Хоккейный клуб «Металлург» из Магнитогорска в третий раз в истории КХЛ стал чемпионом лиги. Для Тюмени это достижение оказалось особенно значимым, ведь впервые Кубок Гагарина выиграл местный воспитанник – защитник Артём Минулин. Он уже привозил трофей на малую родину, чтобы порадовать сотни болельщиков, которые поддерживают «сталеваров» и в особенности самого Артёма. Но путь к этому значимому рубежу не был лёгким для хоккеиста. Он попробовал чемпионство на вкус в юном возрасте за океаном, а затем дважды испытал на себе, что значит быть обладателем серебряных наград. Теперь всё встало на свои места.
Канадские традиции
– Артём, говоря про Кубок Гагарина, стоит отметить, что это – не первое чемпионство в твоей карьере. В составе канадского «Свифт Каррент Бронкос» в далёком 2018 году ты стал победителем Западной хоккейной лиги. Часто вспоминаешь то время?
– Трофеи, конечно, запоминаются надолго, ведь ты выигрываешь их не так часто, как хотелось бы. И ту победу я помню хорошо. Потому что это был юниорский уровень: в молодом возрасте игроки горят хоккеем, и на площадке всегда много эмоций.
– Традиции празднования за океаном отличаются от наших? Теперь ты уже можешь сравнить.
– Да нет (улыбается). Всё примерно одинаковое: шампанское из кубков пьют, все радуются. Единственное, когда мы выиграли, ребята забирали трофей по домам. А я был, так скажем, иностранцем. И мне не дали увезти его в Россию. В «Металлурге» мне, конечно, дали возможность провести с призом один день.
– Опыт игры в Северной Америке часто помогает тебе сейчас?
– Разумеется. Могу сказать точно, что в Канаде я стал сильнее в морально-психологическом плане. И в прошедшем плей-офф особенно почувствовал, что тот опыт мне серьёзно помог.
– Ты уезжал в Канаду 17-летним парнем – фактически ребёнком. Насколько было волнительно?
– Я до этого два года жил в Магнитогорске, поэтому, в принципе, был готов к самостоятельной жизни. А семья, конечно, переживала. Хоть я и играл в другом городе, и родители немного привыкли, ситуации всё равно разные. В Магнитогорск близкие могли приезжать по несколько раз в месяц. А когда ты находишься в другой стране, то родители могут прилететь максимум раз год.
Не скажу, что мне было тяжело. Я готовился к переезду психологически, настраивался, что буду вдали от семьи.
– К чему было сложнее всего привыкнуть? К смене часовых поясов, к тому, что ты, русский парень, оказался в стране, где говорят на другом языке?
– Когда летел в Канаду, языка вообще не знал. Но если ты находишься в англоговорящей среде, выучить его гораздо проще, ведь ты постоянно спрашиваешь у людей, как правильно, как надо говорить. Ребята в команде мне подсказывали, за что большое им спасибо. Я за месяца два-три язык освоил, а потом оставалось только улучшать знания. И сейчас помню: в идеале, конечно, английского не знаю, но очень многое в голове отложилось.
Смена часовых на меня несильно повлияла. Всё равно ты приезжаешь за несколько недель до сборов, чтобы привыкнуть. И организм перестраивается где-то дней за десять. Единственное, когда родители ко мне прилетали, им было трудно. Они практически весь день спали, и мы не так много времени могли провести друг с другом. И когда я летал в Россию, а потом возвращался обратно, тоже с трудом мог играть. Два больших перелёта за короткий промежуток времени даются очень сложно.
– Родителям тоже пришлось привыкать жить по твоим часам? Часто они смотрели матчи, когда разница во времени между Тюменью и Свифт-Каррентом – 11 часов?
– Отец по началу старался смотреть все игры, а потом перешёл только на интересные (улыбается). Когда соперники посильнее, встречи более принципиальные. А матч, в котором мы взяли Кубок, смотрела вся семья. Потом сразу позвонили мне, поздравили.
– В победном финале «Бронкос», за который выступал ты, играл против «Эверетта». В нём ты оказался на следующий сезон. Интересный поворот, согласен?
– Если честно, когда играл, то не думал, что смогу оказаться в этой команде. Но я получил травму и пропустил чуть ли не половину следующего чемпионата. «Эверетту» требовался защитник, а мне выбирать не приходилось из-за сложившейся ситуации. Меня обменяли.
Я не жалею. Состав подобрался хороший, мы тоже имели шансы побороться за Кубок. Но, увы, во втором раунде плей-офф не сложилось.
– Уезжал в Канаду ты достаточно перспективным защитником. У тебя была хорошая статистика, про тебя говорили в СМИ. Такое внимание никак не давило?
