Глава десятая
Лариска ушла в отпуск. Я тоже дорабатываю эту неделю и уезжаю домой. Билеты уже куплены. Мастера и Маргариту везу с собой, почитаю на каникулах. Сейчас читать неохота.
К Марии Ивановне сегодня придет племянник. Она меня предупредила сразу, что он нехороший человек. Наркоман. В очередной раз вышел из тюрьмы, где пробыл в общей сложности лет двенадцать. Так что лучше мне сидеть в своей комнате и не выглядывать, когда он заявится.
Я напоминаю Марии Ивановне, что у меня работа и раньше десяти вечера я не появлюсь. Но избежать встречи с племянником не удается. Вечерний сеанс отменили, и я прихожу с работы раньше, чем меня ждали.
В прихожей сталкиваюсь с двухметровым мужиком с широченными плечищами. Никогда бы не подумала, что этот великан и невысокая Мария Ивановна – родственники.
Великана зовут Николай. Несколько неожиданно увидеть у только что вышедшего из тюрьмы человека густые, кудрявые волосы. Для зэка он выглядит довольно упитанным.
Наркоман Николай улыбается мне: «Как дела, сестренка?». Сестренка. Занятно.
После его ухода Мария Ивановна еще раз строго внушает мне, чтобы не разговаривала с ним и не ходила никуда. «Он с виду только такой добрый». Я киваю – все поняла.
Николай приходит к обеду на следующий день. Интересуется, как у меня с учебой. Отвечаю односложно. После обеда он никуда не торопится, остается у Марии Ивановны. Чинит ей кран в ванной.
- Не хочешь погулять сходить по району? – спрашивает у меня.
- Нет, спасибо. Не хочется.
- Бабуся наговорила про меня? Слушай ее больше.
- Нет, правда, я не хочу.
- Да брось. Пошли, я тебе хоть покажу, что тут да как. А то чего ты сидишь тут дома, скучаешь. Тетке скажу, чтобы отпустила. Пойдешь тогда?
- Да я не скучаю.
Он споласкивает руки под отремонтированным краном, вытирает моим полотенцем и идет к Марии Ивановне на кухню.
- Теть Маш, все, не течет больше. Отпустишь со мной погулять студентку? Ничего я ей не сделаю. Джулая возьмем, покажу стадион, часик погуляем и верну в целости и сохранности.
- Знаю я твоего Джулая. Не вздумайте девчонке наливать!
Николай целует Марию Ивановну в щеку и машет мне – собирайся.
- Кто такой Джулай? – спрашиваю, когда выходим на улицу.
- Друг мой.
Через десять минут мы останавливаемся у красной кирпичной пятиэтажки. Николай просит подождать, заходит в подъезд и скоро появляется оттуда с белобрысым мужиком, поменьше ростом.
Мужик протягивает мне руку и представляется: «Джулай».
Мы идем на стадион. Джулай говорит, что его фамилия звучит, как слово июль на английском. Я знаю.
Мы заходим в магазин. Николай покупает кильку в томате и хлеб. Продавщица смотрит на нас с презрением.
У Джулая с собой бутылка водки и стакан. На пустом стадионе мы устраиваемся на трибуне и по очереди пьем водку из стакана. Закусываем килькой.
Покончив с водкой, идем гулять по району дальше. Доходим до Юбилейного. Во дворе сегодня никого. Вот они мои любимые бетонные плиты, на которых я люблю посидеть с книжкой. Джулай укладывается на плиту, руки под голову, задумчиво смотрит в небо. Мы с Николаем просто сидим и молчим. Так хорошо. Так свободно. Спокойно. Остановись мгновенье, ты прекрасно.
Не спеша возвращаемся к дому Марии Ивановны. Джулай пожимает мне руку. Николай говорит: «Отлично погуляли. Пока, сестренка. Тетке про водку только не говори. И учись, смотри, хорошо, я потом проверю».
Мария Ивановна уже спит. Стараюсь не шуметь. Про водку ей я, конечно, не скажу.
Глава одиннадцатая
Сегодня я работаю последний день. Суббота. Два дневных сеанса и можно идти домой. Трудовую книжку мне отдали еще вчера. Прощай, кинотеатр «Юбилейный». Буду вспоминать о тебе.
Перед последним фильмом ко мне подходит странноватый солдат. Он как будто старше остальных, какой-то слишком взрослый. Его зовут Вадим. У него добрые глаза. И улыбка. Он задает самые простые вопросы, и я отвечаю на них, как обычно, но чувствую, как что-то происходит между нами и это что-то не связано с тем, о чем мы говорим. И еще я замечаю, что когда Вадим со мной заговорил, вокруг как будто наступила тишина и все люди куда-то исчезли.
Звонок.
- Ты же в кино пришел. Иди в зал, - говорю ему.
- Я не хочу в зал. Давай я с тобой посижу здесь, - он садится на мой рабочий стул, отделенный тяжелой бархатной шторой от кинозала.
