НЕНАВИСТЬ ИЛЬИНА И Ко К СОВЕТСКОМУ СОЛДАТУ
Всё-таки оголтелое навязывание «любимого философа президента» Ивана Ильина, провокационно названный Дугиным центр при либеральном изначально РГГУ, топорная защита религиозного мыслителя каналом «Спас» неофита Б. Корчевникова и вялая адвокатура Михалкова в «Бесогоне» - - возымели своё действие: весьма противоречивого мыслителя стали читать внимательней. И – с обратным, оглушительным эффектом, усиленным новыми сражениями с фашизмом..
Поэт и редактор из Тулы Анатолий Филиппов опубликовал в ленте совершенно чудовищный материал: «Иван Ильин о нашей армии». Глаза отказывались верить, а сердце и ум – воспринимать эту несусветную клевету на советского солдата – освободителя Европы от любезного кому-то фашизма
«Итак, в русской армии «свободную солдатскую инициативу», некогда требуемую стариком Суворовым, лишают всякой духовной сознательности, затем вселяют страх, насильственно приобщают к господствующей идеологии и топят в безропотной, рабской муштре. Совесть и честь - понятия старой школы - упразднены, их заменяют лицемерным «революционным пафосом».
Он что, бывал тогда в частях Красной армии, говорил с командирами и рядовыми или ограничивался статейками в немецких газетах, готовящихся к войне? А делает безапелляционные выводы: «В результате солдат утратил чувство защитника своей Родины. Ибо ни экспроприированный раб государства, ни интернационально вымуштрованный марксист не имеют родины». Что, уж прямо все марксисты – недавние студенты, рабочие, трактористы? А ведь идёт трудная финская компания, русские несут огромные жертвы, а этот служащий по ведомству Геббельса, нагнетает: «Не свободный и коллективизированный человек, - не воин. Взятый в отдельности, он - раб. В коллективе он представляет собой орду. Никакая машина не может спасти там, где отказывают дух и сердце».
Это из номера «Neue Zй rcher Nachrichten» за 27.01.1940 год.
Какое он имеет право называть наших с вами предков, моего старшего брата, начавшего службу как раз в 1940 году, и его боевых товарищей – сталинских соколов, будущих Героев Советского Союза рабами, ордой, людьми с упраздненными совестью и честью?
Открытому врагу России ненавистно все в СССР, даже простые солдаты, брошенные в снега Карельского перешейка, к линии Маннергейма. Ни тени сострадания, русской боли! Но эти «рабы», вопреки фашистским теориям, и тогда победили по заветам старика Суворова , и через 5 лет разгромили его любимых немцев.
Видно, как Ильин обрадовался, что русские ребята увязли в финской компании, как «философски» обосновывает свою подлость и, предваряя Гитлера с бандеровцами, называет нашу армию азиатской ордой. Украинцы должны ценить сегодня такого «патриота». А ведь Зимняя война и сегодня не до конца исследована. Даже вокруг цифр потерь ведутся споры. Злопыхатели в Сети, последователи Ильина трясут цифрами: с нашей стороны, дескать, в ней погибло 120 тысяч человек, а финны потеряли всего 26 тысяч. Они воевали грамотно и на своей территории, а советские… Цифра эта – фантазия финнов и нынешнего интернета. Подсчитать конкретно количество погибших и раненых в финской армии за Зимнюю войну, не имея реальных цифр от финской стороны, невозможно. И если потери СССР в этой войне вроде подсчитаны, то потери Финляндии – секрет, который финны оберегают, как зеницу ока. Маршал Карл Г. Маннергейм в своих мемуарах указывал на цифру 24 923 человек убитыми и 43 557 ранеными. В своем выступлении после окончания войны В.М. Молотов указал, что финны потеряли около 85 тысяч человек убитыми и около 250 тысяч ранеными. Эти цифры, понятно - завышенные. Споры продолжаются.
