Если бы мы попросили какого-нибудь выдающегося гражданина не спасти нам жизнь, а просто оказать какую-то небольшую услугу, разве мы не приковались бы к нему взглядом и сердцем? Не будем ли мы буквально зависеть от выражения его лица, с огромным вниманием следить за его согласием, даже если он просто кивнет головой? Не вздрогнем ли мы от того, что неуместное или бестактное слово с нашей стороны вызовет у него раздражение и изменит его добрые намерения по отношению к нам.
Наше приложение:
Если бы мы оказались в каком-нибудь суде с обвинителем против нас и в самый ответственный момент процесса начали кашлять, плеваться, смеяться, зевать или засыпать, разве наш бдительный и злонамеренный противник не попытался бы сразу настроить против нас строгого судью?
Так и сейчас, когда мы обращаемся к Небесному Судье, непогрешимому свидетелю всех тайн нашего сердца, умоляем Его искупить нас от вечной смерти, и в то же время против нас действует недоброжелательный и суровый обвинитель - дьявол, не следует ли еще более сосредоточить свое внимание и сделать молитву как можно более горячей? Не следует ли нам постоянно просить Господа проявить к нам милость и доброту?
Что вы скажете? Не окажемся ли мы виновными не только в простом проступке, но и в великой нечестивости, если в момент, когда предстанем перед Богом, перестанем ощущать Его присутствие и почувствуем, что там просто кто-то есть, какой-то слепой и глухой зритель?
***
Иначе почему бы нам не проливать слезы по поводу нашей апатии, по поводу нашей вялости, которая мешает нам молиться?
Иначе почему бы нам не считать проступком, когда во время молитвы мы позволяем своему разуму быть захваченным - даже на короткое время - мыслями, которые не имеют отношения к словам нашей молитвы и чужды им?
Почему мы не сетуем на это отпадение и не просим у Бога прощения за него?
Почему мы не понимаем, какой огромный вред наносим своей душе, когда наш ум перестает помнить о Боге и погружается в размышления о посторонних вещах? Неужели мы не понимаем, что таким образом бесы делают нас своими игрушками?
Так и с нами.
Однако даже если святых на мгновение одолевают подобные мысли и они невольно отвлекаются от молитвы, они считают это неким святотатством. Даже если они тут же обращают взор своего сердца обратно к Богу, они обвиняют себя в нечестии. Даже если это мимолетно, привкус земных мыслей для них невыносим. И они отшатываются от всего, что отделяет их разум от Света Истинного.