Время с 1 по 15 августа - это период в церковном году, когда православная душа обращается к Пресвятой Богородице с глазами, полными раскаяния. В течение двух недель перед праздником Успения на закате звонят колокола и толпы верующих идут петь Великий параклитический канон.
Наше приложение:
Разумеется, такое же сокрушение мы имеем и в период приветствий Пресвятой Богородице. Но если в приветствиях доминирующим тоном песнопений является торжество безграничных достоинств женщины, ставшей Богородицей, то в августовском параклитическом каноне тон скорбный, отражающий боль глубоко страдающих верующих, ищущих утешения и успокоения у Пресвятой Богородицы.
Конечно, ни один верующий не останется равнодушным к изнуряющим стихам Великого Параклитического канона, в которых говорится о страданиях души и тела. Однако мы имеем дело не с болью отчаяния, которая часто приводит к неверию и отступничеству. Боль страдающих в Боге - это боль, которую они осознают как очищающую и возвышающую их. Потому что, хотя она и огорчает и ранит их, она не отдаляет их от Бога, а, наоборот, приводит их к более глубокому познанию Его. Поэтому боль достигает кульминации и одновременно стихает в следующей форме мольбы: Призри, Всепетая Богородица, на тяготы тела моего и исцели боль души моей.
Если прислушаться к стихам Великого Параклитического канона без должного внимания, то можно подумать, что какой-то безымянный гимнограф сочинил мистерию о всех обычных душевных и телесных невзгодах, которыми страдают верующие. Ведь действительно, нет ни одного христианина, который бы не испытывал неоднократно на себе бурю страданий или не испытывал бы множество постоянных искушений.
Однако если вчитаться в это священное стихотворение внимательнее и глубже, то мы увидим, что это не описание и не повествование о скорбях людей вообще в их повседневной борьбе за совершенство. Боль и скорбь, постигшие нас, порождают этот душераздирающий крик из жизни, из первых рук.
Перед нами глубоко личная драма, пережитая известной исторической личностью в реальных, конкретных условиях. Многие ли из тех, кто поет Великий параклитический канон, знают, кем был этот человек?
Можно было бы ожидать, что гимнограф Великого параклитического канона - это чувствительная женская фигура, например Кассиани, или какой-нибудь почтенный монах-пустынник. Однако он не был ни тем, ни другим. Автор этого пронизанного слезами гимна был человеком в расцвете сил и, более того, коронованным императором.
Это был византийский император Никейской империи Феодор II Ласкарис (1222-1258 гг.), который незадолго до смерти был пострижен в монахи и принял имя Феодосий. По свидетельству его биографов, это был особенно утонченный и благородный человек, которому посчастливилось получить прекрасное для своей эпохи образование. Он жил в очень трудное время. Франки захватили Константинополь, необходимо было эффективно бороться с болгарами и Эпирским деспотатом, а мусульмане в Малой Азии представляли собой непосредственную и постоянную угрозу. При его артистическом темпераменте ответить на столь суровые вызовы без серьезного ущерба для здоровья трагическому императору было невозможно. Так и случилось, что на момент смерти ему было всего 36 лет.
Его жизнь была отмечена многими противоречиями, которые, конечно, не были беспрецедентными ни в византийском дворце, ни в высших слоях общества. Но здесь кроется величайшее чудо, которое преподносит нам Византия: непоследовательное поведение в нашей жизни никогда не лишает нас перспективы вечности и спасения при условии покаяния.
В те времена люди совершали самые страшные преступления, но потом реками искренних слез очищались в глазах Бога и других людей.
Все христианское средневековье, как на Востоке, так и на Западе, отличается от современного мира именно в этом аспекте. В современном мире из гуманизма, как утверждается, пытаются сформировать законопослушных и благородных граждан, но при этом не проявляют интереса к их убеждениям и духовному самосознанию в целом. Может быть, сегодня такие граждане и способны избегать прямых злодеяний в отношениях с другими людьми, что, по крайней мере, с точки зрения судопроизводства, делает их более праведными, чем христиан в Средние века, но такие граждане, воспитанные на автономии и автономной этике, никогда не знали раскаяния и очищения, покаяния и освящения, которые приносят слезы, когда мы признаем свои грехи.
Возникает вопрос: какие отношения могут быть у таких граждан с Царством Божьим? Мы знаем, что Христос провозгласил: Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 2, 17). Это значит, что в Царстве Божием живут не скрупулезные самовлюбленные люди, которые никогда не сокрушались перед непостижимыми тайнами Божиими, а люди, возрожденные покаянием.
Прекрасно зная эти искупительные истины, император Феодор II описывал себя как израненного и пронзенного всякой скорбью, но не отчаивался. Он верил и был бдителен. Он верил и надеялся, что через все его превратности Бог готовит ему спасение. Ничего, говорю, со мной не случилось, кроме очищения духа и уничижения тела, чтобы Творец мог спасти и то и другое.
Да будет вечной память о блаженном императоре Феодоре II, научившем нас Параклитическому канону.