Глава первая: Ты для меня - тайна.
(Продолжение. Начало здесь)
!!!Комментарий для постоянных читателей!!!
Повесть "Розы для Аннушки" -- итоговое произведение, куда вошла и та страница жизни моей героини, которую вы уже знаете по рассказу "И в октябре бывает май". Но здесь этот сюжет дополнен новым и переработан. Продолжает его совершенно новая глава "Фиалка под снегом".
Дальше идут главы "Ничего такого не случилось!"; "По ком звонит колокол?"; "Капли датского короля" -- в них тоже нет никаких повторов, их тексты написаны непосредственно перед версткой новой книги. В главах "Судьба решила так" и "Свадьба" есть элементы прежних моих сюжетов, но основательно переосмысленные и дополненные новыми эпизодами.
Заключительная глава -- "Повесть о невозможном (или 59 лет спустя) -- повествует о новых и необычных событиях взрослой жизни героини.
... Домой я возвращалась в наступающих сиреневых сумерках – прозрачных и нежных, как и все, что было перед глазами в этот день. В руках несла охапку кленовых листьев, в сердце были и счастье, и грусть. Себе я казалась повзрослевшей и обновленной.
Завтрашний школьный день уже не пугал – сил хватит до следующего такого же праздника.
Но наступило завтра и на первом же сдвоенном уроке литературы я эти силы начала тратить, потому что сочинение о Татьяне Лариной писала с активное желанием поспорить. Ведь именно в честь этой пушкинской героини я и получила свое имя.
— Татьяна Ларина — идеал женщины, — не раз говорил отец. Я хочу, чтобы душою ты была похожа на неё…
Ну, конечно: младенцев никто не спрашивает! Давали бы сначала временные имена с правом замены их… допустим, в подростковом возрасте. Я бы таким правом воспользовалась, так как с отцом, а заодно и с учебником литературы, совершенно не согласна! Татьяна Ларина мне нравится, но душевные качества я бы предпочла иметь другие, потому что ну вот нисколечко не хочу благородно страдать от безответной любви! Не мыслю свою личную жизнь похожей на ту, что была у Татьяны…
А тут еще мама умудрилась родить меня в среду. Есть такое шутливое стихотворение:
Если ты родился в понедельник, это значит
Будешь ты красавцем, парень, не иначе.
Дети вторника родятся для удачи…
Каждый день в неделе что-нибудь да значит!
Для большой любви родятся люди в среду,
А четверг сулит нелегкую победу…
Дарит пятница тревоги и заботы,
Путешественник рождается в субботу.
Ну, а если ты родился в воскресенье —
Получай в наследство радость и веселье!
Между прочим, шутки шутками, но я специально интересовалась и выяснила, что для многих людей стихотворный пустячок справедлив…
Родиться для большой любви… А знаете, я — согласна! И даже чувствую, что многое в жизни могла бы подчинить этому главному предназначению. Но судьбы Лариной все равно не хочу! Пусть моя сложится как-то иначе. Как? Наверное, я это пойму, когда любовь ко мне придет. Но вот здесь в моей жизни получилась заминка…
Отца, кадрового военного, слишком часто переводили из гарнизона в гарнизон. Я не успевала завести друзей ни в школе, ни во дворе, поэтому с мальчишками общаться не умела, боялась их. А когда отец наконец-таки уволился в запас, я была уже подростком. Мой последний по счету класс оказался и самым удачным —может быть оттого, что я пришла в его коллектив без обычного прежде чемоданного настроения.
И вот тут-то мысли о любви стали настойчиво приходить в голову. Ну, как можно рассуждать о тончайших нюансах чувств Татьяны Лариной, если не знаешь, что такое любовь? И почему это все остальные девчонки знают, а я — нет? Нужно немедленно проверить, в порядке ли моя эмоциональная сфера или со мной что-то не так?!
Я решила обязательно влюбиться. Темными вечерами, когда уже сделаны уроки (к вузу-то я тоже готовилась — глупее мальчишек, что ли?), подолгу смотрела на свое отражение в оконном стекле и пыталась вообразить рядом с собой то Вовку, то Виталика, то Павла… Ничего не получалось! Ни к кому не лежало сердце… Но не может же такого быть? И я продолжала поиски.