– На самом деле, когда ты приезжаешь за океан, от тебя никто ничего не ждёт. Конечно, руководство клуба видит, кто ты, на что способен, но никакого давления нет. Канада – это немного другой хоккей, иное восприятие. И в первую очередь стоит вопрос, насколько быстро ты, как игрок, сможешь перестроиться.
У меня в целом получилось. И спасибо тренерам, что доверяли мне. В мой первый сезон у нас не такая сильная команда была, и ближе к концу чемпионата мы понимали, что не попадём в плей-офф. И мне доверяли хорошее игровое время – двадцать три-двадцать четыре минуты. Чтобы подготовиться к следующему сезону, потому что я сказал, что остаюсь.
– Можно сказать, что в Канаде ты добился всего, чего хотел? Или осталась лёгкая недосказанность, что так и не удалось попробовать силы в НХЛ?
– Есть такое, да. Изначально я ехал туда, чтобы меня выбрали на драфте. Но обстоятельства из-за травмы так сложились, что команды не стали рисковать. Тут у меня и к себе много вопросов. Значит, показал себя недостаточно хорошо.
Но предложения были. Была возможность подписать двусторонний контракт в АХЛ: тогда меня могли бы спускать и в лигу ниже. Но я не согласился.
Мне хотелось закрепиться в Канаде, поэтому недосказанность есть. Однако я рад, что смог показать себя здесь, в КХЛ, и добиться результата. Если всё так сложилось, значит, так нужно.
– Со временем мысли об НХЛ отпускают или остаются с игроком на протяжении всей карьеры?
– Присутствуют мысли: если позовут, может быть, поеду. Но тут много факторов должно сложиться. За океаном рабочий процесс не совсем такой, как у нас. Нет такого, что команду собирают ещё на стадии планирования. Там сперва приглашают игроков, а потом они попадают в клубы. Лучшие ребята уходят в НХЛ, другие находят место в АХЛ и так далее. Грубо говоря, у тебя есть всего несколько недель, чтобы проявить себя.
Скорее всего, сейчас я рассматриваю для себя возможность уехать за океан, как риск. Можно сделать это, попробовать. Но риск не должен быть неоправданным.
Рост решает
– Говорят, что хороший защитник – незаметный защитник. Вроде на площадке его не помнишь, а в статистике почти двадцать минут. С твоей точки зрения, отличный игрок обороны – он какой?
– Который может и спереди сыграть, и сзади. То, что защитник должен быть незаметным, – это правда. Когда сыграл много времени, тут шайбу отобрал, тут поддержал атаку. Вроде нигде не был, а потом смотришь – везде.
– Но тебя трудно не увидеть, учитывая твои антропометрические данные.
– Даже не в этом дело (улыбается). Я стараюсь поддерживать партнёров в каждой смене.
Но понимаю, о чём речь. Просто «Металлург» – достаточно интересная в этом отношении команда. Мы входим, наверное, в топ самых низких команд лиги. Есть пару ребят, кто за метр девяносто ростом, а остальные – метр семьдесят пять-восемьдесят. И играем мы за счёт скорости и манёвренности.
– Знаешь, говорят: если парень высокий, то обязательно либо баскетболист, либо волейболист. А в хоккее рост какое значение играет?
– Думаю, что в раннем детстве он решает. Ребята ещё не владеют всеми техническими навыками, но могут раскрываться за счёт природных данных. Ну, и в дальнейшем всё также зависит от того, насколько хорошо ты используешь свои преимущества.
– Мыслей стать вратарём никогда не было? Тот же Василий Кошечкин ростом два метра, Андрей Василевский – метр девяносто, как и ты.
– Кстати, первый тренер частенько предлагал мне постоять на воротах. В детских командах, по сути, голкиперов нет, потому что тренеры пробуют в этом амплуа всех по очереди. Но родители сказали, что ни за что в жизни я не буду вратарём (улыбается). А я не жалею. Рад, что остановился на позиции защитника.
Мысли перед сном
– Ты сыграл во втором финале Кубка Гагарина в карьере. Если сравнить тот сезон, когда вы соперничали с ЦСКА, и нынешний, победный против «Локомотива», – ощущаешь ли ты разницу? Конечно, есть колоссальное отличие между серебряными и золотыми медалями. А что поменялось в плане личных ощущений, профессионального роста, настроя?
– Считаю, что за этот год я серьёзно добавил. В команде поменялся тренерский штаб, мы стали играть в совершенно другой хоккей: более сложный, я бы сказал. Хотя и в том сезоне у нас был хороший состав из возрастных, опытных ребят.
