Давайте вернёмся к вопросу, которого я пару раз мельком уже касался. Из известного романа мы помним о “доказательствах бытия божия, коих, как известно, существует ровно пять”.
Но, если нужны доказательства, значит, есть сомнения? И, – возможно, – доказательства не-бытия?
Нет, я не решил перепрофилировать канал. Дело в том, что тема данной статьи занимает меня много лет (десятилетий). И – естественно, – не только меня. Это – проблема, возникшая с начала времён и до сих пор до конца не решённая – достаточно вспомнить известную максиму: “если был Аушвиц, то Бога быть не может.”
Одно из главных доказательств не-бытия – это существование зла и формулируется оно примерно следующим образом:
Если Бог хочет предотвратить зло, но не может это сделать, значит он не всемогущ.
Если он может, но не хочет, значит он не благожелателен*.
Если он хочет и может, то откуда берётся зло?
(* Я использовал это слово в своём переводе)
В самом деле, откуда берётся зло? Например – в наши дни?
Включая – в основном, но не только – то, что мы ежедневно читаем в новостях из территории победившего мракобесия?
Это – и пленные, как из концлагеря (почему – как?), и двадцать килограммов соли в камеру врача-педиатра, брошенную за решётку по облыжному доносу, и невинные (пока ещё) дети.
Впрочем, я давно уже использую формулу советского обвинения на Нюрнбергском трибунале (по памяти): “Злодеяния настолько обширны, настолько распространены и известны, что нет необходимости перечислять каждое из них.”
Мне могут сказать, что территория безумия (я с некоторых пор предпочитаю не применять в отношении неё слово “государство”, как ещё ранее я перестал использовать слово “народ”) стала местом битвы сил “света” и “тьмы” и что силы “тьмы” в данный момент одерживают верх.
Но тогда надо принять и последующее откровение того же автора.
К тому же, оттого, что “тьма” в данный период времени господствует, не означает, что она в конце концов победит. Более того, у меня есть (с самого начала были) основания верить в противоположное.
Вернёмся в античность. Или, вернее, в раннее “тёмное” время (раз уж мы о тьме).
Сформулируем вопрос по-другому. Не “откуда” и “почему”, а “зачем”? Зачем злу позволено быть?
Ответ простой и я его несколько раз уже приводил:
Свобода воли.
Свобода воли настолько важна и настолько первична, что ради неё даже злу позволено существовать. Здесь можно провести аналогию с современностью, а именно – повторяя о чём я недавно писал, – со свободой слова в Америке. Она настолько основополагающая, что некоторые вещи позволены, даже несмотря на то, что могут порицаться обществом. Это исходит из того, что зло, совершённое в результате запрета, может быть хуже того, что запрещают (из этого существуют несколько исключений, но буквально — несколько).
Так же и с самим злом: Зло, причинённое свободе воли в результате запрета на зло, может оказаться хуже самого зла. (Опять же, это не я, а богословы раннего средневековья.)
Но это может быть только при одном условии:
Если человек не отказывается от своей свободы воли, от возможности выбора и – в конечном итоге, – от своего “я”, т.е. – от своей субъектности.
Поэтому у тех, кто пытает, кто издевается над и мучает своих жертв, кто убивает, кто участвует в преступной бойне; или у тех, кто “хватает”, готовит “дела”, “свидетельствует” или “судит”, а также у тех, кто оправдывает или выступает пособниками, нет и не может быть алиби в виде “выполнения приказа” или “служения отечеству”. Они либо сделали свой выбор – всегда осознанный; поэтому не нужно подменять готовность служить злу незнанием, – либо отказались от своей воли (сами), отдав её диктатору.
И тут переходим к тирании.
Люди во многих случаях не виноваты в становлении тирании, даже если их действия объективно способствовали её образованию (в эти дни некоторые вспоминают роль, которую – так получилось, – одно известное лицо сыграло в формировании диктатуры): не все могут предсказать последствия шагов; хотя публичная фигура несёт особую ответственность за то, куда она ведёт своих сторонников.
Но быть при тирании и подчиниться и принять тиранию – это две большие разницы. Последнее означает отказ от свободы воли. А значит – отказ от своих фундаментальных черт как человека. (Я когда-то писал, что патернализм развращает обе стороны: и “верхи” – вседозволенностью, и “низы” – безволием.)
Поэтому “протест на коленях” – это аргумент в пользу тезиса, вынесенного в заголовок.
А оказаться несломленным – нет.
Как и прорыв сквозь линию “преторианцев” с тем, чтобы добросить свой букет (раз уж положить не дают) и после – мужественно и храбро противостоять безликим охранителям в серой форме, показывая высочайшее нравственное превосходство над ними.
И это – несоизмеримое со “стоянием на коленях” по весу и значимости свидетельство против.
У этой девушки, скорее всего, будут неприятности. Кто-то скажет: “зачем она самой себе создала проблемы?”
Но что из этих двух зол – худшее?
Каждый решает сам.