1894 год
«Таганрог. В ночь под 3-е июля, по полицейской улице, во дворе О. О. Манераки, ассенизатором И. Староконстантиновским производились работы по очистке помойной ямы. В яму был спущен рабочий, крестьянин Василий Прохоров. Через некоторое время оттуда стали раздаваться страшные крики о помощи. Тогда присутствующий при ассенизации муж владелицы, И. Н. Манераки, бросился спасать рабочего, несмотря на угрожающую опасность. Пробыв в яме несколько минут, и он также стал задыхаться и звать на помощь. С трудом удалось извлечь из ямы Прохорова, еще живого, который немедленно был отправлен в городскую больницу, но Манераки, к несчастью, был уже мертв. Так геройски погиб, спасая ближнего, простой, но самоотверженный человек». (Приазовский край 143 от 04.06.1894 г.).
1895 год
«Ростов-на-Дону. В самом начале июня 9-летний мальчик Ф. Ф-тов, начитавшись книжек Майн-Рида и Купера, решил в один прекрасный день отправиться за приключениями. Захватив с собою книжки и метрическое свидетельство, он пробрался на баржу в Ростове-на-Дону и отправился в неведомый путь. Мать, нашедшая записку юного путешественника: «Когда я вырасту и стану знаменитым путешественником, я приеду к тебе, мамочка, просить прощения», взвыла от отчаяния. Сейчас же были посланы телеграммы в Ейск, Мариуполь и Бердянск с приметами юного путешественника. Ф. Ф-тов, однако, доехал только до Таганрогского рейда, а там его так сильно укачала, что он дал крепкого рёву, и тогда только и обнаружили маленького пассажира. На другой день он был доставлен в Ростов и, придя домой, с апломбом уверял, что ни за что не вернулся бы добровольно, если бы его «не стошнило».
«Новочеркасск. Атлет Паппи, служащий в цирке Труцци, недавно заявил в афишах, что вызывает желающих с ним побороться, по известным правилам, на так называемую швейцарскую борьбу. Победителю от дирекции цирка обещана была награда в 50 рублей. В воскресенье, 28-го мая, с Паппи боролся какой-то местный драгиль, но потерпел крушение. В четверг же, 1-го июня, состоялась борьба между Паппи и местным силачом Лебедевым. 10 минут силачи возились на арене и ничего не могли поделать друг с другом; они уже сцепились не на шутку, но им не дали продолжить борьбу, потому что по правилу полагается бороться только 10 минут. Публика много волновалась, аплодировала Лебедеву и, видимо, очень была довольна, что цирковой атлет не смог побороть нашего обывателя. Нашлись даже такие умники из интеллигентных, которые вызвали Паппи и затем стали свистать ему».
«Потемкинская станица. Вот уже две недели, как у нас почти беспрерывно идут дожди. Хлеба яровые и озимые очень хорошие. В юрте станицы залегают большие пространства до сих пор еще целинной земли, которую плуг казака пощадил только потому, что земля эта представляет из себя сплошной солонец, на котором гораздо более водится сусликов, чем растет травы. В настоящее время, однако, после ряда дождей, даже эти солонцеватые пространства покрылись травой. 14 мая прошел особенно сильный дождь – это был ливень, подобного которому не запомнят даже старожилы станицы. На ровных местах юрта вода стояла в пол-аршина глубиной. Когда она сбежала по балкам, то везде, где прошел ливень, лежали полуживые суслики и хорьки. Тотчас же после дождя жители станицы и хуторов поспешили собирать сусликов. Их собирали не мешками, а прямо возами. Утверждают, что если бы дождь прошел по всему юрту, то он совершенно истребил бы сусликов. Комитет по земским делам, озабочиваясь истреблением сусликов, обязал каждого казака, владеющего паем земли, представить с станичное правление лапки от 225 сусликов. После ливня 14 мая каждый пайщик не только представил требуемое число ножек, но даже оставил себе запас ножек для сдачи на будущий год. Делая такие запасы, предусмотрительные казаки отрубили и хвосты сусликов, допуская, что на будущий год комитет может обязать их представлять не ножки, а хвосты. Так иногда счастье помогает казаку исполнить требование начальства без тяжелого и долгого труда – выливания сусликов из норок. Но этот же факт красноречиво говорит о том, как далеки еще казаки от понимания истинных целей комитетского требования». («Приазовский край». 142 от 04.06.1895 г.).
