— Не отпущу тебя к этому бездельнику, — Лариса Олеговна с криком заслонила собой входную дверь. — Ты никуда не пойдешь! Слышишь?!
Она угрожающе смотрела на свою дочь — 16-летнюю Ксюшу. Та тоже закричала в ответ:
— Мама! Да ты же его не знаешь совсем! Ты с ним даже не разговаривала! Откуда тебе знать-то? Сидишь дома одна, в книгах своих заросла, да в работе. Жизни настоящей не видела! Не понимаешь мужиков! Сама одна давно!
— А потому и поросла в работе, чтобы человека из тебя вырастить! А не чтобы ты от первого встречного бездельника мне в подоле принесла ребенка раньше времени!
— Мам, ну что такое говоришь? — Ксюша сменила тактику и стала разговаривать с матерью спокойней, — Какой ребенок? Я же просто погулять с ним схожу и все.
Эмма Олеговна тяжело вздохнула:
— Ксюшенька, да наслышана я про этого Матвея. Весь наш район наслышан. Ну, не пара он тебе. Пойми! Ему всего 18 лет. В таком возрасте парням только одно от красивых девочек надо. Тебе школу в этом году заканчивать, о будущем своем подумай. А он… Школу закончил не пойми как, не работает, не учится… Ни кожи, ни рожи…
Ксюша скривилась:
— Мам, ну я же не жить с ним собралась… Просто погуляю. Он добрый, смешной, в обиду меня не дает. Пусти, а?
— У него таких, как ты - целый район… Ты-то должна знать! — не унималась мать.
— Да он уже не гуляет с ними! Я знаю! Я же с ним разговаривала. Все только думают о нем плохо из-за отца его. Что в тюрьме сидел… Только он-то тут при чем?! Матвей правда хороший, я давно это поняла. Цветы мне дарит, истории всякие смешные рассказывает.
Ксюша мечтательно улыбнулась.
Эмма Олеговна вздохнула и посмотрела на дочь. Она поняла, что спорить бесполезно и отошла от двери…
Ксюша и Матвей встретились в условленном месте. Парень вел себя очень легко. Много шутил и смеялся, часто брал девочку за руку, отчего у нее мурашки бежали по спине.
— А правда, что ты Лариску бросил? — Ксюша набралась смелости и задала так давно интересующий ее вопрос.
— Ну да, — быстро ответил Матвей. Вопрос его нисколько не смутил. — Да надоела она…. Думает, раз у нее папаша весь такой крутой, бизнесмен, шишка, значит и ей все можно. Ну… типа людьми там управлять… Ни фига. Со мной такое не прокатит. Бросил ее, да и все. Тут-то ей папаша не поможет. — Матвей засмеялся веселым заразительным смехом.
— Хочешь, ты со мной будешь встречаться? Ну или я с тобой? Как там правильно-то говорить… Короче, если будешь со мной, то у тебя вообще проблем ни в чем не будет! Лариска почему за меня так цеплялась? Потому что уважают меня тут все. Ну, типа, как мнение мое слушают и все такое. Ну так что? Будешь моей девчонкой?
Ксюша залилась краской и кивнула. Домой девочка пришла уже поздно вечером.
— Ксюша? — мать уже встречала дочь в коридоре. — Ну что, нагулялась?
Ксюша смотрела на мать и улыбалась.
— Все хорошо, мамуль. Тебе правда волноваться за меня не нужно. Мы хорошо погуляли. Просто болтали ни о чем. Я же не дура, не собираюсь ничего такого делать!
Эмма Олеговна с недоверием посмотрела на дочь и ушла к себе. Девочка разделась, прошла к себе в комнату, спиной упала на кровать и поняла лишь одно - она окончательно и бесповоротно влюбилась!
***
В этот день Ксения была очень красивой. Белоснежное платье в пол облегало ее красивое молодое тело. Конечно, живот был слегка виден, но ничего страшного - срок беременности еще не очень большой. Главное, что она наконец выходит замуж! Неужели это правда происходит с ней? Девушка была очень счастлива.
