Остальные главы здесь
– Зачем ликвидировать Отвёртку, если он тебя лупит? – удивился Бугай, деля со мной утренний перекус на причале. – Пусть над ней и измывается!
– Затем, что муж меня содержит, а если она его себе присвоит, то я останусь голодной и на улице. Или ты меня с собой во флот возьмёшь?
– Нет, там бабам не место!
– То–то и оно, что податься мне некуда!
– А с Пехотинцем что? – с аппетитом откусил он бутерброд.
– На следующей неделе я возвращаюсь в академию МВД, вот тогда и приступим. Пока же Отвёрткой займись!
– Да занялся уже, только не лично. Мичмана нашего подослал. Тот любитель женщин и денег. Ты ж скоро заплатишь?
– Заплачу, как только чек обналичу, который муж забрал. Необходимо вернуть его для начала. Постараюсь сделать на днях!
– Было бы неплохо, а то ухаживания предполагают расходы! Свой карман трясти никто не хочет!
– Сегодня попытаюсь дозвониться до знакомого журналиста. Меня полковник в гости пригласил бумаги нужные посмотреть. Хочу его с собой взять? – поделилась я планами с Бугаем.
– Слушай, ладно Отвёртка, мелкая сошка, но ты замахнулась на всяких там майоров, юристов и прочих высокопоставленных уродов. Не боишься, что тебе крылья пообломают?
– А где ты у меня крылья увидел?
– Рисковая ты, Искра!
– У меня выбора нет! Мне нужно устранить врагов, чтобы жить спокойно! Разговор уже даже не идёт о мести. Я хочу выжить, а меня душат. Та же майор–юрист ставит мне преграды на работу в центре кинологии. Её необходимо убрать с пути! В этом мне может помочь только полковник.
– Без журналюги туда не суйся! Хочешь, я вместо него пойду?
– Не волнуйся! Я не пойду к полковнику одна! – склонила я голову на его плечо.
Мы стояли на деревянном помосте и смотрели на, покрытую льдом, поверхность воды. Под лучами солнца она блестела сотнями алмазов, и меня восхищало это зрелище. Моя жизнь далеко не походила на алмаз, и я была рада разглядеть его хотя бы в природе.
По дороге домой я забежала в кондитерскую. На нервной почве мне постоянно хотелось выпечки и чего–нибудь сладкого, а так как майор снисходил до копеек, выделяемых мне на карманные расходы, я могла позволить себе небольшую вкусность.
Выйдя из кондитерского магазина, я на секунду обомлела. Прямо навстречу мне шла Отвёртка, которая, видимо, тоже желала прикупить себе вкусняшек к чаю. Посмотрев заискивающим взглядом, она сделала шаг в мою сторону, но я решительно обошла её и двинулась к пешеходному переходу.
– Искра, – побежала она за мной и схватила за локоть.
– Не трогай меня! – одёрнула я руку.
– Прости меня, если сможешь!
– За то, что спишь с моим мужем?
– Между нами всё кончено. Он хочет быть только с тобой!
– Какой верный мне романтик! – театрально посмотрела я в небо.
– Это правда!
– Да мне плевать! И на тебя плевать! Вы оба проститутки и предатели! – ступила я на переход.
– Постой же! – задержала она меня за плечо.
– Что ещё?
– Через какое–то время после того, как ты попала в тюрьму, ко мне в дверь постучал твой муж и сделал предложение стать содержанкой генерала. Я вспомнила твои слова о том, что надо выбиваться в люди. Вот и согласилась!
– Выбиваться в люди, став офицерской шлюхой?
– Многие женщины строят карьеры и имеют миллионы, являясь любовницами состоятельных мужчин, обладающих деньгами и властью.
– Ну, ты стала миллионершей?
– Нет, этот подонок–генерал не позвал меня больше двух раз.
– И ты переключилась на моего супруга?
– Нас с ним объединила беда, ведь ты попала в колонию и мы оба очень об этом сожалели, – скорчив огорчённую физиономию, сказала она.
– Что ж вы, опечаленные, вместо того, чтобы спариваться от горя, навестить меня не пришли? Я ж не умерла! Я за решёткой сидела, ждала, что муж или подруга придут меня поддержать хоть раз.
Отвёртка промолчала с несколько секунд.
– Мне было стыдно посмотреть тебе в глаза!
– А трахаться с моим мужем на моих простынях в моём доме не стыдно было?
– Он мне, действительно, нравился, – виновато опустила она голову.
– Так я знаю! Когда я сбежала с Пехотинцем, ты защищала майора, рассуждая о том, что мужчина должен походить на папу: быть строгим, решительным, доминантным. Теперь я понимаю, что твой идеал мужчины совпадает с характером моего мужа. Только, Отвёртка, он жадный до мозга костей, и с ним, как ты сказала «из бедноты», не вылезешь, будучи любовницей. Даже не раскатывай губу! Прислуживать ему будешь и угождать бесплатно!
– Мы больше не вместе. Я надеюсь, что ты сможешь меня простить, и мы снова станем подругами, тем более что у меня сейчас другой ухажёр, мичман из флота.
