46
Первые ласточки грядущих новогодних корпоративов закружились над «Онегиным» вместе с первыми листочками, робко слетающими по утрам с пышных, чуть тронутых желтизной крон деревьев. Начали звонить гости, интересоваться меню и программой. Это стало откровением. Оказалось, что в провинции, организация мероприятий полностью ложится на ресторан. Ведущий, сценарий, программа и артисты – всем занимается заведение. Это не просто проведение новогодней ночи, это пол месяца ежедневного праздника, который нужно придумать, организовать, оплатить и распиарить, успеть переманить к себе гостей, борьба за которых в сезон нешуточная, и постараться заработать денег, так как артисты, что естественно, просят праздничный тариф.
К середине октября ожил новый сайт, инстаграмуверенно набирал подписчиков, по пятницам и субботам звучала живая музыка. Официантов стало шестеро, по три человека в смене, пришел еще один бармен. К сожалению, я не смогла найти замену менеджерам и работала с тем, что есть. Из африканцев остались двое, еще появилась милая девушка Ева, и шестнадцатилетний Шамиль. Мальчик был талантлив и через месяц начал говорить и продавать, он красиво ходил, обожал готовить и мечтал открыть свой ресторан. Мы договорились, что когда-нибудь, я заберу его с собой в Москву, и помогу начать другую жизнь.
Да, уже осенью мне стало понятно, что Ставрополь, с его милой провинциальностью, степенностью и размеренностью не для меня. Я привыкла к бешеному ритму Москвы, ее скорости и размаху, требованиям и возможностям. Но, сначала, надо было провести корпоративы, отработать декабрь.
Однажды, в один из тех осенних дней, когда солнце особенно щедро дарит тепло, когда необыкновенно прозрачное небо все сильнее напоминает об осени, сквозь ставшую, непривычноредкой листву, когда паутинки несут по воздухусвоих маленьких создателей, соревнуясь в скорости с ветром, в ресторан приехал гость. Он сел на веранде, заказал кофе и попросил позвать меня. Это был очень высокий мужчина, стильно одетый во все черное. У него были черные волосы и черные глаза, черная, аккуратная бородка добавляла драматизма образу.
- Здравствуйте, - громко и с пафосом произнес он, продемонстрировав хорошо поставленный голос.
- Добрый день, - ответила я, порадовавшись своей черной водолазке и черным брюкам. Мы смотрелись гармонично и странно на фоне пышно цветущих разноцветных хризантем.
- Я счастлив познакомиться с вами, - продолжил мужчина, - наслышан, наслышан о креативной гостье из Москвы, которая принесла ветер перемен, вместе с собой из далекой и прекрасной столицы.
Я поняла, что передо мной артист.
- Рада знакомству, - я протянула ему руку.
Гостя звали Сергей. Он был знаменитостью на Ставрополье. Ведущий, шоумен, продюсер и музыкант, певец и композитор. Мы договорились о сотрудничестве. Он писал сценарий и делал программу, я организовывала все остальное. В «Онегине» три банкетных зала. И все были проданы! Пятнадцатого декабря мы открывали сезон корпоративов.
- Вау! – Подумала я, - мне придется рулить тремя залами, в каждом из которых будут отдыхать от пяти до десяти разных организаций одновременно,и программой, чтобы все везде вовремя и как надо! Ради этого стоило приехать в Ставрополь!
Мы решили сэкономить и успеть неуспеваемое. Дед Мороз – его роль исполнял Сергей, который при этом еще и был ведущим в одном из залов, должен был объединить гостей из всего ресторана, и вывести их на новогодний салют, который запускал вездесущий бармен Коля.
Началась интересная и сумасшедшая пора. Целыми днями я принимала банкеты, отсылала предложения заказчикам, выстраивала схемы как, куда и кого из гостей сажать, а главное, как все это не перепутать.
Паша и его новый помощник Данил учили поваров. Мы разработали план действий для кухни при такой загрузке. Выходило, что, для того чтобы все успеть, часть поваров будут работать по ночам, потом отсыпаться, часа четыре, и в двенадцать снова начинать готовить. Сергей собрал команду из двух ведущих, Снегурочки, танцевального коллектива, великолепного аккордеониста и не менее талантливого саксофониста. Еще была певица, милая и харизматичная девушка, поющая джаз. Мы назывались «Помощники Санты».
