-нибудь буду платить за это.
Нина знала историю о Олесе, и почему она открыла охоту на семью подруги. Но Светка не рассказывала ей о том, что это она покончила со своими врагами. Сейчас же, признавшись ей, Светка сама не знала, на что она втайне надеется. На понимание? На осуждение?
Нина пожала плечом:
– Ну, ты оказалась сильнее, чем я думала. У тебя был весомый повод отправить людей на тот свет.
Светка кивнула:
– С одной стороны ты права. А с другой... Никто не вправе решать, когда кому-то жить или умереть. Я думала, что обрету покой, когда казню двух этих уродов, но такого не произошло. Желанного покоя я не обрела, и от этого ещё более тяжело. Глеб приходит ко мне в снах, и часто я вижу и обгоревшего Виктора, и Олесю, летящую с крыши дома в шестнадцать этажей. Глеб осудил бы мой поступок... Но я должна была... Слишком многое у меня отняли.
– Света – мягко сказала Нина – может быть, тебе уехать на время? Я не знаю, попутешествовать, отдохнуть... В санаторий, например, или ещё куда. На свежий воздух. Ты же можешь себе позволить...
– До полугода никуда не поеду. Мне ещё в наследство вступать, будь оно трижды проклято... А там посмотрим.
Она рассказала Нине и об Олеге.
– Я бы не раздумывала – ответила та – может, это шанс тебе, Света, хоть немного притушить свою боль. Возможно, он и правда любит тебя. А ты заслуживаешь счастья...
– Ты с ума сошла, Нинок. Я недавно мужа потеряла, и тут же с головой кинусь в новый роман?! Нет, это точно не для меня. Этот Олег хороший... Но он не Глеб. Смотрит мне в рот преданно, как собачка, готов по первой команде «Фас!» бежать куда угодно и делать, что я прикажу, но и только.
– Разве этого мало? Может быть, он не столько из-за работы на всё готов, но больше из-за тебя, из-за своих к тебе чувств?
– Но самое главно, Нина, что у него есть жена и ребёнок, больной ребёнок, которому нужен отец и дорогостоящая операция.
– Света, послушай, если он вот так в тебя влюбился, может быть, у них с женой не всё в порядке в отношениях? Ну, позволь себе хоть немного счастья!
– Нет, Нина, ну, к чему этот самообман? Я его не люблю, да, может быть, он мне нравится, но не более того. Глеба я никогда не забуду – он прочно занял своё место в моём сердце. Такие мужчины, как он, встречаются только раз в жизни, да и не интересны мне другие.
– Света, ты молодая женщина, у тебя есть потребности и желания – это природа, куда ты её денешь?! Ну, подержи этого Олега для здоровья, а там, глядишь, всё и разрешится.
– Нет, Нина. Он жену любит, а по поводу меня скорее всего просто обманывается. Они измучены болезнью сына, и только-то. Я доплачиваю ему за его услуги, которые он мне оказывает – так он сможет собрать на операцию. Мне с детьми не повезло, так хоть кому-то помогу поднять ребёнка на ноги.
После того разговора, Светка, сидя в машине рядом с Олегом, смотрела на его сосредоточенное лицо и думала, что, может быть, подруга не так и не права по поводу него. Может быть ей, Светке, довериться этому мужчине?
Его простоватое выражение лица, мощная фигура и серьёзность внушали ей мысли о том, что этот человек может быть надёжным и нужным ей. Конечно, Глеба он никогда не заменит, но чувствуется, что ради неё на многое пойдёт, если вдруг что.
Он, как всегда, остановился перед воротами, протянул ей сигарету. Она затянулась, чувствуя во рту горько-пряный привкус ментола. Смотрела на него как-то выжидающе, словно хотела о чём-то попросить, но не могла.
Тогда он сам, потушив сигарету, потянулся к ней, погладил тёплой ладонью по щеке. Светке показалось, что через его руку в неё вливается жизнь, сердце словно отходит от ледяного обруча, сковывающего его со всех сторон. Наклонила голову, задержав его руку, прижав к плечу, закрыла глаза, стараясь распознать эти ощущения. Нет... Ничего похожего с тем, что дарил ей Глеб.
Олег наклонился и коснулся губами её губ, пахнущих ментолом. Он умел целовать – делал это нежно, мягко, чуть покусывая... Но Светке было не то, чтобы неприятно... Ей было... просто никак. Никогда она больше не испытает того чувства полёта, которое испытывала, когда её целовал муж. Она постаралась закрыть глаза и отдаться новому чувству, не думая о муже. Они долго целовались в машине, он не торопил её, не обжигал волнами набегавшей страсти – просто целовал, мягко и неспешно, словно старался уберечь её от чего-то. Только его руки уже не лежали спокойно – он сжал её худенькую талию и постарался максимально приблизить к себе. Наконец они оторвались друг от друга, и Светка с благодарностью посмотрела на мужчину. Он пытался вытащить её из её воспоминаний... Удалось это ему или нет – он не знал, но её блестящие в сумерках глаза давали ему надежду на то, что он может подарить счастье этому хрупкому и уже столько пережившему существу.