1897 год
«Новочеркасск. Уличные мальчишки на окраинах нашего города являются настоящим бичом для обывателей. Целые толпы бродячих детей все время проводят на улице; без всяких дел и без надзора, предоставленные сами себе, они делают все, что только может прийти детям в голову: крик, шум, самая отборная брань не прекращается, и при том в устах малышей не старше 12-ти лет. На улице они почти живут, устраивают всевозможные игры, совершают нашествия на сады, самым бесцеремонным образом обрывают плоды, ломают деревья, уничтожают цветы и даже нагороди. Для каждого времени года у мальчишек имеются свои развлечения, а также свои излюбленные места, и можно представить себе положение обывателей, около дворов которых происходят эти шумные заседания. Таким счастливцем оказался, между прочим, и господин Гор. (Кавказская улица), который и обратился к нам в надежде, что хотя при помощи печати ему удастся добиться некоторой защиты, так как местная полиция, в обязанности которой лежит охранения порядка и благочиния в городе, в данном случае оказалась бессильной. Приходилось нам выслушивать письменные и устные жалобы на тех же мальчишек и от обывателей других частей города, в особенности от обитателей «Куричьей Балки». Кавказская улица не такая уж окраина, чтобы на ней должно было быть так много уличных мальчишек; объясняется же большой наплыв их существованием там так называемой «Лошкобановской лавры». Все задние дворы улицы каким-то образом составляют владения г. Лошкобанова. Он понастроил там массу мелких домиков, поселил бесконечное число квартирантов вместе с кучей детей, которые, за отсутствием двора, идут на улицу. Понятно, что это не уважительная причина для того, чтобы дети бесчинствовали, но об этом уже следовало бы позаботиться обществу, так как родители этих детей сами ничего не могут сделать – люди они бедные и каждый занят своим делом. Все эти Васьки и Ваньки, бегают по улице до 10 – 13 лет, пока не отдадут их куда-нибудь на работу, развращаются, привыкают к безделию, всевозможным порокам и из них формируются будущие воришки. Невольно возникает вопрос: что же сделать, чтобы избавиться обывателям окраин от своих маленьких врагов, да и самим этим несчастным детям принести хоть-какую-нибудь пользу? Для девочек существует у нас воскресная школа; такая же школа и для мальчиков – больше, чем желательна. Не говоря уже о том, что дети будут заняты хоть один день в неделю, они научатся грамоте и у них появятся другие интересы. Было бы прекрасно, если бы при школе устроить детский сад; кажется даже, что для этого уже что-то сделано некоторыми лицами, но до сих пор нет еще никаких осязательных результатов.
Господин Гор., принесший нам жалобу на мальчишек «Лошкобановской лавры», сетовал на полицию, которая ровно ничего не делает для прекращения тех безобразий, которые творят лошкобановцы под заборами и на заборах. Отчасти господин Гор. прав: полиция некоторым безобразиям могла бы положить конец. Но не нужно забывать, что полиция – весьма плохой воспитатель для детей, да и нет у нее для этого ни времени, ни средств, ни сил. Уличные мальчишки должны составлять предмет серьезной заботы самого общества и даже города в лице городского комитета. Общество, как говорили мы выше, должно создать школу и постоянный приют для детей в виде детского сада, где под руководством старших можно было бы организовать детские игры. Городовой же комитет может оказать помощь обществу отводом места под сад и, пожалуй, даже субсидией, если бы таковая потребовалась. Дело это весьма серьезное. Общество, игнорирующее судьбу уличных мальчиков, жестоко платится за свое равнодушие. Годы проходят и сегодняшний уличный мальчик, разоряющий чужие сады, портящий надписями заборы, затрагивающий прохожих на улице – завтра уже будет откручивать ручки на дверях, таскать все, что плохо лежит, а затем начнет к обывателю являться с ночными визитами в окна, ломать замки, грабить. Обыватели Новочеркасска имеют полную возможность убедиться в этом в настоящее время, когда, благодаря приставу 2-го участка, господину Колинкову, открыта целая шайка молодежи, систематически занимающихся мелкими кражами и грабежами. Все они еще или молодые парни, или подростки, именно то, что принято иронически называть «теплые ребята». Об этих «теплых ребятах» у нас речь еще впереди».
«Новочеркасск. В последнее время в Новочеркасске утро каждого дня приносило весть о ряде краж, совершенных накануне ночью. Подавляющее большинство краж носило характер шаловливых проделок: отвинчивали ручки на парадных дверях, таскали лимонад из будочек в саду и т. п. Начались эти проделки-кражи еще с апреля месяца, и только теперь пристав 2-го участка, г. Колинков напал на след целого кружка молодых людей, занимающихся этим «художеством».
