Мы прогулялись по знаковым местам Уфы, и сейчас находимся на улице Имама Шамиля, что у берега Белой, у Каменной переправы. Это элитный коттеджный поселок под Уфой, так называемая «Новая Рублевка». Рамиль Рахматов прошелся здесь с экс-чиновницей Диларой Гундоровой, которая является владелицей одного из участков.
Полное видео вы можете посмотреть здесь:
Рядом сосновый бор и река, напротив – Президент-отель
– Когда я увидел пакет документов о владельцах земельных участков и домов, обратил внимание на известные в Башкирии фамилии, в том числе здесь указана и ваша. Может, пройдем к вашему участку и расскажем, что за некая Барвиха строится под Уфой?
– Здесь интересное место. Началась эта история в 2009 году, когда после рождения ребенка я столкнулась с отключением горячей и холодной воды и капремонтом. И я решила, что срочно нужно искать где-то землю, чтобы построить дом, потому что в многоквартирном доме жить было нереально. В итоге наткнулась на это место. «Кордон пятый» – оно так числилось тогда в учетных регистрах. Начала пробивать все коридоры, сначала пошла в город – получила отказ, потом еще много инстанций. Позже продумала новую в то время схему дачных участков, никто ее тогда не использовал. Нашла дырку в законодательстве, обила все пороги. Дело в том, что здесь были участки лесников. Раз люди здесь живут, решила, что можно. Прелесть этого места в том, что, во-первых, «Президент-Отель» прям из окна видать. С одной стороны – река, с другой – сосновый бор.
«Смываемая зона»
– Вот этот дом, насколько я знаю, принадлежит одному из бывших заместителей нашей «Павловки» (показывает на один из домов, – прим. ред.). Поэтому ее никогда спускать не будут, потому что, если ее спустят, его дом смоет. Я знаю, почему «Павловка» (Павловское водохранилище, – прим.ред.) всегда правильно будет регулироваться, потому что он здесь живет.
Следующая конструкция – моя печаль. Здесь три участка. До деревянного – там мой, пустой. Выкупил этот участок странными механизмами Олег Филиппов из «ПСК-6». Заметьте, он строит в нарушение норм огромный пантеон, так сказать. Я его предупреждала – не прижиматься к моему участку. Но его «уносит» в какую-то здоровую конструкцию. Хотя мне потом намекали, что владелец – вовсе не Олег Филиппов, а Денис Назаров. Редаль Саетов, который был министром строительства и советником главы РБ, достает меня насчет продажи участка. Собственно, все эти сделки купли-продажи происходят для того, чтобы сформировать здесь суперэлитную улицу. Хотя, чем не устраивают прежние владельцы, не знаю, но им доставляют определенные неудобства, чтобы они продали. Как меня сейчас, например. 14 лет меня достают.
Это мой пустой участок. Оформить – оформили, денег на стройку нет. Рождение двоих детей кардинально поменяло планы. У меня участок №5. Их всего десять было в этой конструкции. Соседний участок принадлежит моему однокурснику. Мы тогда вместе решили пробивать все эти коридоры. Он построился, сейчас занимается пожарным бизнесом.
– Расскажите, как вам удалось пробить коридоры? Какая схема была?
– Это была, наверное, самая великая «контрреволюция» во всем Башкортостане. Город мне отказал под поводом, что здесь городские леса, и статус непонятный, что многие, кто хотел эту землю, не смогли ее оформить. Волею судеб, ковыряя правовую основу, я вышла на Росимущество. Оно тогда мне открыло двери, архивы: «Ковыряй. Если это наше, вопросов нет. Имеете право». Я нашла норму Федерального закона №66 о садово-огороднических товариществах, что участки могут без торгов предоставляться за плату. Потратила на все один год. Попутно доказала, сколько федеральной земли в республике. Здесь вокруг огромная площадь между двумя реками Уфимкой и Белой – это 1600 гектаров федеральной собственности. Я тогда зарегистрировала право федеральной собственности. Условно говоря, в Российскую Федерацию «положила» вот этот участок, 1600 гектаров.