Ночами, тщетно пытаясь заснуть, в очередной раз прокручивая события дня прошедшего и обдумывая день предстоящий, я представляла себя великим монстром, который медленно восстает из глубин земной тверди, поднимая на плечах деревьяи дома. Мне было одновременно радостно и страшно от осознания своей мощи. Я понимала, что действительно могу.
Удивительно, но мы справились. Мы не перепутали ни одного банкетного листа, все хачапури и пироги с мясом были отданы горячими и румяными, все шашлыки прожаренными, салаты свежими. Каждый корпоративный вечер мы завершали массовым исходом из ресторана, шествуя под проливным дождем с Дедом Морозом, Снегурочкой и двухсот пятьюдесятью гостями к месту праздничного фейерверка.
Последний день новогодних корпоративов ждали особенно. Усталость и перенапряжение достигли апогея у всех, кто трудился в декабре. Мы были счастливы и опустошены. Новогодний ад закончился!
***
Решив, что трех дней для отдыха вполне достаточно, я выехала в Москву третьего января. Меня провожал праздничный ливень, усилившийся и сопровождающийся порывами ветра. Через пять часов появились первые сугробы, через двенадцать разыгралась настоящая новогодняя метель. Москва ждала меня, широко раскрыв свои снежные холодные объятья.
Спустя двадцать часов я подъезжала к столице. Из усталой дремы меня вытащил телефонный звонок. Это был Господин Никто.
- Добрый день, - приветливо и тепло сказал он, - с приездом.
- Как вы узнали, что я уже тут?
- Я вас поставил на контроль, - бесстрастно ответил он.
Спустя день, я уже работала на Рождественском банкете в новом ресторане. Гости пили Ornellaia, ели крабов и слушали группу «Самоцветы».
47
Такое скорое трудоустройство мне помог организовать менеджер с кораблей, Николай. Ресторанное сообщество премиум сегмента в столице не так велико. Все друг друга знают и стараются помочь, если есть возможность, понимая, что Фартуна, девушка ветренная. В какую сторону раскрутит штурвал, известно только ей и богу. Мое новое место работы находилось в ближнем Подмосковье, на Киевском шоссе. Это был небольшой закрытый лакшери поселок, со всей необходимой инфраструктурой, построенный рядом с теннисной академией. Школа, магазин, ресторан – все для счастливчиков, обосновавшихся в двадцати километрах от Москвы.
Близость к столице и очень состоятельные соседи, которые были нашими основными гостями, не смогли избавить от проблем с персоналом, так остро стоящих в провинции. Квалифицированные кадры были в Москве, но сюда ехать они не хотели! В Подмосковных городах уровень сотрудников был в разы ниже, но и они не хотели к нам ехать. Далеко, высокие требования и стандарты, и маленькие чаевые, поскольку пока было мало гостей.
Из работников зала были два менеджера и один официант. Это слегка усложняло задачи, поставленные руководством. Мы кормили полчища халявщиков – управленцев теннисной академии, их замов и замов замов, поэтому времени на подготовку зала и обслуживание гостейпрактически не оставалось. Первую половину рабочего дня я искала официанта на завтра, обзванивая знакомых. Найти получалось не всегда! Каждый день я слышала одно и тоже – ищи персонал! Но где, если тут, в лесу, на трассе он не водится!
Через месяц, к нам устроился парень – нулевый – это значит, что поднос в руках никогда не держал. Пришлось взять, хотя бы столы протирать будет, и то дело!
- Миш, - спросила я через неделю у новичка, так его звали, - ты работать тут хочешь? Какие планы вообще на будущее?
- Хочу, но видимо, придется подучиться, - ответил он и залился густым румянцем.
Михаил был родом из Рязани. Очень милый и улыбчивый двадцатилетний парень.
- А ты в ресторане был когда-нибудь, как гость?
- Не, только в «Макдаке».
- А чем занимался раньше?
- В футбол играл, - и Миша покраснел еще сильнее, - я в футбол хорошо играю, в городской команде.
- Хочешь, я научу тебя? Но учить надо много! Очень много!
- Да, конечно, хочу, Алина Владимировна.
- Миш, но я сразу хочу тебя предупредить, учить буду жестко, иначе не получится. В ресторане не сюсюкают, и чем дальше – тем жестче. Я тебя ИМЕТЬ буду, Миш, а ты будешь радоваться. Идет?
- Договорились, - Миша застенчиво захлопал длинными золотистыми ресницами.
Мы учились всему, с самого начала. Я ходила за ним следом, слушала, как говорит, какие интонации в голосе, какие слова использует, как ходит.
