Остальные главы здесь
Дорогие читатели, ДЗЕН заблокировало предыдущую ГЛАВА 23, но вы можете почитать её на любом из этих ресурсов:
Авторский сайт, ЛИТНЕТ, ПРОДАМАН, AuthorToday, или послушать на Youtube
В ту ночь муж сам решил полакомиться моим телом. Он уложил меня на живот и пристроился поверх моей спины. Руки мне он вытянул вперёд и взял в обхват запястья. Нежен он не был, скорее по–собственнически резок. Оставив во мне свой след, супруг самоутвердился в единоличном праве на обладание мной, после чего уснул. Я тоже провалилась в сон.
Наутро я оказалась в квартире одна. Майор уехал в центр кинологии или ещё куда–то по делам, которые не прекращались даже в выходные. Приведя себя в порядок, я собралась на причал перекусить вместе с Бугаем, ведь это уже вошло в привычку. Приодевшись и накрасившись, я уже была на пороге, когда заметила, что пропали мои ключи, хранившиеся в маленьком бюро в прихожей. На их месте лежала записка от мужа:
«Связку ключей и твои документы я забрал ради твоего же блага. Занимайся домом и готовься к тесту в академии МВД!».
Мне стало и злобно, и обидно одновременно. Я понимала, что поступила опрометчиво, оставшись наедине с полковником, и, тем самым, создала супругу проблем, но запирать меня дома, как несмышлёное дитя, было слишком.
Я вдруг вспомнила о предательстве журналиста, в которое слабо верила, ведь он заверял меня в том, как важно ему моё судебное дело. «Неужели полковник заплатил ему так много, что купюры стали дороже интересной работы?», – сомневалась я про себя.
– Доброе утро! – критично прозвучал мой голос ему в трубку.
– Здравствуйте! Надеюсь, у Вас всё хорошо!
– Да просто прекрасно, особенно, учитывая то, что Вы оставили меня наедине с полковником!
– В смысле?
– В прямом! Вы же уехали домой, не дождавшись моего прибытия, и, как выяснилось, за предательство Вам бросили офицерскую подачку.
– Не понимаю, о чём Вы говорите! Вчера я подъехал к полковнику к пяти вечера, как и договаривались. Он встретил меня на пороге, не пропустив в свой дом, и сказал, что Ваш супруг запретил Вам приезжать, а потому он отменяет встречу.
– Подождите! Он сказал Вам, что меня не будет?
– Да.
– И дал Вам денег?
– Полковник не давал мне денег, он передал мне папку с делами, что вела судья последние годы.
– Правда? – обрадованно выдохнула я. – А распечатка «чёрного» счёта майора–юриста там есть?
– Нет. Только досье на судью.
– Ясно! Старый подлец не дал Вам самого главного! На тот банковский счёт змее–юристу поступали взятки от обвинителей и подсудимых, фигурирующих в делах из папки. Она же переводила суммы судье, тем самым заранее определяя вердикт.
– Ого! Вот это скандал! Но мы же можем рассказать об этом в прокуратуре, и они поднимут всю теневую деятельность майора–юриста и судьи.
– Сомневаюсь. Я не помню ни номера счёта, ни страны, в которой он открыт. Без этих данных, прокурор затянет поиски, а стерва–майор успеет скрыть следы преступления, и тогда факт взяток останется недоказуем. Нам нужна распечатка счёта, или хотя бы его точные данные.
– И когда полковник обещал Вам их дать?
– Дело в том, что со старым извращенцем вчера получился скандал, и я сомневаюсь, что он по–прежнему готов мне предоставить нужную информацию. Кстати, спасибо, что позвонили мужу и рассказали, где я. Не прибудь он вовремя, случилось бы непоправимое!
– Я рад, что супруг подоспел спасти Вас, только я никому не звонил. Как уже было мной упомянуто, я думал, что муж запретил Вам ехать к полковнику, а потому взял папку и отправился домой.
