Глава XV. Обратно. Ч.1
Попав в одну из самых коварных ловушек, растерянные пираты вначале опешили, на какой-то миг испугались (что отчётливо передавалось недоумёнными лицами), но почти сразу, в силу бойцовской привычки, сумели взять себя в руки и обрели спокойное состояние. Внешне оно ничем не передавало те жуткие тревожные бури, какие нестерпимо терзали их изнутри и какие не давали вернуться к привычному душевному равновесию. Однако! Не только смятенные чувства обуревали смущённых разбойников; в их ненавидевших взглядах (особли́во у Леры), направленных в сторону мистера Скраймджера, выражалось столько отменного гнева, истинной ярости, что у того, невзирая на явное превосходство (полное торжество стратегических замыслов), по спине побежали мириады холодных мурашек, а высокородное тело сковалось от приступа суеверного страха. Так случается, когда видишь перед собою красивую, но злобную ведьму, способную мановением маленьких пальчиков превратить тебя в любую, какую захочет, отвратительную зверушку.
- Не стоит мисс Доджер, - на прожитом веку он видел «всякого», поэтому опасливая оторопь продлилась не дольше секунды; он вновь обрёл высокомерное выражение, - не стройте мне чарующих, по-колдовски изумительных, глазок, - он язвительно усмехнулся (передал, как именно воспринимает безотчетное буйство, в настоящем случае бесполезное, в полной мере неэффективное), - поверьте, - говорил он и уважительно, и с надменной издёвкой. - Вам вряд ли чего поможет: Вы попали в прескверную ситуацию. Вы спросите: какая всех вас ожидает печальная участь? Что ж, незамысловатый ответ скрывается на гладкой, чисто зеркальной, поверхности. Мы уже перевешали всю вашу судовую команду… теперь планируем перегнать «Кровавую Мэри», последний оплот пиратства, к бермудскому берегу, к городскому форту Сент-Джордж. В довершение устроим показательное судилище, в ходе коего вздёрнем всех вас, главарей пиратского братства, на реях личного корабля.
- В назидание другим и для острастки потомкам, - чуть слышно добавил Колипо, только лишь для себя.
Валерия, уподобляясь ему же, словно змея прошипела:
- Ну что же, посмотрим?..
- Рубинс?! - закончив ехидничать, Левин перешёл к основным командам и утратил всякую видимую почтительность. - В первую очередь заберите у гнусной пиратки мой пистолет! Потом разоружите всех остальных. И давайте уже выдвигаться обратной дорогой, не то мы и так… изрядно подзадержа́лись. Тэтчер! - обратился он к одинокой фигуре, стоявшей чуть стороне и скрывавшей подлую личность за накинутым капюшоном, за мрачным плащом. - Хватит таиться: дело сделано, - тот вышел вперёд и скинул верхнее покрывало, обнажая уродливое лицо, - забирай, как и обещано, негодную девку, но – только смотри! – головой за неё, ежели что, ответишь. У тебя есть времени ровно столько, сколько нам потребуется на переход до Сент-Джорджа. Потешься с желанной подругой вдоволь! Потому что там она, как и оба её омерзительных спутника, будет мгновенно осуждена́ и останется болтаться на гладкой, сухо обветренной, рее.
- Но, сэр?.. - мерзкий предатель попытался неуверенно спорить (видимо, высокородный лорд не в полной мере выполнял достигнутое меж ними позорное соглашение?).
- Молчать! - прокричал сэр Скра́ймджер неприветливо грозно; он обращался к Джиму, а заодно подразумевал любого из остальных, кто бы не попытался высказывать ему попутные возражения. - Как сказано, так и будет!.. Тем более что наша сделка, бесславный пират, - пренебрежительный лорд намекал, что положение премерзкого перебежчика является крайне зыбким и что он (за все его прошлые «подвиги») легко присоединится к бывшим соратникам, пленённым пиратам («облюбует» на «Кровавой Мэри» какую-нибудь свободную мачту), - не содержит прямого указания, - продолжал он надменным тоном, - сколько по времени ты будешь «пользовать» договорну́ю «добычу». Удовольствуйся тем, что имеешь. И помни! Ты отвечаешь за неё головой. На Бермуды она должна явиться полностью невредимой.
Не стоить и говорить, что своенравные приказы исполнялись моментально, и в соответственной точности. У Леры отобрали полюбившийся пистолет, арабскую саблю, непременный кисет (с запасом свинцовых пуль, порохового заряда); также она лишилась кожаной перевязи, к которой крепились красивые ножны, и всех остальных, не менее ценных девчачьему сердцу, вещичек. Примерно идентичную процедуру проделали и с рослыми спутниками – и старым и молодым. Связывать их не стали, посчитав никчёмную процедуру для себя унизительной, – куда денутся три пирата, когда их охраняет целое войско. Далее, пленённых разбойников переправили на их же знаменитый корабль, где все те сорок человек матроской команды, оставленные их дожидаться, были подвешены к протянутым реям; понемногу те начали разлагаться, издавая неприятный, если не терпкий запах. Захваченных главарей поместили в зарешёченную кутузку, где несколькими днями ранее томился молодой человек, назвавшийся сыном легендарного капитана Бешеного Фрэнка Уойна.
На обратный путь ушло чуть больше чем девять дней. Ветер на диво всегда оставался попутным и гнал пиратский парусник (а заодно сопровождавшие два фрегата и бриг) к главному Бермудскому острову; там попавшихся разбойников ждало губернаторское судилище, а вслед за ним бесславная кончина, позорная и унылая, не нёсшая ни славы, ни утешения. Однако! Едва «Кровавая Мери» поравнялась с юго-восточным берегом (где скрывался секретный грот), любые воздушные дуновения стихли, а наступил в прибрежной акватории полный штиль; он заставил застыть на месте, не доходя до нужного города семи с половиной миль. Словно сама Судьба (или потустороннее провидение?) не позволяла достичь намеченной цели. Стояла глубокая, незримо тёмная, ночь; небо виделось ясным, но, как предупреждал Годлумтака́ти, не виделось ни близкой луны, ни отдалённой звезды. Сэр Чарльз приказал: «Спустить паруса, выставиться на рейд и дожидаться утра́. Если к тому моменту ничего не изменится, то на вёсельных шлюпках переправляться на берег и достигать укреплённого форта пешком, шагая по устойчивой суше».