- Нет, не так, - дергала я его постоянно, - не кидай поднос на диван! Не суй палец в тарелку! Почему к мясу гарнир не предложил? А соус? А прожарку?
Миша краснел и молча делал. А мы с барменом Андреем, опытным и знающим, подначивали парня:
- Ты смотри, а Мишка-то, еще держится!
- Это не на долго, - громко говорил Андрей, - вот сейчас до коктейлей дойдем, сразу сбежит.
К этому времени пришли еще двое, таких же, не знающих, но хотящих.
- Миш, а у нас ризотто из какого риса готовиться?
- А…а…а… я забыл, Алина Владимировна.
- Так пойди на кухню и спроси, а заодно уточни, что такое соус Биск.
- Ладно, но они на меня ругаются. А…Арборио, я вспомнил, арборио рис! – счастливая улыбка озаряла Мишино лицо.
- Молодец! Через пару часов будешь сдавать вина по бокалам! Иди к Андрею, учи, пока он добрый.
К апрелю наш разношерстный коллектив уже состоял из семи ребят.
***
Антон приехал однажды. Жизнь устроена так странно, что даже самое простое и незначительное событие, мелочь, на которую мы и внимания не обратили, случается лишь однажды. Иногда, из-за упущенной подробности, ерунды, которую просмотрели, закручиваются чрезвычайно драматические события, и тогда, в атмосфере всеобщего хаоса и неразберихи, и вовсе никто не подумает, что причиной всего была вот эта давнишняя, ничего, казалось бы, не значащая деталь.
Его тренировка заканчивалась в девять тридцатьутра. Ресторан открывался в десять. В это утро Антон был не один. С ним была дочь. Девочка хотела есть. Ехать в Москву было дольше. Проще подождать.
Его темно-зеленый Ленд Крузер припарковался вплотную к крыльцу ресторана. Из машины вышел лысый мужчина в косухе и маленькая девочка, лет восьми, одетая в легинсы и легкую куртку. На улице было прохладно. Я позвала охрану и попросила открыть вход пораньше, чтобы гости не ждали на ветру. Через час я подошла к мужчине с девочкой уточнить, как дела. Я еще не знала, что это Антон.
- Все супер! Спасибо что открыли. Лидия хотела есть. Она любит фокачча, а поблизости ее нигде не готовят, только у вас. – Сказал мужчина, - присаживайтесь, гостей я смотрю не много, уделите минутку?
- Да, с удовольствием.
- Меня зовут Антон, - сказал Антон.
- А меня Алина, - я протянула ему руку, - у вас очень красивая дочь.
- Да, явно не в меня, - мужчина весело засмеялся и подмигнул девочке.
Та, с невероятно серьезным лицом смотрела в упор на отца, видимо, перед тем как я подошла, у них состоялся важный разговор.
- Эта родинка, под ее левым глазом, успеет многим разбить сердца, перед тем как однажды разобьют сердце Лидии. – продолжил Антон, глядя в упор на дочь.
- Что вы такое говорите! Почему малышке должны разбить сердце?
- Потому что так будет, я знаю. Однажды, кто-то, совершенно ничего из себя не представляющий, поселится в сердце моей дочери и разобьет его. Она не выдержит боли и страданий, потому что нет ничего больнее, чем не разделенная первая любовь, и выйдет из окна.
- Господи, зачем вы это делаете? – Меня поразил монолог мужчины и выражение лица его дочери. Лидия все так же, не мигая смотрела на отца, а он на нее, как будто они играли в гляделки – кто кого.
- Что делаю? – спросил Антон.
- Зачем вы программируете ребенка!?
- Я не программирую, так будет. Вы посмотрите на ее руку. Скажите, вы видели когда-нибудь такое раньше?
Девочка протянула мне маленькую смуглую, слишком тонкую для ее юного возраста кисть, и перевернула ладошкой вверх. Линия сердца, та, что отходит со стороны мизинца и обычно заканчивается, делая изгиб к указательному пальцу, резала ладонь прямой четкой и глубокой чертой, заканчиваясь с противоположной ее стороны.
- А другую руку покажи, - попросила я Лидию.
- Там то же, - сказал Антон, - тот же знак.
- Вы ошибаетесь, Антон. Такая линия вовсе не говорит о том, что кто-то разобьет Лидии сердце. Такая линия называется обезьяньей складкой. И да, я видела такую ладонь у одной девушки. У вашей дочери есть предназначение, миссия.