– Странно, – задумалась я о неизвестном звонящем. – Как бы то ни было, Вы можете сами попробовать получить вторую часть бумаг, договорившись со старым офицером о какой–то взаимной услуге, а я постараюсь помочь Вам исполнить её.
– Я подумаю, что можно сделать! Всего хорошего! – повесил он трубку.
«Кто же звонил майору, если не репортёр?», – в раздумьях сидела я на диване несколько минут, а затем отправилась завтракать.
Тот день я, действительно, решила посвятить учёбе, так как на следующее утро меня ожидал серьёзный тест в академии МВД. Мне было необходимо сдать его хорошо, ведь тогда я смогла бы вернуться в свою группу, не теряя всё то время, что провела в колонии. К тому же на курсе по–прежнему учился Пехотинец, а мне очень хотелось потрепать ему нервы своим присутствием. Я уселась на кухне за учебники, но, спустя несколько часов, меня отвлёк от учёбы телефонный звонок. Это был мой муж, сообщивший, что вечером мы отправимся в гости к его мамаше.
– Не желаю, не хочу видеть свекровь! – заявила я почти истеричным тоном, не представляя, как буду находиться в одном помещение с той, что засадила меня в тюрьму.
– Я тебя не спрашивал, а поставил перед фактом! После работы заеду за тобой, и отправимся в гости к матери!
– Но почему сегодня? Я должна заниматься!
– У тебя весь день на то, чтобы подготовиться к экзамену!
– Зачем ты это делаешь? Я ведь только вчера сказала тебе, что подозреваю её в подкупе судьи, – честно призналась я, испытывая острое нежелание ехать в гости к свекрови.
– Вот я и хочу, чтобы ты раз и навсегда убедилась в том, что моя мама не при чём!
– А что, если она причастна?
– Опять ты за своё? Я тебе вчера что сказал? Я не потерплю ложных обвинений в адрес матери!
– Прости!
– Будь готова к шести часам! – завершил муж разговор, оставив меня с неприятной горечью на сердце.
Я вернулась на кухню к учебникам, но заниматься дальше не смогла. Меня терзали тяжкие мысли и неприятные воспоминания о заключение, в котором я теперь прекрасно знала, кого винить. Мне не хотелось видится со свекровью настолько, что создавалось ощущение, как будто всё моё нутро просверлено дрелью, а дыры залиты кислотой, разъедающей плоть.
В шесть вечера за мной поднялся муж. В его руках был роскошный букет красных роз и синий бархатный футляр с колье, купленный для матери. Продемонстрировав мне подарки, он пояснил, что вскоре у свекрови юбилей, и мы должны вручить ей всё это вдвоём от нашей, уважающей её, семьи. Меня коробило такое преклонение этой гнусной змее, а ещё удивил и разгневал сам факт, что он потратил деньги, угождая ей, но я терпеливо молчала, стараясь не злить супруга.
«Повернись!», – скомандовал он мне перед выходом из дома.
Супруг достал из кармана пиджака ещё одну коробку из бархата, и вытащил из неё цепочку, на которой висел золотой медальон. Он повесил мне его на шею и аккуратно застегнул под волосами.
– За сколько на этот раз взял в аренду? – разглядывала я в зеркало красивую вещь.
– Я его тебе купил! – неожиданно ответил муж.
– Купил? – растроганная подарком, прижала я медальон к груди.
– Да. Хочу, чтобы ты носила на своей изящной шее мой подарок. Открой медальон!