Чтобы войти в нормативы, мне нужно было 10 человек. Так были набраны первые десять дачных кооперативщиков. Было организовано ДНТ «Дружба» по ведомственному признаку. Тут же встали на уши Качкаев, «город». Первый мат Рустэма Закиевича был адресован Росимуществу – якобы рейдерский захват. Началась большая двухлетняя война, уголовные дела. Я все выиграла. Именно с этих времен стала шикарным специалистом в сфере земельно-имущественных отношений.
(Показывает на еще одно строение, – прим. ред.) Это дом Редаля Саетова, который он продает. Не знаю, зачем. Может, убегает?
– Да, висит объявление. Или под кого-то уступает.
– Я думаю, Редаль все-таки засобирался отсюда.
– А это что за площадка огромная?
– Это Вадим Гатауллин. Если кто-то помнит, «Башкирский кирпич», сын прокурора.
– Он же бывший коммунист, депутат Курултая, который потом в Майами…
– Владелец башни Трампа, как я потом читала в СМИ. Но я ему отдаю должное. Эту землю уже не я оформляла, он сам самостоятельно прошел: сначала выкупил домики лесников, оформил землю. Все вернул «городу» безвозмездно, и уже у него под туристическую базу «Башкирского кирпича» взял огромную площадь.
А домики выглядели так (показывает на небольшие деревянные строения, – прим. ред.). Здесь жили лесники и ждали расселения. Все участки, где они стоят и стояли, выкупает Редаль Саетов, скромный советник главы республики. Я его знаю давно, потому что, когда я «делала» десять участков, он «делал» свой. Тогда он не был советником, никогда не был ФСБшником. Как оформил эту землю, тоже знаю, с какими нарушениями. Скажем так, многих людей держу на документах, есть такой момент.
Ему стало резко везти, когда пришел Хабиров, и он начал резко проявлять интерес к «продаже». С каждым разговаривал индивидуально, вежливо. У кого здесь какой-то намек на имущественные права, потихоньку ему продавали. Первичными владельцами, условно говоря, были СК, Ростреестр, Росимущество. Это если настоящих бенефициаров называть. Те, которые были оформлены, это были немного другие люди. Такая компания вокруг меня собралась тогда.
– Я так понимаю, представители органов власти и правоохранительных органов, которые не могли в силу некоторых ограничений оформить на себя?
– Мне было без разницы, кто это будет. Нужны были десять человек. Единственное, кому не досталось – это ФСБ. Именно тогда оно взъелось, с ним «город», Качкаев, Никитин. Но ревизия в отношении объектов федеральной собственности, глобальная работа – были проведены. Мы тогда занялись именно регистрацией права федеральной собственности на территории Республики Башкортостан.
– То есть, когда земля еще была ничейной, они могли что-то урвать, а когда стала федеральной…
– Да, мы стали определять статус федеральной земли. Вышли на «республику», тогда премьер-министром был Илимбетов, и организовали комиссию по оптимизации взаимодействия в сфере земельно-имущественных отношений. Пригласили в нее руководителей Центрального аппарата руководителей Росимущества. Цель была проста – раз у нас получился достаточно простой механизм, то почему бы нам не разрешить вечно скандальный вопрос федеральной собственности и не передать в республику. Но было условие: оно должно было уйти на социальные цели. Пошла работа с республикой. Были уже определены первые лоты о безвозмездной передаче, характер социальных строек… Но началась волна репрессий уже вокруг федералов. Помните, Рустэм Закиевич возбудил уголовное дело против руководителя Росимущества, Танзили Башировой? Были наезды на МВД. Супруга Маврина писала анонимки. Грязные игры.
Надо отдать должное, Редаль провел сюда электричество, газ, уличное освещение, проложил асфальт. Здесь максимум домов 30. Вот – кто-то строится.
– Но мы к реке идем. Частная территория не должна перекрывать выход к водоему.
– Это отдельное лукавство. Формально здесь есть выходы.
Люди хотят здесь жить еще потому, что не появятся соседи. Этот огромный полуостров – это стратегический запас Уфы в отношении воды, водоносные склады. Если замечали, запрет съезда с «Президент-Отеля» именно на эту территорию. Она охраняемая.
