Если Вам сейчас нелегко на душе, отложите этот текст на потом, пожалуйста. Картина “Восхождение” (1976) - тот случай, когда охарактеризовать жанр как “трагедию” - не преувеличение. Радости и развлечения в картине искать не стоит, и даже говорить об эстетическом наслаждении от режиссуры, операторской и актерской работ, а также музыки великого композитора - и более чем заслужено, и грешно. Из уважение к Человеку, Жизни, Смыслу и Свету, которым лента щедро одаривает зрителя.
Пища это благодатная, но тяжелая. Признаюсь, с фильмом я уже был знаком, и даже подумывал о нем написать. Но одергивал себя: к таким вещам без благоговения прикасаться нельзя. И читателя обсуждение такого калибра опусов не должно застать врасплох - но как подготовить аудиторию? И тут пришел донат. Один из трех в моей жизни (все за последнюю неделю) с конкретным заказом. Или просьбой. Написать о “Восхождении”. И я подумал, что фильм этот сам о себе расскажет - в качестве Воскресной проповеди. Что можно. Что пора, “не заботясь, как и что сказать”(Мф. 10:19).
Переехал из Германии в Россию
Привет, Россия! Рассказываю о том, как жизнь в стране отличается от жизни в Баварии, Германии и Европе в целом. Делюсь немецким мышлением:) Филипп ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ!
Когда-то, на школьной экскурсии в концлагерь Дахау, что близ Мюнхена, я сделал для себя - тогда еще для меня - удивительное открытие: нет никаких бессовестных чурбанов, а “каменное сердце” - лишь миф. И защитная маска для многих, кто мнят себя беззащитным и надеятся спрятаться от тонких как лапороскопическая игла уколов совести. Для тех, кто грубостью души пытается противостоять боли и горечи в этом мире. Вот и “Восхождение” во мне лично пробуждает то самое ощущение: если вам случилось быть знакомым с человеком, претендующим на “полную бесчувственность” на звание “мрази”, “конченного” или “отморозка”, просто поставьте это кино в его присутствии. Нет, не надо приглашать его к просмотру. И даже обращать его внимание на экран не нужно. Все произойдет само, как не уйти от аффинажа или иного металлургического процесса куску металла, попавшему в соответствующую химическую среду. Как не уйти от преображения вампиру с наступлением солнечного утра. Как не уйти от любви ни одному живущему.
Подписчик с утонченным заказом абсолютно прав: картина насквозь пронизана христианским символизмом. Я бы сказал, не Библейским, а именно Новозаветным. И это далеко не единственная причина, по которой картина так понятна Западному зрителю. То, что ее отметили наградами в Европе, в Германии, в частности, не просто дань выдающейся кино-работе, и не попытка - в который раз - испросить прощения за грехи праотцев, из немцев сделавшихся нацистским злом. И даже не “поощрение” советскому кино, которое вышло за рамки атеистической повестки дня. В конец концов, последнее, возможно, заметят не все. Впрочем, чтобы выдержать эту повесть о людской природе, сущности падшего человека, его причастности сразу и аду и Раю, требуется солидный багаж. Можно назвать его эрудицией, но я бы сказал, что речь скорее о широком кругозоре и большой насмотренности. Ведь то, что по форме является “военным фильмом”, притом нестандартным, т.к. речь не о регулярных военных, а о партизанском подполье на оккупированной врагом территории, оказывается притчей и проповедью.
Агностик, верующий в то, что он - атеист, или же убежденный фаталист скажут: “вопрос случая.” Не столько о том, какая судьба уготована каждому из нас, хотя и этот вопрос в фильме безусловно поднимается, но скорее о том, кем ты окажешься в самый решающий момент. “Тварь ли ты дрожащая”, “продажная шкура”, слабак и предатель? Или герой, бо(р)ец, что знает: “быть воином - значит жить вечно”? Порой это решается “царицей судьбой впопыхах”. Христианин, мусульманин, иудей же скажут: ничто на земле не случается. Ничто не от слова “случай”. Всё и все здесь пропитаны Волей Свыше, непостижимой, чуждой нашей земной логике, не поддающейся моему любимому анализу, недоступной даже Богословию, порождённому людьми глубоко религиозными. Порой “судьбы мира”, та самая Воля Свыше нам кажется глубоко несправедливой, до горечи необъяснимой, и даже враждебной. Вражда, однако, в нас самих, дающих себе право судить, что справедливо, а что нет. Право, которое, если мы верим в Высшие Силы - точно не наше и не у нас. А несказанно выше.
Вот и те два красноармейца, ушедших в партизанские леса оккупированной нацистами Белоруссии изначально в похожих условиях: оба отправились на опасное задание в деревню. Оба знали, что сдаваться живыми им нельзя. Чтобы не выдать, чтобы не предать, чтобы остаться верными, чтобы быть воинами до конца. Оба отлично знали правила игры, законы войны, запах пороха, вкус крови - своей и чужой. Оба были “не робкого десятка”. Но ранила нацистская пуля только оного из них. Случай? Судьба? Как знать. Другой же сделал выбор и не предал. Не оставил товарища покончить с собой, взял крест на рамо, и начал восхождение. На их личную Голгофу. Где никто не знал, выживут ли они или погибнут, вернуться к своим с пропитанием или сами станут пропитанием для кого-то из лесных обитателей. Оказавшись же в засаде, спрятавшись у случайной женщины в деревне, евангельский “петух для них пропел во второй раз” (Мф. 26:69-75). И тот, что был ранен, смог совладать с нервами. А “здоровый” поддался страху, отправив тем самым обоих партизан на верную казнь.