Я раскрыла золотые створки ювелирного изделия и обнаружила в них наше свадебное фото. Приятно ошеломленная всем этим, я прижалась к груди супруга, нежно овив руки вокруг его талии. Недавно ненавидящая его и желавшая сбежать, после вчерашнего поступка я вновь питала к нему благосклонные чувства. Нет, я не простила мужа за обиды, причинённые мне, и по–прежнему намеревалась отобрать его центр кинологии, но в моей душе не было жгучей злости. Не было в ней и любви, той, что я испытывала когда–то. Были доброжелательность и вернувшееся расположение, а ещё чувство осторожности и страх перед взрывным характером и сложным нравом. После побоев, я старалась не лезть на рожон, и хотя не всегда могла сдержаться от колкостей и горькой правды, инстинкт самосохранения скрывал то многое, что хотелось бы высказать, но что оставалось при мне.
«Нам пора!», – сказал он мне, погладив по волосам, и мы отправились в нежеланные гости.
Дом свекрови походил на шикарный дворец. Это был огромный двухэтажный особняк, с колоннами, арками, пафосными статуями античных богов, богатыми коврами и гигантскими люстрами из хрусталя. Я шла по нему в столовую и не могла наглядеться на всю эту диковинную роскошь.
– Зачем ты привёл с собой зечку? – с ходу оскорбила она меня, целуя в щёки сына.
– Это моя жена, мама! И мы вместе хотим поздравить тебя с юбилеем! – протянул он подарки стервозной даме.
– Вместе? – расхохоталась она. – Да у твоей, так называемой, жены и на одну розу денег не хватит, не то, что на целый букет или, тем более, колье! Это подарок от тебя, сынок! А от неё мне ничего не нужно!
Я стояла молча, с трудом выдерживая оскорбления и яд, пускаемый свекровью прямо в мою кровь. Я знала, что надо вытерпеть и проглотить, а муж оценит моё молчание и укорит её в злословие. Мне было это выгодно, ведь я хотела, чтобы он поверил в то, что моё тюремное заключение случилось с «лёгкой» руки его матери. А она, не знавшая, что я в курсе её тёмных дел, в которые посвятила и мужа, выдавала себя с каждой едкой фразой, брошенной в мою сторону. «Напрасно я не хотела ехать! Кажется, тварь сама себя и закопает», – ехидно улыбалась я про себя.
Мы сели за стол, который ломился от разнообразия блюд и изобилия деликатесов. Икра, говяжий язык, сыры разных сортов. «Видимо, муж был очень богат, раз она может позволить себе такой особняк и все эти вкусности!», – размышляла я, слегка завидуя свекрови.
– В тюрьме таким не кормят, да? – задела она меня, разделывавшую куриную грудку.
– Там свои вкусности!
– Это какие же?
– Сгущённое молоко, намазанное на корочку белого хлеба.
Змея посмотрела на меня с презрением, и с жалостью обратилась к майору:
– Сынок, на ком ты женился?
– На любимой женщине, мама!
– Как можно любить заключённую?
– Ты прекрасно знаешь, что ее несправедливо обвинили! – внезапно закричал супруг и нервно бросил вилку о тарелку. – Прекрати унижать мою жену!
– Если ты пришёл кричать на мать, то лучше уходи! Я вижу, как негативно сказывается присутствие этой сельской преступницы на твоё мышление.
– Вы надеялись, что он разведётся со мной после колонии, не так ли? – вступила я в беседу, чтобы направить её на нужное русло.
– Я надеялась, что он на тебе вообще не женится! Погуляет и бросит, как и должно было быть!
– И на что бы Вы пошли, чтобы избавиться от меня? – спросила я, с интересом наблюдая, как муж и дальше жевал, не встревая в этот разговор. «Значит, есть сомнения по поводу невиновности матери в его разуме и душе!», – сделала я умозаключение.
– Чтобы избавить своего мальчика от такой холеры, как ты, я бы пошла на всё! – подняла она голос.
Майор резко взглянул на мать, но, не подавая виду, что знает о взятке, наколол на вилку кусочек свинины и раздражённо продолжил есть.
– У Вас огромный дом и на столе богатая еда, думаю, что Вам не составило бы труда устранить меня за деньги!
