... и прочая мутотень
Кошки прыгают на пол и переворачиваются в людей, они становятся на колени и молятся. Все, кто есть, в изумлении смотрят на них. А потом достают из-за пазухи мясо и бросают людям-кошкам.
Заканчиваю серию рецензий на книги длинного списка Ясной поляны, 46/48 - это уже финишная прямая. Книжный марафон подарил много чудесных открытий, среди них лучшая русскоязычная художественная книга и лучший нонфикшн личного книжного года, которых не узнала бы, если бы не номинация. Но также и много вещей, вызывающих недоумение присутствием в премиальных списках. Печально, и я очень не люблю обижать писателей, но "Светотень" Леры Макаровой из числа вторых.
Писательница родом из Саранска, живущая в Москве, побывавшая во множестве городов и стран, ткет полотно своей прозы из уныло-серой холстины, равно далекой от света и тени, добра и зла, красоты и уродства, гения и злодейства. Все персонажи несут на себе отпечаток дегенеративности, неважно, по какую сторону светотени назначено им находиться прихотливой авторской волей: русские девушки за границей, которые мечтают о принцах, а слышат от поляков: "Эти курвы опять здесь"; старый шизофреник Мишенька; ушедший из семьи отец-травматолог и его дочь-студентка; сквозная героиня Вороника и ее безымянные соседки по московскому руммейту. Унылые, скучные, со внутренним миром, напоминающим баньку с пауками.
Катастрофа с сюжетом, ни один и текстов не вышло бы пересказать, задайся кто такой целью, нигде нет внятной фабулы. Мне скажут: модернизм и постмодернизм упразднили сюжет. Так то модернизм и постмодернизм с их эрудицией, барочной избыточностью, изощренной игрой смыслами - отвечу. Функционально оба: дворец Трианон и обшарпанная хрущовка - здания, предназначенные для жизни, вопрос в архитектурной, эстетической (да и номинальной, мы живем в материальном мире) ценности. Язык Макаровой являет немыслимую смесь простонародности: "Мне ведь одной любо. Люб аромат осеннего прелья. Эта мокрель — люба", с неумелой претензией на психологизм.
Сборник в номинации "Современная русская проза", странный выбор, особенно учитывая, как много по-настоящему интересных книг могли бы претендовать на место в лонге.