- Ее миссия умереть от великой любви, - Антон наконец отвел взгляд от дочери и посмотрел на меня.
- Так нельзя! Вы программируете ее на плохое. Антон, у меня есть друг, известный хиромант, я читала его книги. Вы ошибаетесь, думая, что знак на руке вашей дочери сулит беду. Но, даже если бы это было и так? Надо просто найти более важные вещи в жизни.
- Какие вещи в жизни важнее любви? – Спросил мужчина, - назовите хоть одну вещь, важнее чем любовь, особенно если вам восемнадцать.
Я не смогла ответить на вопрос гостя, потому что он был прав. В восемнадцать лет нет ничего важнее любви.
Вскоре Лидия и ее странный отец уехали домой.
***
«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Таинственный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.»
Жжжжж… Жжжжж… Жжжжж… Жжжжж…
- Вы прекрасны на своей аватарке, - прочитала я в послании от неизвестного абонента, который грубо разрушил мой хрупкий утренний сон. На часах пять утра.
- Спасибо, - ответила я и повернулась на другой бок.
- Тоже рано встаете? – Продолжил неизвестный собеседник.
- Нет. Чутко сплю, - я засунула телефон поглубже под подушку.
Жжжжж… Жжжжж… Жжжжж… Жжжжж…
Не буду смотреть сообщения, решила я, и открыла глаза. Сон прошел. Ну как так? Кто пишет так рано?
Жжжжж… Жжжжж… Жжжжж… Жжжжж…
- Простите, не хотел вас будить, просто мне очень нужно фото вашего паспорта.
- Загран.
- Зачем? – написала я.
- Чтобы я успел купить билеты. Мы улетаем в Грецию. Через три дня. Я и Лидия. Полетели с нами.
Так вот кто не спит в пять утра!
Антон!
- У меня нет Шенгена и выходных, - написала я.
- Шенген сделаю, с выходными придется решить самой.
***
Антон меня пригласил в отличный ресторан. Панорамные окна на двадцать втором этаже.
Воробьевы горы в их майском великолепии. Белые скатерти. Бутылка Шардоне за двенадцать девятьсот. Дюжина устриц, шесть морских ежей. Я выбрала беспроигрышный тартар из лосося, он -севиче из гребешка. На горячее тюрбо на гриле…
Удивительно, но визу в Европу мне оформили за один день. Такое, видимо, тоже бывает.
- Я ведь могу говорить бесконечно. Вы, если наскучу, дайте знать.
- Хорошо. Пока все супер. Вы очень интересно рассказываете.
- Лидия выросла на Пангане, в Тайланде, - продолжил Антон, - мы провели там три года. А сейчас она живет отдельно, когда есть возможность, выбираемся к солнцу. В мае Греция, в Июне – Латвия, в августе – придумаем.
- А чем вы занимаетесь, Антон?
- Фигней.
- Я тоже хочу этим заниматься! – Воскликнула я.
- Так вы тоже этим занимаетесь.
- Да! Но, я - за дешево.
- А я, за дорого, или за бесплатно.
Мы мчали домой по сказочно прекрасной, майской, вечерней Москве. Предчувствие неизбежности надвигающихся перемен щемило в груди.
- Алин, у нас в Греции программа насыщенная, - заговорил Антон после довольно длинной паузы, как видно, приближающееся грандиозное нечто он чувствовал тоже, - встаем рано,
- Это я уже поняла, - прервала я собеседника.
- Вечером падаем от усталости. Выдержите?
- Думаю – да, - ответила я со смехом.
48
Халкидики
Дом Антона стоял на самом краю утеса.Метровые волны Эгейского моря разбивались о прибрежные скалы. Ветер, наполненный дурманящим ароматом Цикломенов и Масквиса,подхватывал мелкую водяную пыль и швырял пригоршнями на балкон, покрывая соленой влагой плетеную мебель. Холодная морская взвесь влетала в комнаты через распахнутые окна, наполняя легкие морем. Она пьянила голову и будоражила сердце. Казалось, что мир исчез. Остались лишь море и небо, ветер, склоны гор, покрытые зарослями розового Олеандра, я, Лидия и Антон.
- Алина, смотри, что я нашла! – Лидия вышла из-за большого валуна, сплошь покрытого лишайником. У нее в руке была красная лента. – Веревочка! Я нашла веревочку, - она побежала ко мне, радостно размахивая находкой.