– На тебе, я смотрю, висит дорогой медальон из чистого золота. Не ошибусь, предположив, что это покупка моего сыночка. Вряд ли твои беспородные родители завещали бы тебе такую ценность. Так вот, запомни, что наши деньги тебя одевают и украшают! Но если надо будет, то и в пыль разотрут!
– А что, пока не получилось?
– Сынок, она на что–то намекает? – театрально схватилась ведьма за сердце.
– Мама, выйдем–ка поговорить!
– Пусть она выйдет из–за стола, и мы поговорим! – с надменным видом поставила она мне ультиматум.
Не дожидаясь ответа супруга, я встала и вышла из столовой в прихожий зал. Он был похож на античный храм. Высоченные потолки, подпираемые колоннами, небольшой фонтан посередине, девичий виноград, оплетший боковые стены. Была здесь и деревянная лавочка для обувания или ожидания выхода. Я могла бы сесть на неё, но встала у двери, ведущей в столовую, чтобы подслушать беседу сына и матери.
– Что ты такое говоришь, сынок! Да как тебе не стыдно? Это она тебя натравила на мать?
– Скажи правду, мама! – серьёзным тоном обратился к ней майор.
– Я ничего не собираюсь отвечать на эти беспочвенные обвинения! Ты делаешь мне больно ими! Разрываешь сердце матери!
– Давай без спектаклей! Ты подкупала судью?
– Конечно, нет! Эта бестолковая девка села в тюрьму по заслугам! Наркоманка поганая!
– Почему судья отказывалась выслушать меня? Она даже принимать меня не желала!
– Потому что ты защищал бы свою жёнушку, а судья и майор–юрист прекрасно знали её истинную криминальную натуру!
– Майор–юрист?
– Да!
– А при чём тут майор–юрист?
– Как же при чём, сынок, это она вела дело твоей зечки! – проговорилась старая ведьма.
– Нет, мама, дело моей супруги вёл совершенно другой следователь, а защитника ей нанял я сам. Так при чём тут майор–юрист?
– Я просто перепутала, милый! Мы же с ней знакомы по вашим корпоративам. Я думала, что она дело и вела!
– Покажи мне свой счёт, мама! Твой финансист же распечатывает все расходы и доходы за каждый месяц.
– Не оскорбляй меня! Не будь как твоя деревенская девка!
– Хорошо! Я поговорю с ним напрямую!
– Не смей этого делать! Ты мой сын и должен верить мне на слово! Мне, а не этой гадине!
– Ты упекла мою жену в тюрьму! Женщину, на которой я женился не из–за статуса и продвижения по карьерной лестнице, а из любви!
– Вот именно, сынок! Ты мог бы сделать выгодное вложение в свою жизнь, женясь на ком–то из нашего сословия, ты же создал себе статью расходов!
– Ты не слышишь, мама! Ты нанесла удар по сердцу собственного сына! Как ты посмела полезть в наши судьбы? – спокойным, но глубоко разочарованным голосом говорил супруг.
– Я сделала это ради тебя, чтобы она не успела сломать тебе жизнь своим присутствием в ней. А любить ты должен только свою карьеру! Ты же офицер, как твой отец!
– Да, я помню, как безжалостно он пресекал любое моё проявление чувств, избивая до потери пульса.
– Он хотел, чтобы ты вырос мужчиной, а не размазнёй!
– У него получилось! И как мужчина я не буду сентиментален и вместе с женой покину твой дом.
– Сынок, ты что, бросишь меня ради этой шавки?
– Шавки у меня в кинологическом центре, мама, а дома у меня – жена! – достойно ответил мой муж, и я услышала его шаги.
Поспешно отбежав от двери, я села на скамью, как ни в чём не бывало. Майор вышел из столовой невероятно угрюмый и насупленный. Подняв меня на ноги под локоть, он отдал приказ следовать за ним домой, и я с удовольствием исполнила его волю.