17-го мая в доме Чеботарева из квартиры некоей Стахановой был похищен самовар, а также несколько бутылок пива и кваса. В ночь под 19-е мая Стахановский самовар фигурировал на базаре, как товар. Его купил (в 2 часа ночи!) Васильев за 2 рубля 20 копеек. Васильев – молодой человек лет 20 – 25 пяти; продавцы самовара и его стяжатели такие же молодые. Все они, благодаря околоточному Савичеву, в настоящее время известны; это – Сумчев, Трифонов, Пасынков, Будков и Тепферов. Господин Савичев «отрекомендовал» этих господ приставу. Знакомство пристава и его помощника с этой «милой» компанией и привело к раскрытию тайн, под покровом которых находился до этого времени целый ряд краж. Оказалось прежде всего, что названными 6-ю лицами (включая и Васильева) далеко не исчерпывается состав «клуба ночных проделок»; в него еще входили Филипп Шапошников, Ефим Жилинков и Кармазин. Это – ядро клуба, неутомимый десяток, а около него ютилась масса подростков, еще только присматривающихся к «работе» и кое в чем способствующих успеху дела. Открылось следующее.
В ночь под 22 апреля Шапошников, Сумчев, Трифонов и Пасынков обобрали одну из будочек в Александровском саду. Добычу в виде бутылочек лимонада в ту же ночь препроводили в сарай Шапошникова. Ночью следующего дня Жилинков, Тепферов, Васильев и Пасынков провели несколько часов на кладбище, «поминая» кого-то лимонадом. В ночь под 29-е апреля Сумчев, Шапошников и Трифонов обобрали будочки лимонадчиц Варвары Акимовой и Марии Макаровой. Добыча снова появилась в сарае Шапошникова, причем и здесь фигурировал Васильев в качестве «мецената» молодых «художников»: он купил 13 пачек спичек и молоток, утащенный из какой-то будки. В ночь под 1-мая Шапошников, Сумчев, Трифонов и пятый (еще неизвестный) украли 5 бутылок водки и сантуринского вина в лавке Маслова, на Песчаной улице. Этот товар нужен был им для того, чтобы справить, как подобает порядочным людям, «маевку». Пир происходил 1-го мая в Ботаническом саду. На возвратном пути от сада Трифонов и Сумчев, встретив на Почтовой улице какую-то женщину, напали на нее и сорвали с нее платок. Грабеж отличался необычайной дерзостью, так как имел место совсем не на глухой улице города и в 8 часов вечера. Впоследствии было установлено, что ограблена была жена почетного гражданина Ксения Махова, проживающая на Ратной улице в доме Гореловой. Сумчев, Трифонов, Карамзин и Шапошников отнятый у Маховой платок продали казаку Алексею Липацкому, проживающему на Почтовой улице в районе 3-го полицейского участка. Продажа и купля совершилась в 1 час ночи. Сумчев и Трифонов обвиняются в грабеже, Карамзин и Шапошников – в соучастии.
Таким образом, шуточные вначале проделки приняли в конце грозный призрак путешествия по Владимировке. Вся эта молодежь – бывшие уличные мальчишки. Зимой они находились в услужении, но пришла весна – и их потянуло на улицу, на воздух, а там захотелось развлекаться. Начались проделки с лимонада, с добычи вина для «маевки», а кончились они грабежом, кражей самовара и т. п. Пройдут годы и, наверное, некоторые из этой «лимонадной» компании, из этих «теплых ребят», будут фигурировать на скамье подсудимых, как крупные преступники… Гарантировать же вполне спокойствие общества от преступников судом и карой нельзя. Надо заглядывать и в «корень вещей». Надо обратить серьезное внимание на уличных мальчиков, из которых формируется армия «теплых ребят», а затем уже и преступники. Общественная благотворительность, широко и разумно поставленная, прежде всего должна обратиться в сторону этих Ванек и Васек, бегающих в одних рубашонках по улицам, без присмотра, без призора. Как сорная трава в поле, они растут никем не руководимые, пользуясь полной свободой.
Для взрослых мы устроили народные чтения, а для детей… Неужели они меньше нуждаются в попечении общества, в лице его аристократии ума и благотворительности? Не наоборот ли? Не с детей ли следует начинать?» ((Приазовский край. 144 от 04.06.1897 г.).