Не смущалась, что поступаю «шиворот-навыворот»: надо подождать, когда сердце вдруг само заговорит, а я разумом пытаюсь навязать что-то своему сердечку… Затея безнадежная, и я до сих пор не знаю, почему она удалась. Получилось, как в тех строках, которые я учила на отметку: «Пришла пора — она влюбилась».
После довольно долгих прикидок я поняла, что мне наиболее симпатичны в нашем классе Андрей, а в параллельном — Женька. Жребий, что ли, бросить? Нет, лучше Андрей. Или Женька? С Женей уже и что-то похожее на дружбу начинает завязываться. Мы с ним часто выступаем в общешкольной команде КВН, которая стала в городе популярной, и ее то и дело приглашают куда-то на игру. На задания, где нужно сочинить стихи и написать что-то в прозе, капитан команды неизменно отправлял нас с Женькой (что у него, что у меня — неплохо язык подвешен), и мы неизменно этот конкурс выигрывали.
У Женьки победно светились глаза, похожие на темные вишни, и смешно топорщился на макушке рыжеватый хохолок. После игры он обязательно провожал меня домой и всю дорогу нес какую-то смешную чепуху… Да, в Женю можно влюбиться. Чего тут еще думать? Все, я решила! В ту ночь я уснула умиротворенная (наконец-то у меня все, как у людей), и снился мне Женька, о котором я долго и впервые очень тепло (почти влюблено) думала перед сном.
А на следующий день наша классная попросила меня сходить домой к Андрею: нужно было предупредить его отца, известного врача, который вел у нас школу здоровья, о том, что очередное занятие планируется прямо сегодня. Ну и заодно мне передали фрукты для Андрея, который тогда болел.
Андрей был личностью в каком-то смысле исторической. Еще пару месяцев назад англичанка выставляла его в коридор профилактически, едва урок начнется. Войдет в класс и сразу же: «Андрей, go into corridor!»
Такое случалось и на других уроках. Красный, хихикающий Андрюшка, только что совершивший очередную шалость, ничуть не смущаясь, регулярно удалялся вон из класса. Мы привыкли к этому так же, как и к постоянным его тройкам. Что поделаешь, детство затянулось! Поэтому, когда поведение Андрея вдруг переменилось, все удивились. Пожалуй, кроме меня. Я и раньше замечала в нем стремление докопаться до чего-то главного в жизни и поражалась его кратким емким репликам, почти афоризмам. Хотя случалось это редко — я такие случаи запоминала, поэтому с удовольствием согласилась навестить больного. И не пожалела.
Дома Андрей был непривычно тихий, серьезный! Говорил со мной просто, совсем не рисуясь, как это обычно делали парни его возраста, и очень доверительно. Показал свой секрет: на обороте большой географической карты он записывал интересные высказывания, изречения. Их уже накопилось много, и все они свидетельствовали: Андрей пытается понять смысл жизни. Об этом же говорили и книги в его комнате. Видно было, что читал он много и сложные вещи.
Мне так понравилось у него дома! А Андрей, будто угадав это, попросил меня о шефстве на время болезни. «Не хочу отстать от класса. Приходи, когда сможешь, будем вместе уроки делать!» С неделю я регулярно навещала его, но потом надобность в шефстве отпала, и я вновь стала заходить к Андрею лишь в крайних случаях — так же, как и он ко мне. Как раз в этот момент, когда мы начали хоть как-то сближаться, в нем и произошла та самая удивившая всех перемена.
Андрей внезапно стал получать почти сплошные пятерки. Учителя сначала тоже удивлялись, но быстро привыкли к новому отличнику и даже фамилию его произносили с большим уважением! Андрей перестал вертеться на уроках и озорничать. Он усердно работал. Он осознанно и целеустремленно взял курс на институт. На то, чтобы покрывать изнанку карты изречениями, да еще читать их вместе с девочкой, не оставалось ни сил, ни времени…
Я поняла это. И не обижалась. Это же прекрасно, когда человек может поставить перед собой цель и так упорно идти к ней! Разве просто за полгода наверстать все, что было упущено из-за прежних шалостей? А он наверстал. Он сумел заделать все пробоины и пробелы. Я гордилась им. И собой тоже. Я же угадала все это в нем заранее!