- О, Лидия, для чего она тебе?
- Сейчас увидишь.
Лидия взяла мою левую руку и привязала к ней двойным узлом ленточку.
- Помоги, - она протянула мне свою правую руку, - привяжи покрепче.
- Зачем, дорогая?
- Чтобы ты никуда не подевалась, - ответила девочка и очень серьезно посмотрела на меня.
- Солнышко, я никуда не денусь. – Я присела на корточки перед ребенком и взяла обе ее руки в свои.
- Малышка, эта лента будет тебе мешать. Она привяжет не только меня. Тебе придется тащить меня повсюду на поводке, это ограничит твою свободу.
- Ну и пусть! Привяжи! – Крикнула Лидия и насупила брови.
Я крепко завязала ленту на ее правом запястье, и мы побежали вдоль берега.
По крутой каменной лестнице, проделанной в скале и ведущей из дома прямиком к морю, спускался Антон. Его лысая, обгоревшая на солнце голова, была намазана маслом и светилась, как солнышко. Полуседая козлиная бородка, оранжевые в зеленый горох шорты и старые пробковые шлепанцы делали образ комичным. Я не смогла удержаться и громко рассмеялась.
- Что? – Спросил Антон.
- Папа, - закричала Лидия, - я привязала Алину, теперь она никуда не денется!
- А у Алины ты спросила? Хочет ли она этого? – Высокая волна с силой ударилась о берег, почти заглушив голос Антона.
- Нет не спросила, - ответила Лидия, - но, я думаю, что она не против. – Ведь правда, Алина?
- Да, Лидия, если это временно, я не против.
- Это навсегда! - Громко закричала девочка и потащила меня дальше, по песчаному пляжу.
Мы жили в маленькой деревушке, в которой, кроме одного магазина и пары лавочек с овощами, не было ничего. Каждое утро, с рассветом, Антон, Лидия и я загружались в катер «Варяг» и неслись по волнам, вдоль сказочных серо-зеленых берегов Халкидиков. Затем выбирали место подальше в море и загорали, растворяясь в безграничном безмолвии. Сквозь пятиметровую толщу воды виднелось дно, покрытое водорослями, и редкие рыбешки, неспеша проплывающие мимо.
Ближе к вечеру, ехали в «цивилизацию», ужинать.
Антон любил роскошь, поэтому рестораны были лучшими. Средиземноморская кухня и греческое вино, белые скатерти и улыбчивые официанты, одетые в джинсы и толстовки, так как вечерами было еще довольно прохладно и очень ветрено.
Сегодня это был модный «Tzitzikas». Лидия,неподалеку, на пристани, ловила сочком рыбок. Яхты и катера, густо усеявшие прибрежную акваторию, выглядели темными призраками на фоне заходящего солнца.
- Почему Халкидики, Антон? Почему ты купил дом тут, в Скиони? – Спросила я, пока официант открывал бутылку Chardonnay Domaine D. Migas2013 года.
- Тут тихо. Никого нет. Чистая вода. Тут жил мой друг, он погиб десять лет назад. А еще, рядом есть отличное место, где можно стрелять. Я люблю оружие, Алина. И завтра мы туда поедем.
- С Лидией? – Меня удивил выбор развлечения для восьмилетней девочки.
- Да, Лидия тоже любит оружие. – Ответил Антон. – Завтра мы поедем на Олимп, туда, где боги пьют вино и любуются закатами. Я надеюсь, тебе понравится.
Официант принес закуски: ароматный Дзидзаки из йогурта с огурцом и чесноком, Тарамасалата из икры, маслин и зелени и Тиракафтери – оструюсырную закуску.
- Я никогда раньше не стреляла, только на уроках военного дела, в школе.
- Ну и отлично, попробуешь, никогда не поздно начать, - сказал Антон, придвигая поближе ко мне ассорти из морепродуктов, которое только что принесли, вместе с ризотто с белыми грибами, без грибов и зелени, для Лидии.
- Выходим завтра, на рассвете. – Продолжил Антон, - там живут мои друзья. Мы заночуем на Олимпе, нет ничего лучше, чем встречать рассвет вместе с богами.
- А мы поедем на «Бабушкину плешь»? – Спросила подбежавшая к столу Лидия, - мы до сих пор не были на «Бабушкиной плеши»!
- Поедем, куда же мы без нее.
Ставьте пожалуйста 👍 если понравилось. Это очень важно!
