Глава XV. Обратно. Ч.2
- Что это? - спросила Валерия, давно научившаяся различать любые нюансы, связанные с морским судоходством. - Мы вроде застыли на месте?
- Правильно, - согласился Колипо, хотя и не выявлявший прежней бравады, но в силу многолетней привычки старавшийся держаться достойно; он только, ворочаясь с боку на бок, невольно покряхтывал, - мы не дошли до Сент-Джорджа и, как представляется, при полном отсутствии ветра, остановились у тайной пиратской пещерки, что находится ровно посередине острова.
- Ты говоришь про тот потаённый грот, что некогда показал мне Тэтчер? - с задумчивым видом проговорила озорная блондинка, настойчиво чего-то обдумывая.
Весь период следования Джим склонял её на интимную близость. Он применял и требования и угрозы, и уговоры и лесть, и убеждения и приказы, рисуя туманные перспективы. Ничего благосклонного не дождавшись, пригрозил, что в последний день применит насилие. И вот! Означенный день наступил. Вдруг лицо её, загадочное, озарилось счастливой улыбкой; несомненно, она на что-то решилась.
- Так что, а? - основательно сокращённым, повторила она ранний вопрос, так и не дождавшись никакого разъяснительного ответа.
- Возможно, - пожал плечами старый пират, приведя логичное объяснение, - я же не знаю, какое углубление показывал, мисс Доджер, тот подлый изменник, имя которого мне даже всуе промолвить не хочется.
- Отлично! - радостно воскликнула Лера; как и обычно, в силу своевольной натуры, она не затруднилась подробными объяснениями.
В этот момент, в конце недлинного коридора, послышались отчётливые шаги, отчасти грубые, а частью не очень уверенные; они предупреждали, что к ним, как и каждую прежнюю ночь, движется пьяный Тэтчер. Правда, сейчас презренный изменник выглядел вовсе не так, как бывало с ним ранее. Ненавистный парень шёл шаткой походкой; он интенсивно покачивался и постоянно цеплялся носами сапог за ровную палубу. Омерзительное лицо выражало двоякие чувства: и благоговейное довольство, и отчаянную решимость. Несомненно, пакостный супостат, извращённый и сволочной, при́нял важное, но дрянное решение, а теперь, употребив для храбрости крепкого рому, направлялся для гнусного исполнения. По-видимому, он вознамерился обладать не только деви́чьей судьбой, но и самой великолепной красавицей, про́данной мистеру Левину за «тридцать серебряников».
- Итак, упёртая недотрога, - придав уродливой физиономии самодовольное выражение, Джим расплылся и в похотливой, и в счастливой, и в пьяной улыбке, - решилась ли ты ублажить милосердного покровителя, доставить мне несказанное удовольствие? Сегодня – как ты сама называешь – наступает «час икс»; а значит, выбор у тебя невелик: либо ты отправишься со мной добровольно, либо я потащу тебя силой. Ну?.. Я жду… что ты, строптивая стерва, мне откровенно ответишь?
- Разве у меня есть другой выбор, отличный от предложенного тобой? - специально приняв угрюмое выражение, Лера нехотя поднялась (она сидела на полу, окружённая молчаливыми спутниками, и плотно прижималась к любимому), - идём ужо горе-насильник… делай грязное дело. На том свете постыдный факт, как и позорная измена, непременно тебе зачтётся. Как бы не высказался один прославенный капитан «одни лишь адские муки ожидают в подземном царстве и мерзких предателей, и бесчестных мятежников», - по сложившейся традиции она переиначила известное пиратское изречение, прочно засевшее в цепкой памяти.
Громко гремя железными ключиками, гадкий негодник кое-как, с третьей попытки, попал в замочную скважину. Щёлкнули два оборота. Решётчатая дверца со скрипом открылась. Угрожая остальным заряженным пистолетом, Тэтчер обратился к пленённой блондинке и грубо потребовал выйти наружу. Послушно ему подчиняясь, белокурая бестия, когда достигла открытых дверей, на минуту застыла, обернулась к обиженным спутникам (они не двигались с места, потому что ею был сделан «выбор!»), загадочно улыбнулась и печально промолвила:
- Прощайте, мои самые близкие люди. Не буду загадывать, но, возможно, мы боле уже не свидимся… - скупая слеза выкатилась из прекрасного голубого глаза; далее, оборачиваясь к ненавистному нечестивцу, она наигранно жёстко распорядилась: - Веди куда надо, отпетый мерзавец…
На «Кровавой Мэри» давно уже крепко спали, и только одинокие караульные, призванные нести сторожевую вахту, выходили каждые полчаса на верхнюю палубу. Обследуя пустую округу, они негромко перекликались между собой. Чтоб избежать излишних расспросов, Джим подгадал посещение корабельной кутузки как раз на то время, когда палубное пространство оставалось безлюдным, молчаливым, не предвещавшим угроз. Поганый подонок расслабился, а успокоенный ро́мовой дозой, не чувствовал вообще никакого подвоха. Он шёл, опустив основное оружие, а пошатываясь из стороны в сторону, предвкушал себе сладкое наслаждение.