Ксения еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале. Ну, кажется, все уже готово… Все готово, кроме Матвея… Ну, ничего страшного - он скоро придет…
Свадьба была назначена на послеобеденное время. Матвея почему-то никто не видел с самого утра. Ксения пыталась не переживать - беременным вредно. Вдруг в дверь постучали:
— Войдите, — сказала невеста.
В комнату вошла ее подруга Роза.
— Ну как ты тут, красотка моя? — подруга не сводила глаз с Ксении. — Там уже все почти готово, через полчаса можно ехать в ЗАГС. Ты до Матвея дозвонилась?
Ксения попыталась улыбнуться:
— Ну, я звонила - он недоступен почему-то… Может сюрприз какой-нибудь готовит? Он же вечно что-то придумывает.
— Ммммм, ну да, — неуверенно сказала Роза. — Ну тогда будем ждать.
И они дождались. Ох, они дождались. За несколько минут до объявления регистрации Матвея и Ксении появился жених. На нем был надет свадебный мужской костюм, да вот только вид у этого костюма был слегка потрепанный, а сам молодой человек слегка покачивался. Было видно, что празднование его свадьбы не ограничилось бокалом шампанского.
— Какая ты у меня красивая! Какая сладенькая! — воскликнул Матвей и подошел к Ксении под осуждающие взгляды гостей. С ним пришли еще пара друзей и свидетель. Все парни были навеселе.
— Ну что?! — воскликнул жених, — Пошли меня окольцовывать?! — Матвей громко рассмеялся, источая резкий алкогольный запах.
— Где ты был? — тихо спросила Ксения. Она не хотела выяснять отношения с женихом в нетрезвом виде и под всеобщие взгляды гостей.
— Да я отъезжал, надо было кое с кем перетереть. Я тебя между прочим защищал! Честь твою! — Матвей говорил очень громко, — Чтоб лишнего ничего там не несли. Ну, я и разобрался…. Приехал же! — парень хлопнул в ладоши, — Ну?! Что встали?! Пошли жениться?! — Матвей схватил Ксению под руку и они вошли в открытую дверь свадебного зала под торжественные аккорды вальса Мендельсона….
Свадьба прошла для невесты как в тумане. Ей было очень стыдно за безобразное поведение своего пьяного уже мужа. Он пытался участвовать во всех конкурсах без разбору, хватал неприглядным образом Ксюшу при всех, а в конце он и вовсе уснул прямо за столом. Хорошо хоть торт успели съесть.
Когда торжественное мероприятие закончилось, то друзья Матвея донесли его домой и бросили на кровать прямо в одежде. Естественно, ни о какой свадебной ночи и речи быть не могло.
Ксения сняла свое красивое платье принцессы и вздохнула. Ну она ему завтра устроит... Теперь он её муж, обязан слушаться!
Спустя полгода брака, Ксения родила маленькую красивую девочку Аллу. Она родилась очень похожей на саму Ксению. Те же глаза и носик. Такая же наивная и добрая улыбка. Мать души в ней не чаяла. Каждый божий день она посвящала всю себя дочери.
Помочь ей было некому, так как к тому моменту уже не стало ее мамы Ларисы Юрьевны, а подругам просто некогда было ей помогать, да и неинтересно. Все-таки Ксения - девушка замужняя. У нее подгузники, кастрюльки и кашки, а у них учеба, парни и путешествия.
Матвей тоже любил дочь. Но времени на нее у него, как правило, не находилось:
— Матвей, посиди, пожалуйста с Аллочкой, я в душ сбегаю, — спрашивала уставшая Ксения. Иногда она спала всего по три часа за сутки.
— Ксеня, мне некогда, — неизменно отвечал ей Матвей. — Я потом, ладно? Мне бежать надо! Зарабатывать же для моих принцесс кто-то должен! — он поцеловал жену в губы, чмокнул дочку и ушел….
