СЕГОДНЯ — ОТРЫВКИ ИЗ ФРОНТОВОГО ДНЕВНИКА ВОЕННОГО КОРРЕСПОНДЕНТА, ПОДПОЛКОВНИКА В ОТСТАВКЕ СТЕПАНА КОНСТАНТИНОВИЧА КАРПЕНКОВА. ВСЮ ВОЙНУ ОН ПРОШЕЛ ВОЕННЫМ КОРРЕСПОНДЕНТОМ, РАБОТАЯ BO ФРОНТОВЫХ ГАЗЕТАХ
29 июня 1941 года.
Я назначен корреспондентом фронтовой газеты Западного фронта. В предписании значилось — прибыть в Смоленск, в распоряжение Политуправления фронта.
С Белорусского вокзала отправились эшелоном. Поезд идёт очень медленно, и это даёт возможность наблюдать первую реакцию населения на вероломное нападение. За вагонами бегут пионеры, что-то кричат нам, бросают на платформы букетики полевых цветов с записками-напутствиями: «Бейте фашистов насмерть, скорей возвращайтесь домой. А мы вместо отцов будем работать, помогать вашей победе». На остановках к вагонам спешат женщины, подают кринки молока, свежий хлеб. «Ешьте. Мы всё отдадим. Только изгоните врага».
Идёт седой, высокий старик. Пристально всматривается, будто не сразу соображает, кто едет. Потом лёгким, не стариковским движением снимает шапку и машет сначала вперёд, потом назад. «Счастливого пути. Скорей возвращайтесь», — понимаем мы его.
1 июля.
Смоленск. Первые следы войны. Центр — остовы зданий. Кое-где тлеют остатки дерева. В кирпичных домах — пожитки. Удушающий запах. Здесь под развалинами домов, сегодня ночью сгорели женщины и дети.
На углу остановились башенные часы. Они показывают 10 час. 15 мин. Вчера в этот час фашистские самолёты налетели на засыпающий город.
4 июля.
Витебское шоссе. Бесконечная вереница машин, пешеходов. Вперёд идут войска, танки, артиллерия. Назад — женщины, дети.
Фашистская авиация терроризирует. Несколько раз спрыгиваем из машины.
Рудня. Небольшой городок. У мостиков воронки. Вот опять над городом 15 бомбардировщиков. Дети бегут в наскоро выкопанные щели.
5 июля.
Смоленский аэродром. В 11 часов утра налёт девяти немецких бомбардировщиков. В воздух поднялись два И-16. Расстроили «девятку». Бомбы упали на край аэродрома. Подбили автомашину. От детонации взорвалась своя бомба. Трое ранены, один убит.
Беседую со старшим лейтенантом Джакуповым. Он летал с генералом Болдиным в тыл врага.
7 июля.
Снова Витебское шоссе. В лесу за Рудней встреча с танкистами. Немецкая авиация не даёт покоя. Нашей мало. На обратном пути немецкий самолёт обстреливает нашу машину.
11 июля.
Рудня горит. Утром был налёт фашистской авиации. Разбомбили эшелон эвакуировавшегося детского дома. Много детей погибло.
На перекрёстке разбитый книжный киоск. Разлетелись книги. У моста остатки сожжённой автомашины. Кругом детские вещи, бельё игрушки, обгорелая швейная машинка.
13 июля.
Смоленск. Зенитные батареи. Мимо вокзала проходят бесконечные вереницы войск. Старик — сторож. У дверей авиазавода говорит: «Сибиряки идут. Я уж тут видел и воронежских, и тамбовских. А теперь вот сибиряки. Во — сила». И чувствую в этих словах непоколебимую веру в силу советского оружия.
29 июля — 2 августа.
В частях 100-й дивизии генерал-майора Руссиянова. Она в числе других войск отбила у врага г. Ельню. Много замечательных людей. Старшина Пётр Ворошилов. Весельчак, крепыш. Командует взводом. В бою был ранен. Но, когда выбыл из строя командир роты, принял командование на себя.
10 — 12 августа.
Вышла из окружения 127-я дивизия. Встречаемся с командиром 395-го полка майором Бабадженяном. По заданию редактора делаем полосу о боях в окружении. Майор говорит, что в окружении воевать можно. Немец в ближнем бою не такой уж вояка: «Лес боится, ночь боится, русский «ура» боится. Мы скоро окружать его будем».
16 августа.
В политотделе 127-й дивизии. Узнаю, что за Ельнинские бои она удостоена звания гвардейской.
Двое пленных. Один назвался кельнером, второй — лесным рабочим. Привели третьего, как карлик, маленький, с оттопыренными ушами, вроде доктора Геббельса. Этот ничего не сказал. Увезли на последующий допрос.
28 августа.