***
- Попала! – Крикнул Антон, когда пуля, выпущенная мной из Beretta 92, звякнула о металлическую мишень.
- Опять попала! – воскликну Антон. – Ты еще не разу не промахнулась, Алин. Мне кажется, я чего-то о тебе не знаю.
- Ты ничего не знаешь обо мне, Антон, - сказала я и нажала на спусковой крючок.
- Попала! Епть! Кто твои родители, Алин?
До Beretta был TT, Walther P 99, Glock 17 и Colt.
У меня оказались способности к стрельбе и, хотя я до сих пор не могла сама взвести курок, била в цель без промаха.
- Моя мама, - ответила я, прицеливаясь в мишень поменьше, и решив не щурить левый глаз, а целиться с двумя открытыми, - руководитель народного хора, отец был военным летчиком, а дед – полковником НКВД.
Я выстрелила и снова попала.
- Я так и знал! – воскликнул Антон, - надо было проверить твою анкету.
- Уже проверили, до тебя! – Я нажала на спусковой крючок.
- Ну промазала, наконец-то!
Было около пяти часов вечера. Полигон находился в лесу, наполненном ароматами цветущих трав, высоко в горах.
Мы выехали из дома в восемь утра. Сначала мчали три часа на «Варяге», опасно подпрыгивая на высоких волнах. Затем, на автомобиле, еще часа четыре, по извилистой и ухабистой дороге в горы. Мимо оливковых деревьев и зарослей цветущей ярко-розовой Бугенвиллии. Высокие ветви Гибискуса раскачивались на ветру, разбавляя красным солнечную желтизну Форзиции. Свернув, в очередной раз, дорога окончилась широкой площадкой, гладкой, без кустарника и деревьев. Отсюда открылся потрясающий вид на долины и деревушки внизу. Средиземное море уходило в бесконечность. Линия горизонта терялась в легкой дымке. Казалось, что море, там вдали, становилось небом. Мы остановились, оглушенные величием божественного замысла, создавшего столь невероятную иллюзию.
- «Бабушкина плешь»! – громко закричала Лидия, - это «Бабушкина плешь».
- Почему? Так называется это место?
-Нет, - ответил Антон, - мы не знаем, как оно называется, но здесь так прекрасно и спокойно, тут можно быть вечно, наслаждаясь солнцем, морем и ветром. Поэтому, когда умерла моя бабушка, мы развеяли ее прах тут, на этой плеши, чтобы она могла наслаждаться этим великолепием бесконечно. В момент, когда мы открыли урну с прахом, порыв ветра был таким сильным, что я чуть не выронил ее, все громко воскликнули от неожиданности, а ветер подхватил пепел и дунул им прямо на нас. Прах нашей бабушки попал каждому в рот.
- Теперь бабушка живет в каждом из нас! – Громко закричала Лидия, - и тут, на этой плеши! Теперь,это «Бабушкина плешь»!
49
Мои Греческие каникулы длились лишь неделю, но мне было бы достаточно и одного дня, чтобы полюбить эту маленькую странную семью.
Дом Антона в Москве напоминал музей восточной культуры и живописи. Перед входом сидели два метровых каменных демона из Азии. Их широко раскрытые в оскале, зубастые пасти, и лапы с длинными когтями, предупреждали каждого, входящего, о том, кто в нем хозяин.
Такие же, но меньше размером, существа, со свирепыми мордами и злобными глазами, сидели в каждой комнате первого этажа.
Огромный холл был выстлан шелковыми коврами ручной работы.
На стенах древние гравюры из Индии.
Окна столовой в разноцветных витражах.
На втором этаже огромная библиотека, собравшая мудрость и знания востока. Годы, прожитые в Индии и Сиаме, сделали Антона знатоком и ценителем древнейшей мировой культуры.
- Как ты живешь тут? – Воскликнула я, когда в первый раз пришла к нему в гости.
- Эти демоны, они наполняют дом страхом.
- Они защищают дом от чужих, - возразил Антон, - я привез их из Тайланда, специально для этого.
- Поэтому ты живешь в нем теперь один?
Все выходные мы проводили вместе, Антон, Лидия и я. Май пролетел, как один счастливый миг. В начале июня Антон позвонил и сказал, что поездка в Юрмалу откладывается. У него непредвиденные обстоятельства.
И все.
Тишина.
Я написала Антону через неделю, он не прочел сообщение.
Я позвонила – он не взял трубку.
Я написала еще раз…
…..Продолжение следует….
Начало тут!