- А я тогда где буду? – улыбаюсь я.
- А ты будешь со мной.
Вадим привлекает меня к себе, и я сажусь к нему на колени. Он целует меня в губы.
Когда фильм заканчивается, Вадим берет мой адрес. Он будет писать мне письма, пока я не вернусь с каникул.
Ему служить до осени. Он и правда старше других, потому что служит дольше положенного. Подрался с кем-то и за это ему добавили срок службы. В дисбате.
Наконец-то я лечу домой. Два часа полета. Всю дорогу я тревожно прислушиваюсь к шуму моторов. Когда мне кажется, что звук меняется, у меня внутри все холодеет и съеживается. Но вот она, долгожданная посадка. Выхожу из душного салона на трап и в легкие врывается свежий, прохладный воздух. Больше нигде такого нет. Только здесь.
Среди встречающих вижу маму. Она машет мне рукой. Уже поздний вечер. Автобус в поселок будет рано утром. Мы с мамой ночуем в аэропорту, на свободных сиденьях в маленьком зале ожидания. Иногда выходим размяться на улицу. Ночью на площади перед зданием вокзала горят оранжевые фонари. Ночное небо здесь намного светлее, чем в том городе, где я учусь.
Маме про физиологию пока не говорю. Даже если я не сдам ее и меня вышибут из института, я могу остаться в том городе. Возьму академ, пойду работать, в следующем году восстановлюсь, никто ничего даже не заметит.
Утром мы с мамой завтракаем в кафешке бутербродами с сыром и черным кофе в граненых стаканах.
Четыре часа едем в автобусе домой. Я рассказываю маме про институт, про друзей, про «Юбилейный». Мама вздыхает, когда я хвалюсь, как мы едим яблоки на анатомии, изучая мышцы по трупу.
Я не успеваю заметить, как пролетают мои каникулы. От Вадима приходит несколько писем. Каждое - на одном листочке в клеточку, мелкий почерк, синяя паста. Его письма немногословны. Ответив пару раз, я перестаю ему писать.
Подруга детства Галя рассказывает мне о Коле, хоть я и не спрашиваю. Его все-таки забрали в армию. И отправили служить куда-то недалеко от города, где я учусь. Но меня это уже не волнует.
Данное себе обещание – учить физиологию, пока она у меня из ушей не польется, я не выполняю. Беру в руки учебник, открываю его и понимаю, что у меня нет сил это читать. Единственное, что я читаю - это «Мастер и Маргарита». Надо будет забежать в «Юбилейный», вернуть Лариске книжку, когда вернусь. Надеюсь, я не встречу там Вадима.
Мне не хочется уезжать из дома. Опять самолет, опять чужая квартира, чужие люди. Снова эти семинары, лекции. Так трудно сидеть на одном месте по шесть часов и выслушивать, и записывать всю эту китайскую грамоту, а потом искать, где пообедать, и хорошо, если на этот обед есть деньги. И возвращаться в чужой дом, где снова нужно что-то учить, что-то непонятное писать, зарисовывать. И вот уже пора ложиться спать и завтра все по кругу.
Но мои родные так радуются, что я учусь на врача. Я вижу, как счастлива мама. Учителя и одноклассники смотрят на меня с большим уважением. Когда я говорю незнакомым людям, что учусь в медицинском институте, всегда слышу одобрительный возглас – ух ты, молодец!
Было бы намного легче, если бы институт не был так далеко и мне не приходилось бы уезжать из дома. Вот как ребята из моей группы. Они следят за прогнозом погоды, чтобы взять зонт, если пойдет дождь. А у Марии Ивановны даже телевизора нет. Да и у меня зонта.
Глава двенадцатая
Я снова у Марии Ивановны. Книжку Ларискину я забыла дома. Значит, в «Юбилейный» можно не спешить. Потом как-нибудь загляну. Завтра иду сдавать физиологию. За лето я не только ее не подучила, я напрочь забыла и то, что знала.
В институте непривычно тихо. Учебный год еще не начался. Коридоры пусты. Поднимаюсь на последний этаж. У меня крутит живот от страха, когда я думаю о рыбьих глазах Трещотки. Стучу в высокую деревянную дверь. Тишина. Открываю дверь, заглядываю. В кабинете никого нет.
Не знаю, что делать. Мимо проходит молодая женщина, спрашивает, кого мне надо. Говорю. Она сообщает, что Трещотка в отпуске. Вот как. И что мне делать, она ведь зачет у меня должна принять. Женщина просит меня подождать, пока она спросит у заведующего кафедрой.
В ожидании вердикта я хожу туда-сюда по коридору. Наконец женщина выходит из кабинета и сообщает, что зачет у меня будет принимать сам завкафедрой.
Еще лучше. И так-то шансов было ноль, а теперь и того меньше.
- Вы пока пройдите в кабинет и готовьтесь, он скоро подойдет.