Что касается эмоций, то, если честно, во время первого финала я очень горел. Ночами засыпал и представлял, как подниму над головой Кубок. Но так бывает, что и с три-один можно проиграть серию. И потом тебя долго посещают не самые приятные мысли.
В этот раз на протяжении всего плей-офф я был гораздо спокойнее, сдержаннее. Помню, как мы повели в серии три-ноль, и после очередной победы я ложился спать и думал: если мы отдадим финал при таком счёте, то я вообще не знаю, что буду делать после такого. Поэтому на четвёртый матч выходили исключительно с мыслями, что заканчивать надо здесь и сейчас.
– В какой момент той игры вы поняли, что Кубок – ваш?
– Это лично моё мнение, и не знаю, как эту ситуацию видели остальные. Но мне показалось, что, когда мы забили шайбу перед третьим периодом, и тренерский штаб «Локомотива» взял запрос на помеху вратарю, у соперника наступило какое-то опустошение. Запрос не подтвердился, и на третью двадцатиминутку ярославцы выходили в не лучшем расположении духа. Потом мы забросили второй раз в большинстве, и многие ребята из «Локо» уже не бежали вперёд так, как раньше. За три минуты до конца я знал для себя, что мы не отпустим эту победу. Было ощущение, что сегодня это точно закончится.
– Ты ведь ещё и получил ассистентский балл в той игре. Приятно осознавать?
– Если честно, не думал об этом. Главное, что взяли Кубок. Повторюсь, что накануне посещали разные переживания, хоть ты и стараешься от них абстрагироваться. Поэтому все личные заслуги вообще не важны становится.
– Говоришь, что ты представлял себе момент, как поднимаешь главный трофей КХЛ. Ожидание совпало с реальностью?
– Повторюсь, что я думал об этом в первом финале, а сейчас старался подходить к делу с холодной головой. Но, конечно, реальность превзошла ожидания (улыбается).
– Удалось хоть немного поспать после чемпионства?
– Мы всю ночь в дороге провели, потом с утра в аэропорту нас чествовали болельщики, было небольшое празднование. Сразу встретились с руководством клуба. Домой я приехал часов в десять утра и сразу спать лёг – не просыпался до вечера. Мы в день игры встали в семь часов, а полноценно отдохнуть удалось только на следующие сутки. Поэтому уже быстрее в кровать хотелось, не до эмоций было (улыбается).
– Шампанское из Кубка Гагарина вкуснее, чем из обычного бокала?
– Это вообще отдельный вид – чемпионское, потому что вкус у него совершенно другой (улыбается). Гораздо, гораздо лучше.
– В 2008 году Павел Дацюк привозил в Тюмень Кубок Стэнли, выигранный с «Детройтом». Ты был на той встрече, будучи игроком школы «Газовик». Что чувствуешь при мысли, что сейчас на месте Волшебника – ты? И на тебя будут смотреть юные хоккеисты и стремиться к тому же.
– Ситуации действительно похожи, это интересно (улыбается). Но Дацюк – не уроженец Тюмени, и будет здорово, если этот трофей привезёт уже местный воспитанник.
Мне, конечно, хочется быть примером для начинающих хоккеистов. Передать им опыт, знания, которые есть. Ребята ещё только в начале своего пути. Надеюсь, что в ВХЛ и КХЛ будет играть как можно больше парней из Тюмени.
На одну больше
– Были в твоей карьере и Олимпийские игры. Когда ты понял, что отправишься в составе сборной России на соревнования такого масштаба, какой была первая мысль?
– Хотелось попасть в основной состав, потому что на сборах было много ребят. Жаль, что не удалось сыграть на Олимпиаде. Но очень благодарен за полученный шанс.
– Есть ощущение, что эта награда, скорее, авансом? Сейчас получил, а на следующих Играх отработаешь уже на площадке.
– Есть такое, да. И если сравнивать это серебро и золото чемпионата КХЛ, то последнее для меня гораздо ценнее. Как спортсмен, я не вложил никакого труда в олимпийскую медаль, нежели в завоевание Кубка Гагарина. Но награда есть награда. В сборную России ещё попасть надо, и я благодарен за оказанное доверие.
– Какой была атмосфера в Пекине? Это ведь пост-ковидное время: маски, ограничения, постоянные тесты... Не смазало ли это впечатления от пребывания на турнире?
– В плане ковидных мер всё было жёстко. Но все к такому, наверное, привыкли, поэтому не особо обращали внимание. ПЦР-тесты сдавали дважды в день: утром и вечером.
