Если лет до четырнадцати Юля считала себя принцессой, да еще такой, к которой принцы будут свататься наперебой, а ее избранник станет приносить кофе в постель и исполнять все ее прихоти, то годам к двадцати жизнь уже показала ей, что счастье добывается в борьбе, причем ожесточенной.
За это время случилось многое – позади была школа, которую Юля окончила на тройки. Несколько попыток начать карьеру (выгоняли по разным причинам, там – несколько раз проспала и опоздала на работу, здесь-будучи продавцом-консультантом – соблазнилась и украла телефон), все попытки эти благополучно провалились. Сердце успокоилось в ночном клубе – туда не нужно было приходить рано, и там не требовалось «шарить» в математике или других науках. А умением танцевать на высоченных каблуках, оголяться без стеснения и развлекать посетителей – Юля владела вполне.
Случилось в ее жизни и несколько мужчин, но Юля всегда гордилась тем, что не была безотказной, не соглашалась на что попало, устанавливала планку, ниже которой не опускалась. Только пару раз, в самом начале она испытала что-то вроде влюбленности, но эти ничем хорошим не кончилось. Ни один из этих коротких романов не перерос во что-то серьезное, парни относились к Юле как к очередной девчонке на их пути, наставал момент – и они находили себе другую подружку. С тех пор сердце ее навсегда закрылось, и теперь уже она задавала себе жесткий вопрос – что эта связь может мне дать? И потом принимала решение – стоит ли завязывать отношения с этим человеком.
Теперь все ее любовники были людьми обеспеченными. Но ни один из них не был свободен, и Юля знала, что они не женятся на ней никогда. Поэтому она старалась устроить так, чтобы «прощальный подарок» (а расставания случались неизбежно) был весомым, и отношения сохранились дружеские, чтобы оставалась возможность обратиться за помощью в случае чего.
Подруги знали, что у Юли есть маленький сын. Она, смеясь, называла его «ошибкой молодости», и суеверные девчонки каждый раз пугались: «Нельзя так говорить, не дай Бог, что-то случится с ребенком!» Но Витька воспитывался у Юлиной мамы, и даже близкие подруги начинали забывать, что он существует.
До встречи с Георгием Юля жила одна. Среди ее друзей не нашлось никого, кто расщедрился бы на такую квартиру, как ей хотелось. А «абы что» ей было не нужно. Поэтому до поры до времени она снимала элегантную студию в центре города. Квартира была отделана в черных тонах, может поэтому Юля на нее и клюнула – она любила черный. Ее и в магазинах сразу тянуло к мрачному цвету. И когда дома она выкладывала покупки на стол – он был погребен под этим трауром, а самой Юле почему-то приходило на ум словосочетание «черная месса».
Постельное белье из шелка цвета ночи – Юля проводила по нему рукой, точно ласкала. В ту пору ее другом был хамоватый бизнесмен, который не видел в ее пристрастиях ничего загадочного, рокового, колдовского, Сказал только:
— Ну что… Черные тряпки, бельишко.... Публичн-ый дом как публич-ный дом. Ты еще зеркало на потолок повесь.
— Большой спец по публичн-ым домам? — Юля прищурилась, она старалась, чтобы голос ее звучал ласково – но, Господи, как же трудно ей было не поссориться с этим человеком! Рядом с ним можно было находиться только со стиснутыми зубами.
— Не-а, — спокойно ответил он, — Чего я там не видел? Бабы везде одинаковы, мне и тут их хватает.
— И что, скажешь, в Амстердаме ты даже не ходил посмотреть на Квартал красных фонарей?
— Не-а, — повторил он, — Я уж лучше в хороший ресторан…
Он действительно был сибаритом, любил поесть и приходя к Юле, приносил дорогую еду – столько, что ей потом на неделю хватало. Благодаря ему, она приобщилась к элитным винам, к тонким блюдам – он водил ее в такие места, о которых она прежде и не мечтала, цены в его любимых ресторанах казались ей заоблачными.
Теперь Юля лишь с усмешкой могла вспоминать свою «нищую юность». Она была еще подростком, когда мать развелась с отцом и вышла замуж за другого. Нынешняя Юля поняла бы ее вполне – отец зарабатывал копейки и смирился с этим, считал, что и семья должна как-то приспособиться к его убогому заработку. Но настал момент, когда матери надоело экономить каждую копейку, и она ушла, и Юльку, конечно, увела с собой.
Новый ее избранник был не то, чтобы подходящим вариантом … нет, зарабатывал он вполне, и в семье появился тот достаток, которого ни мать, ни Юля не знали раньше. Но отчим оказался человеком слишком уж интеллигентным, а это им обеим было совершенно чуждо. Но мать умела притворяться, а Юля – нет.