– Правильно понимаю, можно поставить здесь причал и на катерах в Белый дом плыть?
– Именно для этого многие здесь и брали участки. Потому что у всех уже прошла страсть по «мерседесам», осталась – к крупномерным судам. Площадку построили под санавиацию.
– Насколько законно, когда этими площадками пользуются частные вертолеты?
– Самое смешное, когда делали под санавиацаю, она должна была изначально стать площадкой при дороге для башнефтевской заправки. Так скажем, условная законность. Это просто на самой дороге решили сделать что-то похожее на вертолетную площадку. Юридически это так.
– А на территории клиники БГМУ?
– Тоже временная площадка, но там они уже имели право назвать ее некими местом, на которое можно приземляться. На самом деле под санавиацию отдали все вертолетные площадки, которые, условно, правильно оформлены.
– На площадку санавицации БГМУ, я так понимаю, были спущены и федеральные деньги. Но с этой площадки чаще всего летают известные люди в республике на частных вертолетах. Это законно?
– Ну, как законно. Допустим, вы являетесь руководителем учреждения. Это ваше предложение держит конструкцию легитимности. Вы имеете право дать разрешение на приземление любого летального аппарата. Это ваша ответственность. Это необоснованно, я бы сказала.
– И не бесплатно, скорее всего?
– Здесь место интересное, и за него не один глава полег. Сейчас в эту историю лезут Марзаев с Хабировым. Пока территория пустая, потому что эти 1600 гектаров никто не может взять – последние городские леса республики. Блюду до сих пор договоренность с Росимуществом, что их тронут только под понятные цели. Тогда мы говорили, что здесь максимум будет оздоровительное учреждение. Здесь красиво, много озер, до сих пор водятся дикие животные. Поэтому лично мне не хочется убивать эту территорию, и 14 лет делаю все, чтобы с ней ничего не произошло. Но сейчас сложный момент, потому что вижу, как начали менять конфигурацию городских лесов и называют красивым словом программа «Стимул» строительства жилья, «Дом.рф» и так далее, якобы тащат инфраструктуру куда-то в Нагаево. На самом деле идет глобальная подготовка к большой стройке.
– Мы сместились на самое начало улицы Имама Шамиля. Она не обустроена, не считая асфальтной дороги. Почему вы говорите, что еще более лакомый кусочек – то направление реки, где дорога-то, в принципе, заканчивается?
– 1600 гектаров – это десять отдельных участков на кадастровом учете. Я их «резала» по границам кварталов. И они все разной площади. Этот участок локальный. Он описывает полуостров и пляж. 20 гектаров. А внутри – дубы и красивая аллея. В свое время лесники высаживали сюда именно ценные породы деревьев. Здесь тупик. Забора, который мы видим, не должно быть. Это незаконно. Я всегда говорила, что, если какой-нибудь глава республики захочет, он захочет видеть свою «Рублевку» именно здесь. Это идеальное место.
– То есть здесь в первую очередь захотят поселиться первые лица республики?
– Каждая земля имеет свою логику развития. Это точно не многоквартирки. Здесь логика именно усадебного типа. Эти участки в 20, 16, 33 га остались свободными, вот этот периметр.
– Подытожим. Уже освоенные кварталы – это первые лица, так?
– Скажем так, каждый новый глава приводит свою братву, которая выкупает у прежней участки и начинает обустраивать.
– Мы понимаем, вот этот участок тоже будет осваиваться. И будет вполне удобно делать это за бюджетный счет.
– Именно. Как бы подтянуть бюджетные деньги. Теперь это территория города, а не лесничества. Когда мы вовлекаем федеральную собственность в оборот, она же имеет обоснование. Я четко понимаю, когда нам Марзаев отчитывается, что протягивают канализацию, свет и так далее, что в обоснование этого проекта лежит то, что вокруг будет микрорайон. Они же не скрывали, что собираются в периметре Зауфимья 700 тысяч квадратных метров жилья воткнуть. И федералы дают на это деньги. И где-то рядышком возникнет какой-то маленький домик. Почему бы и нет? А рядом многоэтажки будут стоять. Если же брать просто землю, 20 гектаров, то в инфраструктуру придется вложить миллиарды.
