Начало.
-Прости меня Клава, не со зла я на руки тебе обузой легла, постараюсь выкарабкаться, тебе и без меня тяжело, ещё и я. Ты мужа потеряла, понимаю, тяжело тебе, а я сына, да какого сына, слова грубого от него не слышала, да что там слова, никогда голоса на меня не повысил, а вот Марину избаловали, младшенькая, многое прощалось.
-Мам, разве ж я не понимаю, но надо жить. Вдвоём мы с вами остались, справимся.
-Опять же, может я и эгоистка, но Клавушка, прошу, не бросай меня,-расплакалась Евдокия.
-Да что ты мам, куда я от тебя? За это даже не волнуйся. После слов Марины побаивалась, что она меня выгонит, ну теперь то документы на меня. Не знает она про это?
-Узнает житья не даст, потому лучше не знать ей, помру, тогда пусть меня проклинает, тогда мне будет всё равно , зато при жизни моя совесть чиста, дом тому достанется , кто и так его хозяйка. А Маринка своё получила, мы с отцом ей квартиру справили, а дом считался Алёшиным, забыла она про это. Алёши нет, так она решила и дом под себя подгрести, не будет этого. Хороша бы я была, если бы после моей смерти ты без угла осталась, как я Алёше в глаза стану смотреть, когда встречусь с ним там,-кивнула Евдокия в сторону небес. Вот у меня ещё какой страх, Клава, не старая ты ещё, хорошая ты женщина, может ещё захочешь с каким мужчиной сойтись.
-Да ну, мам, после Алёши? Нет, не смогу. Мы с ним такую жизнь прожили, других для меня не существует. А вы правильно решили не поддаваться унынию,-перевела разговор Клавдия,-грех это , да и Алёше бы это не понравилось.
-Господь помогает, -перекрестилась Евдокия,- а я хочу тебе помочь, руки твои от себя освободить, но пока не получается, сил нету.
-А мы будем потихоньку ходить, надо чуть-по- чуть двигаться, ноги к движению приучать.
-Подкашиваются ноженьки, не слухают, а так хочется во двор выйти, полюбоваться на яблоньку, что Алёша посадил. Как она? Зацвела?
-Зацвела, а мы вот сей час, потихоньку выйдем и полюбуемся на красоту земную. Пока мы тут на земле, надо любоваться, неизвестно, есть ли такая красота там, куда мы уйдём навечно.
Клавдия вынесла плетёное кресло из дома, поставила его под яблоней, взяла табурет, свекровь под руку и они двинулись во двор.
Сделав шагов пять-шесть, Евдокия виновато поглядывала на Клаву, та ставила табурет на землю, усаживала свекровь и немного отдохнув, двигались дальше.
Дойдя до кресла под яблоней, Евдокия плюхнулась в него и тяжело вздохнула.
- Далеко Алёша яблоньку посадил, для меня каждый шаг вечность, уморилась я Клавушка, как будто мешки ворочала.
-Специально посадил,-улыбнулась Клава,- как знал, что ты мама, захочешь прийти сюда, заставляет Лёша тебя двигаться и жить. Ничего, сейчас отдохнёшь, воздухом подышите, аппетит нагуляешь. Смотри какая красота, бело-розовое чудо.
-А пчёлки -то как жужжат, как жужжат, словно радуются. Это жизнь Клава, жизнь,-расплакалась Евдокия,-Алёша мало ей порадовался.
-Пока мы здесь, нам надо каждому денёчку радоваться .
-Пока, доченька, плохо у меня получается .
-Получится мама, я тебе помогу. Пойду цветник полоть, а ты посиди, отдохни, когда захочешь в дом, кликни меня, пойдём обедать.
Оглядывая крону дерева, вдыхая аромат цветов яблони, посаженой её сыном, Евдокия первый раз после смерти горько рыдала, как будто хотела выплеснуть боль из души, боль потери сына. Боль в душе слабела и вот тот распирающий душу Евдокии камень перестал давить упираясь в сердце острыми краями.
