У Ваньки в голове тут же всплыли несколько картинок последних дней, но для отца пусть будет всё хорошо. Он плохой сын, если будет проблемами нагружать свыше тех, что уже имелись.
Распрощались, а ближе к вечеру Ваньке сообщение пришло от Кости.
"Если соберёшься выручать идиота, набери".
Начало истории
Предыдущая глава
Ванька улыбался, пытаясь подбадривать того, кто лежал на больничной койке. Левая половина лица Бориса опустилась, не желая подчиняться, как прежде, и резко контрастировала с правой. Теперь лицо будто было сшито из двух не подходящих друг другу кусков, потому что один уголок рта натягивался вверх, а другой так и остался недовольным.
С мышлением Бориса тоже всё было не лучшим образом. Он узнал Ваньку, но речь его была заторможенной, неразборчивой, и парню казалось, что в ней вообще не существует никакой логики.
- Отлежится и побежит, - появилась за его спиной медсестра. Дородная и громкоголосая, отчего Ванька, бывший не робкого десятка, вздрогнул, когда она вошла. – Ну что, товарищ, - усмехнулась она, устанавливая на тумбочке медицинский поднос с несколькими шприцами, - ужин по расписанию.
Медсестра бесцеремонно, но умело откинула белую казённую простынь с затесавшимся на ней жёлтым пятном, обнажая ноги, и качнула Бориса в сторону, поворачивая спиной. Ванька отвернулся, а потом и вовсе вышел, намереваясь дождаться окончания её посещения в коридоре.
Он был уверен, что никто не желает быть застигнутым в таком виде при подобной процедуре, и следовало уважать личное пространство больного. Осознавал ли Борис до конца, что происходит, Ванька сказать не мог, ибо не знал.
Медсестра выбралась и палаты, стреляя глазками в молодого парня, и поправила халат на пышной груди.
- А чего такой скромный? – накручивала локон на палец.
- Любка! - рядом возникла седовласая женщина, сильно похожая на Зинаиду, и Ванька внутренне напрягся, боясь, что это именно она. Прошло достаточно лет, чтобы он забыл каждый штрих её лица, к тому же детская память довольно избирательна. – А ну иди в 106, там тебя молодняк ждёт.
Пышногрудая цокнула языком, закатывая глаза.
- Да им на двоих сто пятьдесят лет, Маргарита Семёновна.
- Оррррлы, - прорычала та слово, кивая головой вбок, и медсестра тут же подчинилась. – А вы кто будете? – обратилась седовласая к Ваньке.
- Родственник Бориса, - тут же отозвался Бородин, и женщина недоверчиво сузила глаза. Понятное дело, что на ближайшего родственника он не сильно походил, но разбираться, кто в их семье имел отношения с японцами, она не была намерена. – Ясно, - сунула руки в карманы, высматривая кого-то за его спиной. – Синицина! – выплюнула слово Ваньке в лицо, отчего он сделал шаг вбок, чтобы освободить обзор. – Извините, - обратилась к Ваньке зачем-то и направилась раздавать указания.
Ванька вернулся обратно. Чувства были двоякие. С одной стороны, ему хотелось видеть Бориса, с другой, видеть его прежним, а не таким, как теперь.
Ванька часто думал о том, что произошло, и никогда не винил Бориса ни в чём. Так вышло, что в его жизни случилось трое отцов. И о каждом Ванька вспоминал с улыбкой. Того, кто подарил жизнь, он вообще слабо помнил, если бы не фотография. И со временем размытый силуэт обрёл именно лицо со снимка. Отец подкидывал Уйбаана вверх. Вот, пожалуй, единственное воспоминание о том времени.
И теперь перед ним Борис – человек, благодаря которому Ваньку не поместили в детский дом. Сердце сжималось от боли и бессилия, потому что помочь ничем он не мог. Попрощавшись с тем, кто ещё недавно был полон жизни, а теперь, казалось, медленно угасал, Ванька отправился к лечащему врачу, чтобы задать вопросы.
- Да, мы делаем всё, согласно регламенту, - кивал мужчина, немногим старше самого Ваньки. – Динамики пока не наблюдается, но у всего своё время. Не таких поднимали.
- А что с его головой? – осторожно задал посетитель вопрос.
- Ну что? – пожал плечами врач. – Это типичное явление после инсульта. Больше сказать нечего.
Ванька пожал ему руку, поблагодарил и сказал, если понадобятся какие-то средства, на него можно рассчитывать.
И снова он старался всем помочь и всех спасти.
Сашка нашёл концы по номеру. Обрадовать было особо нечем. Пегий, как звали его в особых кругах, где вращался нелегализованный товар, умел подсаживать незадачливых курьеров на серьёзные суммы. Схема была простая. Доверчивому идиоту обещали золотые горы, а сделать следовало всего-то малость. Получить пакет, расфасовать его и толкнуть кому надо. Сыпались обещания, что от клиентов отбоя не будет, и что работа, занимающая от силы несколько дней, принесёт небывалый доход.