Соловьёва переправа. Деревня Осова. Немцы уже месяц, как остановились, заняли оборону. Наши войска постоянно их тревожат, изматывают, выводят из строя живую силу. Здесь третья гвардейская дивизия. Много интересного. Пишу статью «Смерть комиссара». В бою он вёл за собой в атаку 9-ю стрелковую роту. Две пули подряд сразили его. Но сама смерть коммуниста подняла бойцов на решающую схватку. Задача была выполнена.
26 сентября.
Лагерь под Касней. Разведка сообщает, что противник готовит большое наступление.
27 сентября.
Немцы бросают листовки. Обещают бомбить штаб.
2 октября.
14 самолётов бомбят штаб. Разрушены блиндажи, землянки. Снесена крыша главного здания. Есть жертвы.
3—4—5 октября.
Тревожно. Днём и ночью кружат самолёты. Лихо бьют зенитки.
6 октября.
В 6 часов утра редакция покидает свой лагерь. Путь — на Гжатск. Немцы начали наступление, их цель — захват Москвы.
17—18 октября.
Через Москву едем под Калинин. Первый раз за 4 месяца вижу Москву. Клин, Калинин. Работаем в 29-й армии.
1-4 ноября.
Под Дороховом. Танкисты, мотоциклисты, автоматчики. Замечательные кадровые части. Золотые люди! Эти умрут, но врага не пропустят.
Бои идут всюду. Москва на осадном положении. Но враг продвигается всё медленнее.
Немцы пишут в листовках, что в октябрьские праздники загонят нас в ямы. На Красной площади будет парад победителей.
7 ноября.
Парад советских войск на Красной площади. Вражеские самолёты не прорвались к Москве, к Кремлю. С парада войска идут прямо в бой. С пачками газет едем в войска. Всюду подъём, уверенность в победе.
20 ноября. Тула. Город осаждён. На улицах баррикады, рвы, как их здесь называют, перекопы. Десять дней назад немцы подошли к стенам города, ворвались в Рогожинский посёлок. Но были выбиты. Зенитки били в лоб танкам Гудериана. Создавалось впечатление, что здесь сильна оборона. Враг остановился и кое-где от Тулы отступил.
На какое-то время прервалась связь с Москвой, дорога была захвачена немцами. В городе погас свет. Перерезана линия на Каширу. Конники Белова выбросили немцев с дороги. В Тулу начинают поступать войска, артиллерия. Восстановилась связь с Каширой. Ток идёт. Тихо, без грохота и дыма тульские заводы начинают выпускать миномёты, винтовки, автоматы, патроны.
26 ноября.
С этого дня я постоянный корреспондент газеты «Красноармейская правда» на Тульском боевом участке. Здесь стоит 50-я армия. Ею командует генерал Болдин.
7 декабря.
Свершилось. Началось наше контрнаступление против немцев под Москвой. Разбудил грохот артиллерии. Артиллеристы выбивали фашистов на мороз. Они сопротивляются.
14 декабря.
Двигаясь вместе с 755-м полком. Маршрут — Ивановские дачи, Ново-Басово, Рудаково, Овсянниково, Ценико. Снег по пояс.
Освобождены Ивановские дачи, за ними Ново-Басово. Фашисты «забыли» танк и пять орудий, два из них исправные. На дороге повозки с минами, снарядами. Встречи с местным населением. Рассказывают о зверствах немцев. Накануне расстреляли трёх подростков: Николая Кубенкова, 16 лет, Владимира Сарычева, 14 лет, Юрия Балахонова, 17 лет, будто по подозрению в партизанстве.
18 декабря.
Ясная Поляна. Святыни русского народа. Здесь Л. Н. Толстой провёл большую часть своей жизни. Немцы превратили музей Толстого в конюшню. На втором этаже вповалку спали солдаты. Перед уходом попытались сжечь музей. Разложили на полку второго этажа костры, завалили колодцы. Мария Ивановна Щёголева рассказывает, как они спасали музей.
Враг опозорил могилу Толстого. Вокруг неё 75 могил немцев. На большом кресте какие-то надписи. Переводить было некогда. Пошли дальше.
20 декабря.
Щёкино. Развалины. Запах гари. На дороге распластался немецкий унтер.
1 января 1942 года.
Тула. Вчера вечером выступал М. И. Калинин. Освобождены Калуга, Керчь, Феодосия. Тула уже не фронтовая. В городе много народа, люди идут в кино, несмотря на 30-градусный мороз.
2 января.
Вернулся в Москву. Узнал подробности разгрома немцев. Их «блиц-криг» потерпел полный крах. Бросая технику, почти 30 разгромленных дивизий противника, пятятся назад.
Вечером узнал, что нас троих из «Красноармейской правды» направляют на Карельский фронт, создавать газету 32-й армии.
Там будут новые люди, новые впечатления...
(1969)