Впервые они начали путешествовать. Отчим привез их отдохнуть и развлечься в Питер. Он и подумать не мог, что они попытаются уклониться от составленной им «культурной программы», в которую входили музеи, театры, экскурсии. Эрмитаж, конечно, в первую очередь.
Мать лишь коротко вздохнула, и Юля поняла, что она приготовилась безропотно играть роль преданной жены-спутницы. задвинуть шоппинг в дальний угол и восхищаться тем, что восхищает его.
Поэтому Юля предложила сама:
— А давайте лучше вместо Эрмитажа в Макдональдс сходим?
Позже она поняла, что в тот момент отчим поставил на ней крест – понял, что падчерица совсем из другого теста, чем он сам, и изменить ее не удастся. А уж когда она перед отъездом в качестве сувенира попросила купить ей золотой браслет на ногу…
Нет, невозможно было, окончив школу, остаться жить в одном доме с отчимом, терпеть его «закидоны», всю эту любовь к книгам, музыке, искусству.
И Юля поспешила уйти, предпочтя «свободное плавание».
Ей только-только подарили салон шугаринга, когда мать позвонила и сказала, что отчим умер. Конечно, в этом не было ничего удивительного – у них с матерью большая разница в возрасте, да еще отчим все принимал близко к сердцу, всегда был как натянутая струна. Такие долго не заживаются на этом свете.
Юля приехала на похороны. Мать не стала арендовать какой-нибудь «Печальный салон», гроб стол дома. Народу собралось много: отчима – остроумного, интересного, со щедрой душой человека – любили. Были и те, кто не мог сдержать слез, глядя на его восковое лицо.
Мать сидела у гроба, с видом вдовствующей королевы принимала соболезнования. Юля, которую отчим вырастил, которой делал дорогие подарки – вместе со своими друзьями облюбовала дальний уголок комнаты, и там они обсуждали поездки в Таиланд, и что можно было купить в аэропорту, и где лучше обменять валюту. Мать время от времени укоризненно взглядывала в их сторону, когда они забывались, и вспоминали что-нибудь смешное и начинали хихикать.
Больше мать замуж не вышла – и неудивительно, отчим оставил ей столько, что хватит до конца дней. Можно пожить в свое удовольствие. А тут еще и Юля подкинула ей младенца, так что стало совсем уж не до хахалей. Первое время мать еще на что-то надеялась, не хотела привязываться к внуку, считала, что Юля его скоро заберет. Но теперь уже ясно было, что Витька останется у бабушки – в новую Юлину жизнь он не вписывался.
— Что ты думаешь делать дальше? — напрямик спросила мать Юлю, когда мальчику исполнилось три, и они задули свечи на именинном торте, — Когда остепенишься?
— А вот скоро, — расплывчато отвечала дочь, поскольку роман с Георгием у нее в то время только начинался, и было еще не вполне понятно, чем все закончится.
Познакомились они банально – в больнице, куда Юля угодила с аппендицитом. Но как только она начала выздоравливать после операции, как сразу обратила внимание на завхирургией, которого в палатах встречали не просто как врача, а как некое божество. В него верили самые тяжелые больные – казалось, что если есть хоть один шанс, то этот доктор за него уцепится, не даст совершиться непоправимому. А женщины, помимо того, были очарованы и внешностью Георгия, и его харизмой.
Юля вела себя так как привыкла – флирт сочетался в ней с легкой надменностью. Это была компенсация за прошлое, она больше не хотела, чтобы мужчины видели в ней «девицу у шеста», пусть считают королевой – это да, это правильно.
Но как-то они с Георгием разговорились – она вечером стояла в конце коридора, приоткрыв дверь на маленький балкончик, настоящее «ласточкино гнездо», курила. У него недавно закончилась тяжелая операция, и он тоже подошел покурить. Устал он до того, что руки дрожали – и она помогла ему зажечь сигарету.
Юлю удивило, что Георгий заговорил о жене, причем с явной нежностью и чувством вины. Нелегко быть замужем за врачом, который живет своей работой, которого могут вызвать в любое время дня и ночи. Наталья просто подвижница, что выдерживает такую жизнь уже много лет, но вряд ли она счастлива.
Юля при этом подумала, что ее саму «такая жизнь» вполне бы устроила. У Георгия есть чувство ответственности. Завидный муж – врач, которым все восхищаются, красавец, зарабатывает явно достаточно…
Как-то само собой получилось (и ее кокетство было тут вроде бы совсем ни при чем), что он стал выделять ее среди других больных, они сделались вроде бы друзьями.
С аппендицитом в больнице не лежат долго. Когда Юля выписывалась, Георгий дал ей свой телефон, просил не стесняться, звонить если что…Юля сдержано улыбалась – план, который она уже выстроила у себя в голове, заходил гораздо дальше, чем простые звонки.