Однако, создатели картины спираль Восхождения на Голгофу ускорять не стали. Все идет неспешно, как и сама жизнь в самые решающие моменты. В slow motion, скажет современный кинолюб. Возможно, но лишь аллегорически. Эффектов в фильме много, но не слишком. Отдельные кадры-полотна въедаются в память словно пуля, которую не извлечь. Да и контраст по большей части абсолютно безмолвного саундтрека, антифонически переходящего в творения великого Шнитке - удивительной аскезы мастерство. И там, где зритель жаждет увидеть героический побег, но боится стать свидетелем расстрела, в дело вступает новое действующее лицо: Пилат. В отличии от того, Римского, советский прислужник нацистских оккупантов всякой совести давно уж чужд. И проповедует лишь жизнь ради жизнь. Любой ценой. Неземное исполнение роли следователя нацисткой полиции актера Солоницына в моих глазах окончательно возвело на мой личный олимп, в десятку величайших артистов, что мне доводилось видеть в кадре.
И в третий раз пропел петух. На допросе раненый не сдался. Пытки каленым железом, обезобразившие его мощи - конечно же, очередная отсылка к Евангелию. К издевательствам, что претерпел Христос пред казнью на Кресте. Не сдался он, прикрыв собой всех, кого мог. Не испугался ничего. И пошел на эшафот. Его товарищ же, который начинал так героически, отрекся от своих. Отрекся от всего, за что воевал. И согласился на любые условия, сделавшись сотрудником полиции, которому уже вскоре доверили собственноручно вздернуть на виселице того, с кем еще совсем недавно они вместе ползли сквозь снега, пробивались под пулями и жаждали захватчикам смерти. Поняв, что он стал Иудой, предатель пробует покончить с собой. Символически выбрав для этого нужник. Но и доска на потолке, и слишком узкая петля его красноармейского ремня подводят выбравшего отчаяние. В отличии от евангельского Иуды, ему не дано даже умереть. В “награду” за предательство ему остается участь Ветхозаветного Каина, что так и будет пожизненно боятся каждого шороха, видя в нем тень своего безвинно убиенного брата.
Невозможно не отметить и еще одну линию: философский спор двух пойманных нацистами партизан, по косвенной вине которых, на пороге эшафота оказывается и та самая сельчанка, пытавшаяся укрыть и ох нацистов. Пилат-Солоницын подобно змию-искусителю предлагает бойцам выдать координаты товарищей, явки и пароли в обмен на жизнь невинной матери троих детей, которых ждет сиротство. Предложение, своим кажущимся благородством соблазнительное донельзя. И даже не вдаваясь в то, насколько можно верить слову Пилата, очевидным становится проблема, которая, Богу слава, знакома далеко не всем. Но мне лично знакомая: когда совесть задает задачки на порядок посложнее. Выбирать между белым и черным - еще ничего. А вот выбор из двух зол - уже посерьезнее. Такой выбор, при котором твоя совесть обречена быть нечистой. Выбор, сделав который, ты останешься мучиться навсегда. И в то же время, выбор, который не сделать нельзя. Чтобы не быть хуже и того и другого зла вместе взятых. Глубочайшая мысль создателей, жизнь повидавших. Как можно догадаться из развития двух главных протагонистов, раненый делает выбор в пользу своих сослуживцев, принося женщину в жертву во имя грядущей победы. А будущий “полицай” сомневается. Правильнее сказать: соблазняется.
Удивительно глубокий фильм-притча. Абсолютно несправедливо “забытой” - в том плане, что он не идет в широком прокате по всей нашей многострадальной земле. Не входит, я уверен, и в школьную программу - даже на Родине. Там, где его поймут и еще тоньше, чем немцы, войны знавшие, или представители других наций. Тончайшее высказывание, которое лишь подталкивает вывод делать самостоятельно. Без того, чтобы читать мораль. Без того, чтобы навязывать “истину”. Но со всем бесценным багажом глубокой русской души, горько знающий цену войнам. Кому как не русским напомнить нынешнему миру, что такое война и как на ней проявляется человек? Кому, как не русским знать, как важно войн избегать, если только это возможно. Фильм, который убивает зрителя, чтобы тот воскрес уже раз и навсегда. Аминь.
P.s.: Все - не то, чем кажется. А первые станут последними - и наоборот.
Спасибо за возможность это написать. Спасибо за толчок. Спасибо, за честь проделать этот тяжкий путь на Голгофу.
_______________________________________
Не стесняйтесь подписываться на канал, чтобы не пропустить новые байки:)
Канал существует пока только на ваши донаты -
НА СВОЙ КРЕСТ🙏🏻
Карта Сбер: 2202 2080 0716 5872 Любовь Ю.