-Жизнь,-улыбаясь сквозь слёзы, оглядывая крону яблони, повторяла Евдокия,- жизнь без моего Лёши.
Евдокия благодарна Клавдии за то, что та оставила её наедине с деревом посаженным Алёшей. Она как будто поговорила с сыном, поплакалась и он её успокоил. Она вытерла слёзы и подставила лицо тёплому ветерку, который немного охладил её разгорячённое от слёз лицо.
-Клава,-позвала Евдокия,-Клавушка.
-Пойдём?-спросила Клава.
Клавдия видела следы слёз на лице свекрови, но в душу к ней не лезла, понимала, Евдокия прощается с сыном, только теперь прощается и пытается принять его смерть.
-От работы тебя отрываю,- виновато улыбнулась Евдокия.
-А это ничего, человек важнее работы.
-Господи, не знаю в какой угол молиться и благодарить Господа, за такую дочь, как ты, Клава.
-Привет. Ну вы что там? Как? Так же не ест? Кабенется?
-Кушает понемногу, сегодня даже во двор выходили, под Алёшину яблоньку.
-Вот только без этой лирики, ты со своей лирикой и разбаловала её,-зло сказала Марина,-Я строго с ней поговорила , оно и возымело действие, а вот эти сюсюкания они что детей, что стариков балуют. Ты с ней построже, построже.
-Марин, ей не строгость нужна, а любовь и сочувствие,-не выдержала Клава,-За что её строжить? За горе, которое ей не под силу?
-Ты давай, без нравоучений.
-Ну ты же меня учишь, как с мамой обращаться. Я, Марина, прожила с нею бок о бок больше, чем ты, потому знаю, что ей нужно. Любовь и понимание, они Марин, всем нужны.
-Ну понятно. Ну раз тебе нравится с нею колотиться, колотитесь , тогда, не жалуйся мне.
-А я не жаловалась, я думала ты её дочь, родной человек... Я думала, мама почувствует, что кроме Лёши у неё есть ещё и дочь, потому услышит тебя.
-Ну услышала же? Услышала. Ну ладно, некогда мне.
-Ты Марин, к матери приехала бы, навестила бы её, побыла бы с нею. Мне бы к своей матери съездить, помочь ей. Можешь, на майские праздники хотя бы дня три с мамой побыть?
-Нет, нет, не смогу,-как-то испугано, как показалось Клаве, ответила Марина,-У нас с Мишей на майские путёвки в Турцию, так что... Ну пока, некогда мне,-быстро свернула разговор Марина и отключила связь.
-Ну как ты тут бабуля? -чмокнул в щёку Евдокии Данила,-Привет, мам.
-Всё у нас хорошо,-грустно ответила Евдокия внуку,-Мы что ж, живём помаленьку, это у вас, у молодых жизнь бьёт ключом.
-Здорово,-сказал Даня,-А я от бабы Нюры и прямиком к вам. Привет вам от неё.
-Спасибо за привет. Ты дожно голодный с дороги?-спросила Евдокия.
-Есть немного.
-Клава, а давай все гуртом, да и пообедаем.
-Ну что там мама? Злится?-спросила Клавдия сына, когда вышла провожать его за калитку.
-Злилась, когда приехал. Наслушался всякого такого, чего бы слышать не хотел, но потом, по мере моей деятельности в огороде, поуспокоилась и даже привет вам с бабулей передала.
-Понятно, значит можно звонить.
-Ну раз привет..., теперь на привет можно дать и ответ. Пока мам, Ксюша ждёт.
-Пока сынок. Погоди, погоди, на майские праздники никуда не уезжаете?
-Нет. Что-то надо?
-Свозил бы ты нас с бабулей на кладбище, к папе,-на глаза Клавы сами-собой навернулись слёзы. Она борется с депрессией свекрови, ей самой, зачастую, хочется волком выть, как же скучает она по Алёше.
-Сделаем, мам, созвонимся, договоримся.
-Как же Даня на Алёшу похож,-собирая тарелки в стопку, после обеда, сказала Евдокия,-до боли, до слёз похож. Как он там, мой сыночек?