Постоянно упрекают посегодня советское командование в неподготовленности к войне зимой, в головотяпстве. А вот как ярко и убийственно описывает состояние финской армии ветеран той компании Пентти Перттула, , который обучал призывников-финнов: «С фронта я был направлен в 4-е пехотное училище… Обучали совсем молодых, в большинстве это были семиклассники и восьмиклассники… Самое плохое было в том, что кроме финской кокарды выдать им было нечего. В училище была одна винтовка на четверых… В марте из учебного центра была образована боевая группа Хейнонен, и мы направились на фронт в район Хамина – Виланиеми. Мы получили восемь пулеметов. Меня больше всего беспокоило, что мои ученики вообще еще не знали пулемет. Когда мы отправились на фронт, у нас не было ни одной палатки, ни волокуш для пулеметов! Ребята были одеты по-городскому, было невозможно поверить, что в такой одежде они идут в бой. С тех времен во мне не утихает злость к политикам страны. Они бросили молодежь в безнадежный бой, забыв дать в руки оружие!.. Ребята лежали в снегу в полуботиночках».
Но есть в Выборге и Всеволжске человек, который хорошо знает эти трагические страницы истории и свои собственные деньги тратил на то, чтобы сохранить память о них. Созданным Баиром Иринчеевым "Военный музей Карельского перешейка" посвящен Советско-финской (1939-1940) и Великой Отечественной войнам. Теперь он возглавил объединенный государственный музей «Дорога жизни». У него вышло несколько книг – почитайте.
Меня, хранящего как святыню более 100 писем невиданного мной старшего брата, потряс один рассказ Баира в музее:
- Вот письмо с соболезнованием от главнокомандующего финской армией маршала Маннергейма в семью погибшего. Оно прилагалось к Кресту скорби, которым награждали родственников солдата, убитого на войне - начал экскурсию Баир Иринчеев. - Купил я этот документ на интернет-аукционе. Видимо, родственникам это письмо оказалось не нужно. Я выяснил, что этот финский солдат воевал возле нынешней трассы "Скандинавия". Его тело осталось на поле боя. То есть он до сих пор лежит там, где каждый день проезжают на дачи тысячи человек.
Вы понимаете: «не рабам финнам», по Ильину – это пофиг. А могли бы и экспедицию организовать, и найти останки, и перезахоронить. Но даже письмо – часть семейной славы – продали!
А письма моего брата, опубликованные в трёх книгах, рисуют образ молодого патриота, умного, литературно одарённого. Брат погиб под Лемболово, у бывшей фин8ской границы, и потому в книге я привожу записи И.С. Касьяненко – ст. лейтенанта: «В октябре 1938 года меня, тракториста Котовской МТС Одесской области, призвали на службу в ряды Красной Армии и отправили в Ленинград. А там с Финляндского вокзала мы уехали в посёлок Лемболово...». Дальше советский украинец описывает и сражения зимней войны, и прорыв линии Маннергейма, который отбросил врага на 120 км от Ленинграда. И снова – наступле7ние финнов в 1941-м до старой границы. И снова бои под Лемболово, и наступление в 1944 году, когда брата уже 2 года не было в живых. И у Касьяненко – ни тени рабской психологии, даже когда он описывает приезд Ворошилова или Жданова в их часть.
Именно в Лемболово стоит памятник героическому экипажу моего старшего брата. И я гневно не хочу, чтобы какие-то философы прошлого или настоящего защитников Родины хоть в первую финскую компанию – незнаменитую войну, по выражению Твардовского, хоть в победоносную вторую, завершившуюся Четвёртым Сталинским ударом со взятием Выборга, называли витиевато, но подло - «экспроприированными рабами государства».
А ведь есть защитнички-последователи. Какой-то Лытонин Илья хамит в моей ленте:
«С самого начала автор краснопузая зараза, лжец, маргинал и враг народа…
Егор Холмогоров правильно заметил, что…». Ну, сами такие сторонники наглядно демонстрируют, призывая на помощь Путина и Сталина (?), что подобные мыслители и их выкормыши – рабы фашиствующей Европы!