Вдруг! Никак не желая насильственного порока, приговорённая девушка разом остановилась, резко обернулась всем восхитительным корпусом и наставила в уродливое лицо, перекошенное чудовищным шрамом, семизарядный «Кольт М1911»; он чудом сохранился от Билла Кедми, трагически погибшего в самом начале. В нём, как известно, оставался один, последний, патрон.
- Удивлён? - ехидно заметила бойкая девушка, видя, как округлились испуганные глаза (неудавшийся насильник застыл в нерешительной позе, выронил заряженное оружие и вмиг протрезвел). - Ваши гвардейские остоло́пы не удосужились меня, при том позорном обыске, ещё и раздеть. Я в тот день – как чувствовала! – не убрала пистолет за пазуху, а положила за плотно приталенный широкий ремень.
Внятного оправдания не последовало: прозвучал пистолетный выстрел. Дивное дело, Валерия не стала пространно распространяться, а сделала, что и положено, мгновенно, без лишних эмоций, нравоучительных рассуждений. Во лбу у вероломного изменника появилась едва заметная дырочка; она обагрилась тоненькой струйкой крови. Очумевшие зенки в одно мгновение закатились; потухший взгляд сделался мёртвым, безжизненным. Сам он как стоял, так и упал, говоря словами Джека Колипо «в назидание остальным, в острастку потомкам» (или по-иному «другим в назидание, а врагам на острастку»).
- Извините, мистер Тэтчер, - лихая пиратка, совершив праведный акт возмездия, плюнула мерзкому предателю прямиком в срамное лицо и кинула за́ борт пустое, ставшее бесполезным, оружие, - но я вынуждена поступиться основными принципами – и ты, ползучий гад, будешь первым, кого я убила!
Неожиданно! По деревянной палубе затопали тяжёлые ботинки дежурных гвардейцев; они, как можно быстрее, спешили на проявление явной агрессии. Их типичная реакция Лерой, конечно же, предугадывалась; иначе она не попрощалась б с другими спутниками, остававшимися в зарешёченной камере, а предприняла бы какую-нибудь непредсказуемую попытку, направленную на героическое спасение. Сейчас она, ещё раз плюнув на дезертирскую рожу, уверенным шагом направилась к левому, наиболее к ней ближнему, бо́рту. Ловко вскочила на невысокую балюстраду. Ухватилась за один из многочисленных концов бегучего такелажа. С печальным видом оглянулась назад. Глазами, полными слёз, окинула милую палубу. С умопомрачительным криком «Йа-хой!!!», прозвучавшим в тёмной ночи́ как призыв к обязательному отмщению (отдала последняя дань висевшим пиратам), спрыгнула в прибрежную воду.
Ночь спустилась настолько тёмная, что вокруг не было видно ни зги. Однако близкий шум прибоя не позволил освободившейся пленнице выбрать не то направление, сбиться с пути. Буквально через пару часов, проведённых в тёплой воде Саргассова моря, плывя в какие-то моменты свободно, а когда-то и принуждённо, она смело ступила на песчаную бермудскую землю. Весь следующий день, пока солдаты обыскивали береговую зону, осуществляя безрезультатные поиски, Лера пряталась в секретной пещере, где она по шею находилась в солёной морской водице (берега там не было, а только одни отвесные стены), где ей дважды пришлось натерпеться несказанного страху и где даже потребовалось воспользоваться давно испытанным способом; он остался в деви́чьей памяти с далёкого-далёкого детства. Что она делала? Взяв в рот дыхательную тростинку, заранее припасённую, сметливая пиратка опускалась в глубокую воду и долгие минуты дышала через сквозное отверстие. Предусмотрительная красавица поступала так вынужденно, чтобы её не заметили, когда усердные гвардейцы так-таки обнаружили их тайное логово, когда заплыли туда с недолгой проверкой, когда потом, уже убедившись, что там никого не имеется (и вроде бы удалившись?), по приказу мистера Левина возвращались обратно и когда исследовали всё более чем детально. Что, впрочем, выразилось исключительно в обыкновенном, продолжительно бесцельном, времяпрепровождении. Эх! Если бы им спуститься по́д воду?!. Пещерка была небольшая, и они непременно б кого-нибудь обнаружили. Но?.. Непростительная людская беспечность сослужила Валерии отличную службу, ей очень необходимую, да и просто незаменимую.