-Мама, давай чаю попьём?-попыталась отвлечь от тревожных мыслей свекровь, Клавдия,-На майские Даня отвезёт нас с тобой на могилку Лёши.
-Правда?-почему-то обрадовалась Евдокия и расплакалась.
Последнее время она часто плакала, для Клавы это казалось хорошим знаком, пусть выплачется , легче ей станет.
-Мамуль, здравствуй.
Молчание.
-Алё! Алё!-прокричала в телефон Клава.
-Чего кричишь? Прям оглушила,-недовольно произнесла мать Клавдии.
-Ну ты не отвечаешь, я подумала...
-А что тебе ответить?
-Как ты там? Как здоровье? Да мало ль о чём может говорить мать и дочь?
-А ты чья дочь? Похоже ты дочь Евдокии, а не моя. Данила прислала, а сама глаз не кажешь. Помощью сына отписалась от матери. Вот вам мол мой сынок, пользуйтесь на время. Мне что, по твоему, только рабочая сила нужна? Мне внимание нужно, а не вот эти отписки от меня.
-Мам, ну зачем ты так? Ну когда смогу приеду, сейчас не могу.
-Эта старая карга прикидывается немощной, а ты перед ней как уж на сковороде, пляшешь под её дудку.
-Мам, если ты забыла у неё сын умер, мой муж, Алёша умер. Мам ну нельзя же быть такой жестокой?
-А вы добренькие, такие добренькие, тошнит от вашей доброты. А я человек открытый, правдивый и прямолинейный, что думаю, то и говорю, не прикидываюсь как твоя свекровушка.
-Мам, а кому нужна твоя правда? Это твоя правда. У каждого она своя. Кого твоя правда осчастливила? Она только боль причиняет. Зачем такая правда?
-Долен же вам хоть кто-то её рассказать, а то вы так в своей доброте заблудились, что не видите настоящего. Вот что ты там сидишь около той, которая помирать собралась? У неё есть дочка, которой она дом отпишет, а ты горшки за ней выноси. Дура ты Клавка. И в кого ты такая дура?
-Да уж точно, не в тебя, мама.
-Не в меня, вот это и плохо. Иногда думаю, не подменили ли тебя в роддоме, а моего дитя другим подсунули, а мне теперь мучайся с такой дочкой.
-Мам, ерунды не говори, ты прекрасно знаешь, что не подменили.
-Хотелось верить, что подменили, настолько мы разные,-вздохнула Нюра. Ну что ж родителей не выбирают и детей не выбирают. И за какие грехи мне Бог такую дочку послал? Приедешь когда?
-Не знаю.
-Ну и ладно, сдохну тут одна, завоняюсь, тебе же меня отскребать и нюхать.
-Мам, ну вот что ты несёшь? Ну что за бред? Я тебе каждый день звоню, а ты не отвечаешь. Ты можешь отвечать на звонки, мол жива, здорова, или что там ещё? Лекарство может привезти, помочь чем, вот так спокойно, без злости и без упрёков можешь говорить?
-Не надо меня воспитывать, свою Евдокию воспитывай, а я твоя мать и я всегда права. Ладно, завтра отвечу, звони.
Всегда такой тяжёлый осадок после разговора с матерью, за всю жизнь Клава так и не привыкла к упрёкам и выкидонам матери, поговорит с ней, как будто ушат дерьма вылили на неё, ещё хуже, когда та отключает телефон и сидит в отключке, думайте что хотите, она обиделась.
Маринка и мать, две женщины похожие друг на друга, по характеру Маринка должна быть дочерью матери Клавдии. Но похоже, Бог не с проста так распорядился, должны такие как мать Клавдии и Маринка, учиться доброте и терпению у Клавдии и Евдокии, но не учатся они, не учатся и всё тут и ничего не поделаешь.
Продолжение следует. Жду ваших откликов дорогие мои читатели, а если рассказ понравился, то жду лайки, ну а я пишу продолжение этой жизненной истории. С уважением к вам, ваш автор.