Оказавшись на свободе, она немедленно разузнала все, что могла о жене Георгия. Выводы были неутешительными. Будь не месте Натальи какая-нибудь яркая экстравагантная особа, сродни самой Юле – можно было бы, не думая, вступить в схватку и победить. На стороне Юли был бы эффект новизны. Но таких вот «серых мышек» годами не бросают из жалости, аргументируя однообразно: «Она бедная, она слабая, без меня пропадет».
Подруга предложила Юле:
— Хочешь, я ей волосы выдеру или в лицо чем-нибудь плесну?
Юля была достаточно умна, чтобы отказаться от криминала, тогда она потеряла бы Георгия навсегда.
— А попробуй приворот, — предложила та же подруга, — Я тут слышала об одной тетке, у которой это классно получается.
…Виновны в этом были потусторонние силы или нет, но когда обряд был произведен, Юля почувствовала, что отношение к ней Георгия начало меняться. Теперь она уже не была для него просто приятным дополнением к жизни – он метался, стараясь найти возможность проводить с ней все больше и больше времени. Это сказывалось даже на его работе – он почти отказался от частной практики, уже не ездил по вечерам к «своим больным», а приезжал к ней.
Юля хотела подстраховаться - не только привязать к себе Георгия, но и сделать что-нибудь такое на его жену, чтобы та навсегда исчезла из их жизни. Но Глафира отказала ей наотрез. Пришлось искать другую «бабку». И, в конце концов, нашлась та, которая взялась исполнить ее просьбу.
*
Каждое утро, проснувшись на рассвете, Олег варил себе кофе в маленькой турке – на одну чашку. Очень крепкий, горький кофе в простой белой кружке. Олег выходил на веранду, садился в складное кресло, и пил кофе, глядя на гору, что нависала над его гостиницей. Именно отсюда начинался подъем на вершину. И хотя гора почти все время скрывалась в тумане, Олегу не составляло усилия представить ее всю. Зеленый лес у подножья, потом – полоса мертвого леса – и обнаженная вершина.
Цивилизация отчасти изуродовала гору – заброшенное блочное здание, бывшая метеорологическая станция – теперь смотрела черными глазницами окон. Рядом высилась телемачта – тоже забытая всеми. Там, на станции когда-то работала Нина. Олегу не нужно было делать усилия, чтобы она как живая предстала перед его глазами. Маленького роста – и метра шестидесяти в ней не было, с короткой «французской» стрижкой, с глазами такими темными, что не видно зрачков…
Нина работала на вершине горы, Олег – внизу, где базировался отряд спасателей. Нина следила за погодой, Олег вместе с ребятами помогал спуститься с гор тем, кто лез наверх, плюнув на все прогнозы.
Здесь было как на войне – редко кто уберегался и сам, хотя ребята в отряде подобрались опытные, закаленные. И все же переломов и разных травм у каждого за душой хватало.
Но вот то, что случилось с Ниной, никто предугадать не мог.
— Просто отказало сердце, — говорили потом Олегу, — Оно у нее всегда было слабым… А тут работа в таких условиях. Может, вышла из тепла на холод, резкий перепад температур…
В тот день был буран. Нину нашли спустя несколько часов, когда тело ее уже занесло снегом. До дверей станции оставалось дойти несколько шагов.
После смерти Нины Олег уволился. Не мог он продолжать спасать людей, когда потерял, не смог спасти самого дорогого человека.
Он продал квартиру, взял огромный – по его меркам – кредит, и выкупил эту маленькую, на десять номеров гостиницу, что стояла наособицу – у самого подножья горы. Прежде она не пользовалась популярностью – ни особого комфорта, ни развлечений вокруг, и до города далеко. Именно поэтому Олег и осилил покупку, иначе хозяин заломил бы такую цену….
Но с тех пор многое переменилось. Метеостанцию закрыли, зато кто-то решил делать бизнес на ведьмах, и теперь в этих местах царил настоящий их культ. На вершину горы два раза в день поднимался ретро-поезд, из трубы которого валил черный дым, а вагоны точно сошли с картинок какого-нибудь туристического журнала. Сувенирные лавки росли как грибы. И везде эти чертовы ведьмы – сшитые из лоскутков или вырезанные из дерева, или отлитые из металла. Фигурки черных котов, воронов, пауков, настойки в бутылках затейливой формы, мешочки с целебными травами. Метлы – маленькие, для детей, и большие, в человеческий рост. Маскарадные костюмы, шляпы с широкими полями, туфли с загнутыми носами…
А уж что творилось тут накануне первого мая, когда те, кого Олег про себя называл сумасшедшими, преимущественно молодежь, съезжались сюда со всей страны, чтобы жечь костры, и праздновать Вальпургиеву ночь…Через пару дней неизменно приезжали трудолюбивые рабочие-мигранты, чтобы убрать склоны горы от всяческого хлама, оставленного туристами.
И, конечно, все гости надеялись увидеть таинственного призрака, легенду здешних мест.
Продолжение
#мистика #мистические рассказы #мистические истории