Эту историю рассказал архимандрит Гавриил (1886-1983), бывший настоятель Свято-Дионисиевского монастыря. Еще в конце 1970-х, начале 80-х годов я совершал поездку на Святую Гору, которая находится на расстоянии легкого пути от Салоник, где мы живем. В те времена первой остановкой теплохода была пристань Зографа, болгарского монастыря.
Когда мы туда прибыли, на борт поднялся маститый монах в сопровождении трех-четырех молодых. Все на корабле - капитан, команда, пассажиры - прекратили свои занятия и встали. Естественно, я сделал то же самое, сам не зная почему. Когда мы снова уселись, я спросил у кого-то, кто это, и он ответил: Старец Гавриил, из Дионисия. Помимо очевидного уважения, с которым к нему относились, на меня произвело глубокое впечатление поведение старейшины.
Наше приложение:
Он не был груб или высокомерен, но проходил мимо, не замечая ничего вокруг. Он был по-прежнему энергичен для своего солидного возраста, ходил легко, без посторонней помощи, и от него исходила такая аура спокойствия, что мы все поняли, что его разум находится далеко за пределами этого мира. И по сей день, спустя почти сорок лет после того, как он отошел ко Господу, афонинские отцы вспоминают его с большой любовью и глубоким уважением. Пусть и мы получим его благословение. Когда я приехал в монастырь, монахи Дионисия с удивлением, но игриво рассказывали мне об отце Исааке, которому на два года было дано послушание печь хлеб. За это время в пекарне ему составил компанию змей. Это была змея, которую мы на Святой Горе называем лафиатис [т.е. представитель семейства элафийских или крысиных змей].
Эта змея была около полутора метров в длину и настолько понравилась старцу, что она приползала к нему и спала с ним на импровизированной кровати в пекарне, где он мог отдохнуть.
Старейшина Исаак готовил змее кашу из имеющейся у него муки, а когда она наедалась, то уходила в свое гнездо.
Но она оказывала услугу и старцу, и пекарне, так как быстро расправлялась со всеми мышами, которые были поблизости. Так что все время, пока отец Исаак нес послушание пекаря, змея оставалась с ним.
Когда же эту обязанность возложили на другого монаха, змея ушла. Это говорит о том, что все подвластно святым людям, тем, кто вернул себя в то состояние, в котором находилось человечество до нашего непослушания.