В тот вечер Матвей не вернулся. Ни вечером, ни на следующий день. Ни через неделю. Он просто пропал. Ксения сбилась с ног, но когда она уже собралась идти в полицию, то услышала звонок. Это был Матвей.
Он запинаясь сказал, что не хочет жить вместе, уже подал документы на развод, искать его не надо. Деньги он присылать на дочку будет.
Матвей так и не вернулся.
***
Прошло 22 года. Ксения Александровна ждала, когда Алла вернется с собеседования. Женщина очень переживала за дочь. Ведь от этого собеседования фактически зависело ее будущее.
Алла выросла красивой девушкой. Она всегда хорошо училась и радовала мать. В этом году она закончила университет по специальности “Финансист” и после окончания, ее позвали на собеседование в филиал одного из крупнейших банков страны.
— Мам, я пришла! — радостно крикнула девушка, она не разуваясь прошла на кухню, — Поздравляй, мамуль!
Женщины обе закричали от радости, а Ксения Александровна даже всплакнула - какая же умная и красивая выросла дочь!
После того, как Алла рассказала матери о собеседовании, они заговорили на другие темы:
— А я тут с Виталиком недавно встретилась, представляешь? — с воодушевлением начала рассказывать дочь, — Он такой классный стал!
— Это тот, который на вашем первом курсе телефоны подрезал и торговал ими потом? Помню-помню…. Что там с ним может быть классного-то? — с усмешкой сказала Ксения Александровна.
— Да нет, мам, ты не понимаешь. Он правда классный! Мы с ним в кафе посидели, он рассказал о судьбе своей. Нелегко ему пришлось…. Мне так жалко его стало. Красивый же парень, да умный был. Если бы в деньгах так не нуждался тогда, то и закончили бы универ вместе. Он даже Бродского мне цитировал и….
— Ой, Ал, не придумывай. Горбатого могила исправит. Плавали - знаем.
— Ты опять про папу, да? Хватит уже всех с ним сравнивать. Не все такие, как он.
— Тебе-то откуда знать? — горько усмехнулась женщина. - Я так же, как ты когда-то говорила….
Алла вышла из квартиры матери и спустилась во двор. Было уже поздно, и пора было возвращаться домой. Вдруг она заметила человека, одиноко сидящего на скамейке. Он поднял голову на девушку и окликнул ее:
— Алла? — девушка становилась. Человек встал. — Аллочка! Это я!
Алла подошла ближе и спросила:
— Я вас знаю?
— Да это ж я! Папка твой! Ты маленькая совсем была, не помнишь, конечно…. — Алла не знала, что ответить. Этот помятый, выпивший мужчина совсем не был похож на симпатичного молодого человека с маминых фотографий.
— Пап? Папа Матвей?
— Да! — воскликнул мужчина. — Я это! А где мама?
— Дома…. — Алла не знала, как себя вести и что говорить.
— Может позовешь ее? — жалобно сказал мужчина. Алла вошла в подъезд.
Ксения Сергеевна вышла во двор. Дочь шла за ней следом.
— Привет, Матвей. — спокойно сказала женщина.
— Ксюша, Ксюшенька моя! Смотри! Я вернулся к тебе! — мужчина принялся утирать слезы грязным рукавом куртки.
— Матвей, мне кажется, что ты немного опоздал, — Ксения Александровна горько усмехнулась, — Много заработал для своих принцесс?
Матвей продолжал рыдать.
— Ксюшенька, Аллочка, вы же единственные мои, я же ошибся просто, ну с кем не бывает, молодой был, глупый, счастья своего не понимал…. Ну простите меня, девочки мои!
Ксении не было его жалко. А Алла вообще не понимала, как этот грязный, пьяный, плачущий человек мог быть ее отцом.
— Пока, Матвей. Рада была повидаться. — Ксения взяла за руку дочь, и они вошли в подъезд.
Матвей, сгорбившись, остался стоять один. Ему хотелось плакать, но не было даже слез. Не было ничего.