Машине - 55!
Да уж. Как вспомню, так мурашки по коже.
Играли мы как-то в общаге МГУ. Макар* был первым, а мы за ним. Народу было, если человек сто наберётся, то и хорошо, потому что мы играли для себя любимых, а Машина твёрдо знала, что будет делать дальше.
А ещё мы были волосатые, ну сколько Универ позволял, в джинсах и свято верили, что будущее за цветами и любовью.
Макар пришёл с гитарой "Пирамида" , ну так он сказал, она была японская и взята напрокат у Градского, вообще, с аппаратом и инструментами было туго, денег у нас не водилось, да и взять аппарат было особо негде. Играли на какой-то самодельной шняге, главное, чтобы было громко и ритмично, публика в любом случае была счастлива, как же, почти как ТАМ!
" Солнечный остров скрылся в тумане", - запел Макар свой личный, назовём это так, блюз, а мы снисходительно улыбались, выдавать за своё чужое наследие было немного не комильфо, так казалось.
Как однажды сказал великий Валера Гелюта, игравший с самим Дюжиковым и Фокиным, Макар сделал практически невозможное: положил на рокн-н-рольную музыку русский текст. Вышло не сразу, но он старался , из кожи лез и постепенно становилось понятно, что ему это удалось. Хороший он поэт, роковый, чувствует ритм и мелодику, поэтому и получилось.
Честно говоря, весь русскоязычный рок вышел из Макара, конечно, следом пришли ребята и стали отделывать грани этого камня, но, по сути Макар стал первым, сколько бы над ним не смеялись, обвиняя в плагиате. И он не пел каверов. Все пели, а он нет!
Упорство, друзья и огромная любовь к музыке, желание учиться и привели его туда, где он находится сегодня, к настоящему титулу патриарха музыки, которой могло и не быть вовсе.
Все многочисленные ВИА, которых нам дозволяли лицезреть в телевизоре, делали свою работу много грамотнее и профессиональнее в конце-начале 60-70-х. Но по сути они играли нормальную советскую эстраду, подключённую к электрической розетке. Там работало много талантливых музыкантов, но тут - так, или ты рубишь рок как умеешь, или литуешь тексты и сглаживаешь углы. Даже "Цветы", которые продвигал Намин, делались строго по разрешённым лекалам, пусть ребята не обижаются, но это так. Иначе тебя просто не выпустят в зал, а значит не будет денег и, соответственно, не будет приличной аппаратуры и инструментов. Ничего не будет, квартирник и работа в котельной.
Довольно быстро умение владеть инструментом и голосом стало обязательным, если ты хотел двигаться, потом пришло понимание, что надо учиться гитаре и вокалу, иначе твой звук умирал, не родившись. Пришли иные времена, групп на слуху стало больше, а вот с репертуаром было совсем никак. Даже прославленный Градский так ничего в этом смысле не выдал, поняв это, переключился на иные формы творчества, да и, наверное, правильно сделал.
А Машина давала репертуар, свой, запоминаемый и понятный. Это уже не были ресторанные лабухи и покорители танцплощадок, группа получила своё лицо и этого не сотрёшь.
Когда явился питерский андеграунд, им в какой-то степени было легче, пример Машины показывал, что стремиться можно и нужно. И ребята, ну те, кто это понял, остались на плаву и стали делать совсем новую музыку. А Макар продолжал делать свою.
То, что у него есть мнение и он не боится его высказывать, говорит о том, что суть рок-н-рола он понял правильно и она не только в аккордах и текстах. Дух протеста и свободы наполняет композиции и от этого они живут так долго.
Макару присвоили звание иноагента. Эка невидаль, он им был с самого начала своего пути и нисколько ого не скрывал, только это иноагенство такого специфического русского вида, если хотите, как у Герцена и сотен людей, выросших на русских корнях. Тем, кто раздаёт эти звания, этого никогда не понять, они просто - другие, я бы сказал - никакие, если мягко.
Я иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь и жизнь моих близких друзей, если бы мы продолжали играть? Как у Кости Никольского или у Лёши Романова? Может быть, а может быть померли бы рано, как Майк или Башлачёв?
Но мы стали играть в другую игру, под названием "как выжить и не превратиться в идиотов", вот и доигрываем потихоньку!
- иноагент