Из того, что запомнилось, это еда. Сама по себе китайская кухня вкусная, но то, что давали нам, было невозможно есть. Не знаю, почему так. Мы могли питаться овощным салатом, рыбой и всё, потому что мясо невкусное, совершено не такое, как у нас. И вот это смазало всё впечатление от поездки. Тренироваться приходилось буквально на голодный желудок. Не только нам было тяжело. Я общался с ребятами из других стран, и они говорили то же самое.
Единственное, что можно было поесть вкусного, – пиццу в кафе на территории олимпийской деревни. Но если ты приходил после обеда, полки уже пустовали, потому что еда разлеталась очень быстро.
– Не факт, что Россию допустят на следующую Олимпиаду в 2026 году. Как человек, бывавший на Играх, что скажешь – ехать, не ехать?
– Раньше, в древности, как было? Войны останавливали, когда проходила Олимпиада. А сейчас это какая-то политика. Конечно, хотелось бы выступать под своим флагом и завоёвывать медали в каждой дисциплине. Но как будет, так будет.
– До вас сборная России выиграла золото в Пхёнчхане. От вас ждали повторения успеха? Не давило ли это?
– Нет, ничего такого не было, ведь финальный матч – это всегда возможность пятьдесят на пятьдесят. Тут побеждает тот, кто забил на одну больше. В том финале наши ребята были сильнее немцев. Но команда из Германии показала характер, практически даже выиграла. Сборная России – молодцы, что сумели спасти встречу и взять золото.
По примеру папы
– В 2021 году ты стал отцом. Как чувствуешь себя в этой роли?
– К сожалению, я не так часто провожу время с сыном, как хотел бы. Работа у меня такая. Но мне классно возвращаться домой, к жене и ребёнку. И, когда на площадке что-то идёт не так, с родными я разгружаюсь и отдыхаю. Слава богу, что сейчас в отпуске есть возможность побыть вместе.
– Есть ли у тебя мысли по поводу будущего сына?
– Отдавать в хоккей или не отдавать?
– Именно.
– Думаю, что отдадим, а там как пойдёт. Пусть сам решает, захочет играть или нет. Если Мише не понравится, я настаивать не буду. Не стану говорить, что он обязан быть, как папа. Выберет себе другое дело по душе – пусть так. Я стал заниматься с подачи отца, но потому что сам захотел. Считаю, так и должно быть.
– Сын ведь уже достаточно взрослый. Он понимает, что папа – хоккеист?
– Миша – ребёнок достаточно активный, на месте вообще не сидит. Телевизор долго смотреть не может, ему надо играть, поэтому мои матчи не смотрит.
А вот в живую они с женой приходят, ему даже интересно. Но только периода полтора, потом всё, надо бежать куда-нибудь(улыбается). Маленький ещё всё-таки. Я, кстати, даже думаю, что после нового года будем пробовать ставить сына на коньки. После игр я его катаю на руках периодически, эмоций уйма, конечно. Он у нас впечатлительный мальчик, поэтому наслаждается такими моментами.
– Какой была реакция у родных, когда вы стали чемпионами?
– Все были в шоке таком, если честно. Потому что ещё лет десять назад семья смотрела такие игры по телевизору, и никто не мог поверить, что подобное может произойти с нами.
– Представь, если Миша всё-таки пойдёт по твоим стопам. Ты будешь испытывать нечто подобное в случае его победы?
– Если это будет его искреннем желанием, то я только поддержу решение сына. И, безусловно, буду радоваться его успехам. Но повторюсь, что настаивать на хоккее не буду.
– Можно сказать, что это в том числе от того, что ты себя в этом виде спорта реализовал? Ведь многие родители заставляют детей заниматься тем, в чём сами не преуспели в молодости, и перекладывают свои амбиции.
– Наверное, такая позиция у людей имеет место быть. Про себя могу сказать, что я просто не хочу, чтобы мой сын прошёл через то же, что и я. Я оглядываюсь назад и понимаю, что позади достаточно тяжёлый путь.
– Если бы ты мог, то прошёл бы его снова?
– Да, конечно, прошёл бы. В плане побед так точно. Но есть и другие моменты – травмы, упущенное время, которое ты не провёл с родителями, со своей семьёй. Это тяжёлые моменты для любого спортсмена, обратная сторона медали. Ведь ты прикладываешь столько усилий, проливаешь столько пота и крови ради результата, но никогда не можешь быть уверен, что выиграешь Кубок. Но мой путь ещё точно не окончен. У меня немало целей на будущее.
Текст: Дарья Юшкова
Фото: ХК "Металлург" (г. Магнитогорск), Владимир Чебалдин/ХК "Рубин" (г. Тюмень), личный архив Артёма Минулина