– Рада за тебя! Подругами мы уже никогда не будем, а простить – прощаю! – я резко двинулась через пешеходный переход, оставив её в растерянности стоять у светофора.
«Это ж надо такую наглость иметь, чтобы у меня дружбу выпрашивать! – «кипела» я всю дорогу до дома. – И это после того, как мужа увести намеривалась! Бессовестная мразь!». От возмущения и злобы я взмокла и, несмотря на сильный мороз, расстегнула пальто, чтобы поостыть. У входа в подъезд я столкнулась с супругом, выходящим на улицу.
– Я в центр кинологии, – отчитался он, продемонстрировав мне форму с обедом, что взял с собой.
– Хорошо! Я задержусь в библиотеке сегодня вечером. В понедельник у меня проверочный тест, и, если пройду его, смогу приступить к занятиям. Мне нужно закрепить всё то, что я учила.
– К какому часу мне заехать за тобой?
– Я вернусь сама, потому что не знаю, когда завершу занятия.
– Я приеду в 8 вечера. Чтобы была готова к этому времени! Ты не бездомная сидеть в библиотеке до закрытия!
– Как скажешь!
– Пальто застегни, не лето! – поцеловал он меня в щёку и отправился по своим делам.
Остервенело, я стёрла его поцелуй рукавом, и поднялась домой.
Прежде, чем звонить журналисту, я набрала полковника и убедилась, что его предложение в силе. Старый пошляк был неимоверно рад предстоящей встрече, и теперь мне было важно уговорить репортёра на сопровождение меня в загородный особняк офицера. Я слегка трусила звонить журналисту после того, как майор запретил ему общение со мной. Просто я боялась отказа в сотрудничестве и негативной реакции на мой звонок. Однако всё прошло удачней, чем мне думалось.
– Конечно, я поеду с Вами к старому полковнику! Как я и сказал по телефону в последнюю нашу беседу, нам не хватает этой папки со спорными делами судьи.
– Прошу прощения, что муж решил Вас запугать! И рада, что Вы не отказались от моего вопроса!
– Ваше дело мне безумно интересно, и оно гораздо важней, чем угрозы майора. Я судебный журналист, и привык к грубым предупреждениям такого рода. Если бы я оставлял каждое расследование из–за угроз, я бы давно оказался безработным!
– Тогда увидимся у полковника в пять вечера.
– До встречи!
К назначенному времени я подъехала к загородному дому офицера. Добраться туда без автомобиля было непросто. Мне пришлось сменить два автобуса и электричку, а затем идти пешком несколько километров. В пути я понимала, что времени рассиживаться у полковника у меня не будет, ибо к восьми вечера я должна была стоять у библиотеки и ждать супруга, решившего забрать меня оттуда домой.
У входа в особняк меня встретил незнакомый мне молодой сержант – новый охранник территории полковника, который был столь любезен, что проводил меня прямо к хозяину дома.
– Милочка, как я рад Вас видеть! – поцеловал он мне руку. – Прошу Вас, проходите!
– А репортёр уже тут?
– Он был здесь минут пятнадцать назад, но ему сильно нездоровилось, и он откланялся домой. Просил передать Вам свои извинения.
– Журналист уехал? – неприятно удивилась я, понимая, что вовсе не имею желания оставаться наедине с полковником.
– Да. Как я уже сказал, он что–то захворал. Не беспокойтесь, с Вами, душечка, ничего не случится! Мы лишь посмотрим папку с документами, которую я обещал Вам показать.
– Только давайте не задерживаться! Меня супруг дома ждёт.
– Я так понимаю, что он не в курсе Вашего визита ко мне. Вы же не стали оглашать ему наши намерения по поводу майора–юриста?
– Нет, конечно! Мой муж не будет рад заговорам в центре кинологии, поэтому я умалчиваю о конкретных планах по тому, как убрать с дороги эту стерву. К тому же, Вы хотите, чтобы я управляла мышлением супруга в качестве его секретарши. Как же об этом рассказать?!
– Не перестаю восхищаться Вашей сознательностью, дорогая! Что ж пройдёмте в мой кабинет! – задал полковник направление ладонью.
По коже бегала неприятная дрожь от нахождения в этом доме одной. Я шла за полковником, но совершенно не желала этого! Однако папка мне была нужна, и, стараясь не думать о скверном, я неспешно шагала в его кабинет. По прибытию, он запер дверь, пояснив, что скрывает бумаги от неожиданных глаз, что могут появиться на пороге в любую минуту. Я немного успокоилась, услышав, что в доме есть кто-то ещё, помимо нас.
– Виски? Ром? Водку? – любезно предложил полковник.
– Спасибо, я не пью! Давайте приступим к делу!
– Как же Вы нетерпеливы, молодая особа!
Кабинет выглядел уютно, хоть и был достаточно просторным. Вся мебель в нём была тёмных тонов, а стены обклеены бежевыми обоями. Полковник полез в дорогое бюро из красного дуба, покрытое лаком в бардовый цвет. Я же уселась на чёрный кожаный диван, стоявший у противоположной стены. Справа от меня располагалась тёмная мраморная барная стойка и прозрачный бар с разными напитками в нём.
