Глава 10(1)
Весь цикл Адмирал Империи здесь
Как только «Одинокий» пристыковался к главному пирсу, добрых три четверти моего экипажа, за исключением дежурной смены, покинув корабль, шумной толпой высыпали на просторы терминала крепости. Конечно же, это произошло с разрешения их командира, который всегда отпускал своих людей в увольнительные, если представлялась такая возможность. Я по себе знал, как скучна и однообразна, бывает служба на военном корабле, и не мог не баловать свою команду хотя бы такими маленьким радостями.
Честно сказать, развлечений внутри боевой крепости не так много: бар-ресторан, спортивные залы, да парочка маркетов, но даже уже это казалось для космоморяков праздником. А если добавить сюда огромные пространства «Измаила», где можно просто часами гулять со своими товарищами, то счастью моих людей не было предела. Это вам не тесные кубрики крейсера и узкие переходы между ними, где ты постоянно сталкиваешься с кем-нибудь и тебе, крайне не хватает личного пространства.
Кстати о товарищах, военные гарнизона прекрасно знали моих ребят, «Одинокий» был частым гостем у местных пирсов в Русско-османскую кампанию. Все хорошо помнили, как храбро бросался в гущу боя этот крейсер, отгоняя врагов от периметра крепости и как затем, «израненный», без энергетического поля, со страшными пробоинами в корпусе, он заходил под защиту «Измаила». После этого, орудийные платформы уже самой крепости начинали прикрывать мой корабль огнём. Такие воспоминания невозможно стереть из памяти. Моряки и солдаты, сражаясь плёчом к плечу, становились в тех сражениях боевыми товарищами, а товарищество в армии и флоте было равно понятию – братства.
Поэтому, как только створки пневмодверей стыковочного перехода с шипением открылись, и на платформу ворвалась шумная ватага моряков во главе со своим командиром, им навстречу уже спешила не меньшая по численности толпа их старых добрых знакомых и друзей. Генерал Волынец возглавлял эту процессию.
— Господин контр-адмирал, — обратился он, подходя ближе и меряя меня суровым взглядом, — неужели вы в серьёз рассчитывали напугать нас этой глупой выходкой с отключенными определителями «свой-чужой»?! Это что, у вас флотских сейчас такие шуточки снова в моде?
— Напугать, как я вижу, всё-таки удалось, — засмеялся я, показывая глазами на трясущиеся руки генерала.
— Чушь! — воскликнул тот, пряча их за спину. — Кого испугался, твоего крошечного кораблика? Тьфу, да если бы меня не было в тот момент в Центре Управления, я бы вообще не узнал о твоём приближении... Мои канониры постфактум сообщили бы мне, о том, что «прихлопнули» какого-то очередного мелкого комара, пролетавшего мимо!
— О, сильно сказано! — отреагировал я. — То-то смотрю, как завертели твои бастионы, всеми орудиями, не зная куда стрелять. Да ещё и все имеющиеся истребители разом выслал навстречу, с испуга, наверное: «Только не дайте добраться ему до меня»... Такие слова ты говорил подполковнику Дибич, полчаса тому назад, а? Признавайся!
— Тьфу, противно слушать подобный бред! — возмущённо воскликнул Фёдор Афанасьевич, действительно, тут же смачно плюнув на пол. — И от кого? От молокососа, только что напялившего на себя адмиральские погоны?!
Вокруг нас на мгновение воцарилась мёртвая тишина. Люди, находившиеся рядом, не знали, как реагировать на нашу с генералом перепалку.
— Да, пора тебе на покой старик, — покачал я головой и неожиданно обнял Волынца. Он громко засмеялся и в свою очередь стиснул меня в тисках своих объятий. Хватка у генерала, несмотря на возраст, была всё такая же железная, как и раньше.
— Здорово, Сашка... Как же я рад тебя снова видеть!
— Здравствуй, Фёдор Афанасьевич. Не ждал меня?
Я знал Волынца ещё со времён Русско-польской кампании. Он служил тогда полковником одной из республик Венденской Конфедерации, которая в тот период раскололась на два противоборствующих лагеря. Колонисты одних систем поддержали в войне – Российскую Империю, другие – Речь Посполитую и её союзников. Фёдор Афанасьевич, бывший в то время командиром одного из крейсеров Екатеринославской Республики, определился в своём выборе сразу. Отважного полковника, как и большинствоего соотечественников, не нужно было уговаривать, чью сторону занять в этом конфликте. Все боевые корабли «екатеринославцев» со своими экипажами перешли на сторону Империи...
Мы прошли с Волынцом рядом, практически всю эту кампанию. Громили польские «хоругви», затем вместе отступали от «Новой Варшавы» после жестокого поражения, и наконец, стояли насмерть, в качестве простых пехотинцев, обороняя легендарную крепость «Орешек». При первой нашей встрече на планете Венден-3, я, если честно, не воспринял всерьёз этого немного неуклюжего, бравирующего своим званием и положением, человека.
То был типичный южанин из нейтральных русских колоний – быстрый на подъём, взрывной и непоседливый. Когда нужно и не нужно, он хватался за эфес своей казацкой шашки, но так же быстро остывал, как и загорался. Не имелось в сердце у Волынца ненависти и злобы, даже к смертельному врагу. Таковы характеры были у многих поселенцев из русских колоний Конфедерации.
Оторванные от Российской Империи в результате политических интриг ещё более полувека тому назад, жители данных систем продолжали хранить традиции и оставались близки нам по духу и мыслям. Хотя многие из колонистов и были обижены на Новую Москву за то, что та бросила, как они считали, их миры на произвол судьбы. Но это не помешало им, практически всем, перейти под подданство России, как только представилась такая возможность.
Русские «конфедераты» сражались в ту войну отчаянно, не жалея, ни себя, ни противника. Они смело врезались на своих лёгких крейсерах в боевые порядки поляков, как будто во время лихой кавалерийской атаки на планете Земля. Часто такой боевой азарт приводил к тяжёлым последствиям, и нашим адмиралам стоило немалых усилий сдерживать порыв своих новых союзников.
Поставьте оценку главе от 1 до 5 в комментариях.
Читать роман целиком
Друзья, на сайте ЛитРес подпишитесь на новинки книг автора, чтобы не пропустить новые части Адмирала Империи.
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.