Она постаралась пробраться в свою комнату тихо – сейчас абсолютно не хотелось попадаться на глаза Князю или Нане, душу жгло какое-то чувство стыда. Ещё и полгода не минуло после смерти Глеба, а она уже целуется в машине с другим мужиком. Вот тебе и любовь... И вообще, как она допустила подобное? Ведь казалось, никто не растопит лёд в её сердце, никто больше не сможет любить её так, как это делал Глеб.
В комнату постучала Нана, открыла дверь, увидела лежащую на кровати Светку, спросила:
– На ужин есть отбивные и салат. Принести?
– Нана, как Владимир Эдгарович себя чувствует? Он в порядке?
– Он ещё нас с тобой переживёт! Не смотри, что ему за пятьдесят глубоко! Да и разве старик он? Он и не выглядит на свой возраст! И здоровье крепкое. Так подавать ужин-то?
– Нет. Принеси мне сок только и всё. Я ела по дороге.
– Вот сколько тебе говорить – не ешь в этих кафешках у всяких барыг! Ну, что тебе дома-то не питается? Всё натуральное, вкусное, а она в этих бургерных дрянь всякую употребляет!
– Не сердись, Нана – улыбнулась Светка – обещаю – больше никаких кафе!
Ночью к ней опять приходили её близкие – Глеб, Виолетта, не выживший малыш... Всё это было настолько горько и нестерпимо больно, потеря так жгла её душу, что Светка кричала и плакала во сне, и смогла успокоиться только тогда, когда испуганная, разбуженная криком Нана разбудила и её. Тогда Светка поняла, что кричала на самом деле...
Утром она старалась держать себя в руках, но за завтраком Князь заметил её припухшие от слёз глаза и грустный взгляд.
– Ты плохо спишь? – поинтересовался он – чем помочь тебе?
– Нет, Владимир Эдгарович, со сном у меня всё в порядке, не переживайте. Просто нет настроения.
Она уехала сразу после завтрака, а Князь позвал к себе для разговора Нану.
Сегодня Светка поехала одна, не стала брать с собой Олега. Она ехала в сервис, когда вдруг резко повернула в другую сторону. Вспомнив нужный адрес, поехала к небольшой пятиэтажке в спальном районе. Примерно просчитала, в каком подъезде может проживать Олег. Он как-то упомянул, что каждое утро, потом днём и вечером, жена отправляется с сыном на прогулку. Надела солнцезащитные очки и стала ждать. Из подъезда выходили люди, но Светка чувствовала, что ни одна из вышедших женщин не может быть женой Олега. Наконец, когда она совсем потеряла терпение, дверь распахнулась и показалась женщина, которая толкала впереди себя инвалидную коляску с ребёнком.
Светка внимательно всмотрелась в неё – невысокий рост, худенькая, с простоватой внешностью и мышиным хвостом на затылке. У молодой женщины было доброе лицо, а ясные глаза смотрели на сына с такой любовью, что у Светки в сердце что-то сжалось и ухнуло. Мальчик в коляске был малоподвижным и его совсем недетские глаза взирали на мир с печалью и болью. Вот он что-то сказал, женщина обошла коляску и склонилась над малышом. Она что-то горячо говорила ему, а он слушал и иногда кивал своей головой в тонкой вязаной шапочке.
Светка вытерла слёзы, выступившие на глазах, развернула машину и уехала. С того дня она дала понять Олегу, что у них не может быть ничего, кроме дружеских отношений и попросила больше никогда не пытаться сблизиться с ней.
– Олег, пойми, я не стану обманывать себя и тебя тоже... Я... люблю своего мужа и никогда не смогу забыть его...
– Света, я мог бы сделать тебя счастливой.
– Ты должен сделать счастливыми своих близких, Олег.
Через полгода она вступила в наследство.
Сны и кошмары так и не оставили её, она стала чаще кричать по ночам, а дни слились для неё в одну сплошную полосу страданий.
Обычное, казалось бы, утро, началось с того, что её перед завтраком позвал к себе Князь.
– Света, у меня к тебе серьёзный разговор. Меня очень беспокоит твоё душевное состояние – ты кричишь по ночам, плохо спишь, плохо ешь, у тебя не всё в порядке с психикой. Потому я принял одно важное решение, которое не подлежит обсуждению...
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.