Конечно, упоминалось о рисках, среди которых числились органы, «пристально» следящие за трафиком, и конкуренты. Но о чём совершенно ничего не говорилось, так о том, что «потерять» товар легко.
Василий мог только выдавать затрещины тем, кто младше, и сплёвывать на пол, куря сигарету. Родившись третьим, он был, как дурачок из сказки, правда тот, которому совершенно не повезло. Бесхитростность сказочного дурня была ему самому на руку, но что если бы Иван-дурак попал в нашу реальность? Ответ очевиден. Его бы поставили на счётчик.
Васькин тикал слишком быстро, а всё потому, что Борис шёл на поводу у Пегого. Тут палка о двух концах. Убить или доить. Пегий предпочитал второе.
Конечно, были те, кто всё же соскакивал. Он был человеком слова, когда речь заходила об особенно упёртых. И давал шанс свалить из бизнеса. За Василия влез отец, и семейку было даже немного жалко. Хотя постойте, нет, у таких нет жалости, только бизнес.
Когда Ванька позвонил ему и сказал, что хочет вернуть знакомого, Пегий немного удивился. Это ещё что за фрукт нарисовался? Да, он слышал от Прибалта, что был у него поди-принеси, про то, что отец в больничке. Подноготную своих курьеров такие изучают сразу. Менты мимо, с ними проще не связываться. Мажоры и сынки тех, кто может натянуть, тоже лесом. Васька был кандидат, что надо. И всё поначалу шло отменно. Теперь следовало задумать, что делать с гремлином, который ни черта не умел. А тот, кто башлял за него, слёг.
Конечно, сыпались угрозы при звонке матери, чтобы она подсуетилась. Баба, конечно, но что делать. Надо работать с тем, что есть. И вот нарисовался ещё какой-то вол, что готов впрячься за очередного идиота.
- Ты кто? – спросил он у Ваньки, задумчиво смотря в потолок, который следовало давно починить, да всё не доходили руки. Надо пнуть Прибалта, пусть разрулит. Не всё же ему одному думать.
- Друг семьи, - решил Ванька не лезть в дебри родственных связей.
- Ну что, друг, платить будем?
- За что?
- За чтоооо? – растянул Пегий слова, а потом цокнул языком. – Должен мне знакомый твой. Занял у меня, отдать не в состоянии.
- Сколько?
- Вот это верный вопрос, - Пегий закряхтел, поднимаясь с места, и подходя к столу. Он намеренно достал блокнот и принялся шуршать страницами, поднеся телефон ближе, чтобы создать видимость работы. – Вот, нашёл, - он сидел на столе, раздумывая над тем, какую бы сумму загнуть.
Навык каждой профессии заключается в наработке мастерства. Секретарь, печатающий текст, год от года будет делать это всё быстрее. Продавец, оценив клиента, понимает, насколько следует распинаться, чтобы не потратить время впустую. Пегий по голосу определял, что за человек, по мимике твёрдость характера, по взглядам, насколько можно прогнуть.
- Разве о таком говорят по телефону? – усмехнулся, уходя от темы, словно сколький угорь. Ему следовало увидеть в лицо того, кто впрягался за лоха. – Давай подъезжай, поговорим, обсудим.
- Говори сейчас.
- Слушай, так дела не решаются. Или ты приезжаешь, куда я скажу, или ищи фотографию, на которой твой друг смотрится лучше всего. Есть один товарищ в ритуальном, скидку тебе от меня сделает.
Это была угроза, и каждый понимал, что Пегий не блефует. Ему ничего не стоит избавиться от ненужного хлама, чтобы доказать всем остальным, что его бизнес не терпит ошибок.
- Где и когда? – Ванька подходил всё ближе к пропасти, шаг за шагом. Знал бы отец, что за последнее время Ванька слишком часто встречался не с теми людьми, пришёл бы в ужас. Но Бородин-старший верил в то, что хотя бы дома царит покой.
- Красненская 32, завтра в 18.
Связь прервалась. Пегий считал, что заканчивать всегда должен он. Так вышло и теперь.
Ванька отложил телефон, размышляя, что делать дальше. Одному идти глупо. Сашку ввязывать не хочется. Он и так лез на рожон, пытаясь защитить его в клубе.
- Привет, - набрал Ванька новому знакомому.
- Слушай, друг, ты не вовремя. Мы тут с Леной пиццу ждём.
- Да-да, конечно, - Ванька был намерен положить телефон.
- Ладно. Что хотел?
- Нет, ничего. Просто.
- По мужику тому, да? Когда надо? – будто догадался Костя.
- Завтра в 6.
- Завтра в шесть, - машинально повторил. – Всё, ладно. Будем 1+2.
- Что? – не понял Ванька.
- Ты по клубам вообще не ходил? – усмехнулся парень в трубку. – Ладно. Завтра узнаешь. А вот и пицца подъехала, - последнее, что услышал Ванька от собеседника, когда телефон отключился.
Оставалось понять, что такое 1+2
Продолжение здесь