– Прошу Вас! – протянул мне папку офицер. – Здесь собраны дела, которые вела судья за последнюю пару лет. Большинство из них очень неоднозначны и субъективны настолько, что в них не всегда учтены законы.
– Я уже видела эти дела. Лейтенант приносил мне папку к просмотру.
– А Вы знаете, что у судьи есть свой благотворительный фонд?
– Об этом мне поведал журналист, который должен был быть тут, но покинул Ваш дом раньше, чем я прибыла.
Полковник отошёл к барной стойке и начал разливать напитки, стоя ко мне спиной.
– Откройте последнюю страничку! Помимо обычных людей, в этот фонд деньги вносила майор–юрист. Деньги большие и на регулярной основе, а точнее перед каждым спорным делом, что Вы держите в руках. Эти суммы выводились из фонда судьёй и заносились на счёт больной раком дочери.
– Но это ничего не доказывает!
– Вы правы! – полковник подал мне стакан с ароматным виски. – Сделайте уважение, выпейте со стариком!
– Я же сказала, что не пью!
– Всего лишь пару глотков за то, что я Вам сейчас покажу.
Офицер стукнул своим сосудом о мой, и я чуть отпила из стакана, после чего поставила его на столик сбоку от дивана. Мне было неуютно пить с ним, но я прекрасно понимала, что вряд ли опьянею от пары глотков дорогого напитка. Зато, таким образом я проявляла уважение к хозяину дома, как мне казалось.
Полковник снова полез в бюро и вытащил оттуда тонкую стопку бумаг. Подойдя ко мне, протянул их и сел рядом на диван.
– Что это? – наблюдая список денежных переводов, спросила я.
– Это распечатка «чёрного» счёта майора–юриста заграницей.
– Но это нелегально!
– Душечка, это станет легальным, когда я внезапно натравлю налоговую на незаконный денежный оборот этой стервозной дамы. Читайте внимательно!
Я уставилась во все документы, что были у меня на руках, и вскоре разглядела шаблон:
– Имена из дел судьи и денежных переводов на счёт майора–юриста совпадают. Она получала деньги от обвинителей или обвиняемых на свой «чёрный» счёт и большую часть переводила судье. Верно?
– У Вас определённо острый глаз! Майор–юрист получала взятки от лиц, чьё судебное разбирательство было «на носу», и делилась суммами с судьёй. При этом зачастую сама же и вела клиента. Таким образом, вердикты были заранее оплачены и предрешены. Грязные схемы, в которых сложно уличить, ведь фонд был прикрытием, а обычный банковский счёт майора–юриста оставался чистым. Если предоставить эту информацию прокурору, всё встанет на свои места. Данные будут официально запрошены и все гипотезы доказаны.
– Хорошо! Но моё дело майор–юрист оплатила в фонд из собственного кармана и то, что это была взятка недоказуемо!
– Вы ошибаетесь, милочка! Отпейте виски! Я принесу Вам последний лист!
Взволнованная его ответом, я сделала ещё один крупный глоток. Полковник стянул бумагу с барной стойки и передал её мне, вновь усевшись рядом на диване. Это был ещё один денежный перевод на «чёрный» счёт майора–юриста, совершённый прямо перед моим судебным разбирательством.
– Не может этого быть! – не поверила я своим глазам, увидев имя того, кто заказал мой жестокий вердикт.
– Возможно, поэтому Вам, действительно, не стоит и заикаться о мести за тюрьму перед супругом.
– Моё заключение в колонию заказала мать мужа? Это правда?
– Да, это была Ваша свекровь.
Ошарашенная увиденным, я захлопнула папку. Я могла понять её недовольство и неудовлетворение мной. Городская и заносчивая, она не хотела в невестки деревенскую девку без статуса и положения в обществе, но заключать меня в тюрьму?! Совсем юную, жену её, тяжёлого по нраву, сына, которая заботилась о нём и даже любила. Какой же бесчувственной стервой надо быть! Мне повело голову от шока и неверия в то, что люди могут быть настолько бессердечны.
– Милочка, Вам плохо?
– Нет! – ответила я, откинувшись головой на спинку дивана.
– Вы простите, в виски я Вам подсыпал немного успокоительного, чтобы Вы сильно не переживали по поводу свекрови. Не волнуйтесь, Вы не уснёте, просто расслабитесь.
– Что? – в помутнённом сознании переспросила я, чувствуя, как обмякают мои руки и ноги.
– Я показал Вам документы и даже поделился тем, что изначально собирался припрятать напоследок. Теперь же хочу, чтобы и Вы исполнили мой давний Вам приказ – подарили мне чуточку своей любви!
***
Дорогие читатели, ДЗЕН заблокировало следующую ГЛАВА 23, но вы можете почитать её на любом из этих ресурсов:
Авторский сайт, ЛИТНЕТ, ПРОДАМАН, AuthorToday, или послушать на Youtube