— А здорово ты меня эпиграммой «припечатала»! — сказал как-то Андрей, вспомнивший вдруг беззаботную пору своего озорства. — Как там? Начало ускользает… Ты ее еще переделала из довоенного фокстрота!
— Фокстрот «Андрюша», что ли? Вот это?
«Эх, Андрюша, нам ли быть в печали?
Промчись по классу, партами гремя!
Поднажми, чтобы стекла затрещали
И все девчонки глядели на тебя!»
Андрей вздохнул:
— Сейчас хоть денек бы такой жизни! Но институт выбрал сложный, приходится пахать. Иногда прямо невмоготу! Я ведь на заочные подготовительные курсы поступил. И далеко не все мне там нравится, но я должен осилить программу. Я люблю физику, труды Нильса Бора, например, читаю как приключенческий роман… Значит, должен все одолеть, да? «Все победы в жизни начинаются с победы над самим собой» —и Андрей отогнул уголок географической карты с изречениями.
После шефства над Андреем моя решимость влюбиться в Женьку пошатнулась. Мы с ним продолжали играть в своей родной команде КВН и запоем сочинять юмористические стихи, но, прокручивая перед сном прожитый день, я все чаще думала не о Жене. Перед глазами невольно появлялся Андрюшка. И нынешний, и тот, недавний, которого за дверь выгоняли. А потом… случилось что-то странное.
Андрея я стала видеть пред собой постоянно. Есть над головой небо, есть солнце, но где-то там, в вышине, рядом с большим общим нашим светилом прочно обосновалось мое личное маленькое солнышко: Андрюшкино задумчивое лицо — такое, как в те минуты, когда он читал мне записи на карте…
И от света этого добавочного солнца все вокруг становилось немного другим, приобретало особые краски, особую прелесть. Как будто я из нашего мира попала в параллельный. Очень похожий, почти такой же, только… все в нем звучит, словно едва слышная завораживающая музыка, все дышит поэзией. Теперь даже мои фирменные прогулы – такие, как «побег в осень» – не нужны будут, потому что нет ничего скучного, будничного, все радует, все преодолимо — «был бы милый рядом».
И как в той же песне — «больше ничего не надо». Люблю я или нет и кого именно люблю — этот вопрос, как совершенно лишний и глупый, отпал сам собой…
На ноябрьские праздники пошел первый снег. И сразу – метель. Я так засмотрелась на нее, что опаздывала уже к Галке, у которой собрался наш класс, потому что жила она в частном домике, а родители уехали. Вечер был еще не черным или синим, а голубым, и на его фоне белые вихри снежинок казались нарядными кружевами. Праздничные огни города будто вымыты этим снегом. А сами снежинки, такие долгожданные, пьянили своей свежестью, искрились в свете этих огней.
Под ноги снег ложился идеально чистым – так и хотелось к нему прикоснуться! Так почему бы и нет? У стен Галкиного дома уже достаточно намело, чтобы слепить снежки. Я немедленно это сделала, в домик вбежала со снежками в руках и с порога предложила:
– Народ, а давайте устроим праздник первого снега! Какая разница, что там сегодня у взрослых, у нас будет свое…
Ребята загудели, похватали с вешалки куртки – и вся компания высыпала во двор. Наташа, которая училась еще и в музыкальной школе, подняли лицо к небу, немного подумала и выдала стихи:
Снежинки падали, как звуки,
Как взбесившиеся ноты,
Протяни, Галина, руки,
И поймаешь песню слету…
Потом началась кутерьма: беготня, игра в снежки. У всех горели щеки, блестели глаза… Андрюха делал вид, будто хочет мне за шиворот затолкнуть снежок, но под этим предлогом пытался обнимать… Я делала вид, что ничего не замечаю, но радость этого вечера стала такой же искрящейся, как первый снег в свете фонарей…
(Продолжение следует)