Готовьтесь? Учебник у меня с собой. Открывать его бессмысленно, я все-равно ничего не соображаю. Смотрю в большое квадратное окно. Отсюда, сверху, все выглядит таким мелким. По центральному проспекту снуют игрушечные машинки, автобусики, трамвайчики, бегут ненастоящие человечки.
- Вы сдавать пришли? – спрашивает меня пожилой дядечка.
- Да, - оборачиваюсь я.
- Что у вас случилось, почему не сдали зачет весной?
- Я не понимаю физиологию.
Смотрит на меня внимательно.
- Давайте зачетку. Постарайтесь в следующем семестре все нагнать.
- Спасибо! - не верю я своему счастью.
Мне хочется прыгать, летать, петь и плакать одновременно. Я бы обняла этого дядьку, но вместо этого просто еще раз благодарю его, обернувшись в дверях, он машет рукой – да иди уже, глупая, а сам улыбается мне вслед.
К Марии Ивановне приехала родственница с маленьким ребенком. Она младше и мельче меня, хотя я тоже далеко не крупного телосложения.
На следующий день я замечаю ее в компании соседей с первого этажа, тех самых, которые любят по синей лавочке отплясывать во дворе под дурацкую музыку. У меня появляется недоброе предчувствие. И я не ошибаюсь.
Вечером меня встречает нахмуренная Мария Ивановна. Вот, значит, как, говорит она, меня дома нет, а ты сюда мужиков водишь. Не ожидала я от тебя. Мать твоя думает, что ты порядочная, а ты вот какая. Распутная девка.
Родственница Марии Ивановны, заикаясь и выпучив жирно намалеванные глаза, требует, чтобы я съехала прямо сейчас.
Но мне некуда идти. Я обещаю завтра же устроиться в общежитие и переехать.
Общежитие мне дают без вопросов. Радостно стучусь в комнату, указанную в ордере: «Привет, девчонки, я к вам, буду с вами жить».
- Ты знаешь, но мы не можем тебя пустить. Мы тут уже устроились, нам неудобно все менять. Ты попроси другую комнату. Вот на четвертом этаже есть место, вроде бы.
Я возвращаюсь к коменданту. Она смотрит на меня, как на идиотку: «Где я тебе возьму другую комнату, в эту селись, их там двое, а комната трехместная. Заходи и живи, имеешь право».
Снова иду в общагу, говорю, что имею право, что комната трехместная. Нет. Мы тебя не пустим. И все, разговор окончен. Попробуй поселись. Пожалеешь.
К Марии Ивановне я не вернусь. Я боюсь ее родственницу. Денег на гостиницу у меня нет. Кроме как на железнодорожном вокзале, ночевать мне больше негде.
Ночью на вокзале я пытаюсь уснуть сидя, подложив под голову куртку. Но ничего не получается.
На лекциях я клюю носом, но никуда не ухожу, а куда мне идти? После занятий иду в столовую, студенческую рыгаловку, там дешево. Вечером снова на вокзал.
На следующий день ребята из группы замечают, что со мной что-то не так. Расспрашивают, что произошло. Рассказываю. Они в ужасе. Староста бежит в деканат, требует, чтобы мне срочно дали нормальное место в общежитии.
Меня вызывают к декану. Петр Иванович со словами: «Пойдем, поселим тебя с отличницами» ведет меня в общежитие. Мы заходим в комнату к третьекурсницам. Он берет меня за руку и говорит им: «Эта девочка будет жить здесь». Рожи у отличниц недовольные, но разве они могут возразить декану.
После ухода Петра Ивановича девки придумывают рокировку. Раз уж им все равно теперь жить втроем, то они поменяют меня на свою подружку, которая тоже отличница, а живет с двоечницами. Ну, а мне там самое место.
Мне уже все равно. Не вокзал, и на том спасибо.
Двоечницы встречают меня приветливо. Я иду в душ, застилаю постель и вырубаюсь.
Незаметно наступает октябрь. Учеба идет своим чередом. С девчонками не ссоримся. К одной из них заехал парень, старшекурсник. Он уже недели две живет с нами. С собой он принес магнитофон. Это из нашей комнаты на весь этаж гремят «Кино» и «Ласковый май».
Я научилась жарить картошку.
Зря я жила на квартире столько времени. Надо было сразу в общежитии селиться, еще на первом курсе. Сколько бы денег маме сэкономила.
В комнату заглядывает девчонка с моего курса.
- Там внизу к тебе пришли. Два мужика, один страшный, другой в солдатской форме.
Ко мне? Я никого не жду. Кто это может быть?
Спускаюсь на вахту. Да, так и есть, два парня. Один, и правда, не красавец. А второй… Это Вадим. Вдруг становится очень тихо и все люди куда-то исчезают.
- Как ты меня нашел?
- У моего друга девушка – дочка твоей преподавательницы по микробиологии. Она помогла.
Преподавательница по микробиологии. Та самая, которая, увидев принесенную мной на занятие Библию, сказала: «А вот это, мне кажется, действительно твое».
Да, пожалуй, это действительно мое.