Городок был типичным образцом провинциального безвременья, затерянным на просторах необъятной страны. Старые деревянные дома с облупившейся краской, палисадники, заросшие дикой травой, и унылые улицы с редкими пыльными машинами. В воздухе стояла тягучая жара, от которой не спасали редкие тени деревьев.
Сергей шёл главной улицей, ботинки глухо стучали по потрескавшемуся асфальту. Он внимательно осматривался, отмечая каждую деталь. Взгляд был цепким и настороженным, словно у хищника, готового к прыжку. Сергей смотрел на старые дома, как опытный охотник - на следы своей добычи.
Около одного из палисадников одинокий малыш лет четырех сидел на корточках и сосредоточенно отрывал лапки кузнечику. На пухлом чумазом личике не было ни тени сомнения, только серьезная сосредоточенность. Сергей невольно улыбнулся, вспомнив своё детство. Ему тоже нравилось мучить насекомых, чувствовать свою власть над маленькими существами. Внутренняя жестокость была ему знакома с ранних лет, и он знал, что это — часть человеческой природы, такая же неизменная, как инстинкт самосохранения.
Мальчик поднял голову и посмотрел на Сергея. Их взгляды встретились. Сергей почувствовал, как в его груди нарастает чувство превосходства и контроля. Этот городок, эти люди — они лишь мишени в его игре. Игре, из которой он всегда выходит победителем. Завтра он будет далеко отсюда, в новом городе, с новыми целями. Но сегодня он здесь, и у него есть время. Время для охоты.
Впереди, за поворотом, начинался лес. Сергей направился туда, зная, что за деревьями скрывается река. Такие места влекли его, как магнит. Здесь, вдали от посторонних глаз, можно было стать самим собой. Охотником. Хищником.
Он заранее изучил карты в интернете. Его стратегия всегда включала тщательное планирование. В этом городке он сразу приметил укромные речные пляжи, затаившиеся за густыми зарослями деревьев.
Дорожка была заброшенной, покрытой сорняками и низкими кустарниками, цеплявшимися за одежду. Гравий шуршал под ногами, словно предупреждая о чём-то важном. Но Сергей не обращал внимания на предостережения. Он уверенно шагал вперед, зная, что детвора любит купаться в таких местах, подальше от чужих глаз. Сердце билось ровно, в голове царила сосредоточенная ясность. Он был на охоте.
Пляж встретил гомоном детских голосов. На песчаном берегу резвилась компания ребятишек. Мальчишки прыгали с самодельной тарзанки в воду, поднимая фонтаны сияющих брызг, девочки скакали через скакалку, выкрикивая считалочку:
Выйду, выйду на крылечко,
На крыльце скамеечка,
Там русалка запоёт,
В речку девку позовёт.
Марушка-водичка,
Дай нам поиграть,
Русалка-русалка,
Не уходи опять!
Сергей остановился в тени и подумал, что давно не видел, как дети играют в такие простые игры. Сделав шаг с тропы за высокий куст, он приготовился ждать. Хищник выследил стадо, теперь дело за малым — отсечь обреченное животное от товарищей.
Задача решилась до смешного просто. Одна из девочек, ростом повыше остальных, глянула на круглые розовые наручные часики и громко крикнула:
- Обед!
Дети тут же похватали вещи и веселой ватагой двинулись к городу. Но одна девочка осталась на пляже. Тоненькая, беленькая, лет десяти-одиннадцати. Она сидела на песке, держа в руках ракушку, и что-то тихо напевала себе под нос.
Холодные глаза хищника внимательно осматривали девочку, отмечая каждую деталь: её хрупкость, доверчивость, лёгкость, с которой она погружалась в свои мысли. Да, это достойная цель. Он спасет ее от бесконечных лет скуки провинциальной жизни, взросления и увядания в сонном, бессмысленном городке.
Дети ушли, оставив пляж пустым и тихим. Только шум реки и щебетание птиц нарушали спокойствие. Настало время действовать. Сергей вышел из-за кустов и направился к девочке.
— Привет, — сказал он ласково.
Девочка подняла голову и посмотрела на незнакомого мужчину. В её глазах не было страха, только чистое детское любопытство. Сергей присел рядом и улыбнулся:
— Ты тут одна?
— Да, все ушли обедать, — ответила девочка, не проявляя ни капли сомнения.
Сергей протянул руку, и девочка доверчиво вложила в нее свою узкую ладошку. Пальцы ее были прохладные и влажные — видимо, после купания, а от волос сладко пахло детством, невинностью и еще чем-то лёгким, неуловимым, похожим на запах речной травы. Сергей почувствовал, как внизу живота сладко заныло предвкушение.
— Как тебя зовут? — спросил он с улыбкой.
— Маша, — ответила девочка и улыбнулась в ответ.
- Хочешь, Маша, я научу тебя одной взрослой игре? Пока они обедают? Если ты хорошо в нее сыграешь, я дам тебе то, что ты больше всего любишь. Что ты больше всего любишь, малышка?
Девочка несколько секунд помолчала, по-прежнему улыбаясь. Потом сказала неожиданное:
- А хочешь, угадаю, что ты больше всего любишь? Я думаю, ты больше всего любишь боль.
Сергей вздрогнул:
- Никто не любит боль, малышка, не говори глупостей.
Конечно, он врал. Боль — то, что он любил больше всего на свете. Боль и ужас, который испытывали эти маленькие, нежные тела в его руках, а еще — свою власть отнимать их короткие яркие жизни. Девочка, казалось, не услышала:
- Да, ты любишь боль. Не волнуйся, я помогу тебе получить ее. Столько, сколько ты сможешь принять.
Неожиданно легко она выдернула ладошку, взяла Сергея за пальцы и встала на ноги. Сверкнули синие глаза. Сергей попытался вырвать руку из ее цепкой хватки. «Так не бывает» - в смятении подумал он. - «Это сон. Или солнечный удар. Да, точно, у меня галлюцинация от жары». Раскаленная спица пронзила ладонь. Он словно со стороны услышал свой крик и сухой хруст. Хрустели его пальцы, нелепыми искореженными обрубками торчащие из хрупкого кулачка. Сергей, продолжая кричать, упал на колени, а девочка не спеша зашла ему за спину, без видимых усилий выворачивая руку из плечевого сустава.
- Я тебе помогу — шепнула она. Аромат реки поглотил всё, и в него вплелась ржавая металлическая нота запаха крови. Стоя на коленях, Сергей увидел, как девочка сосредоточенно разглядывает его оторванную правую руку. Мир померк, погружаясь в вязкую трясину ужаса. Шок и неверие накрыли его волной, а кровь струилась, горячая и липкая. Время остановилось.
«Нет, это невозможно...» — мысль пронеслась в голове и утонула в чистой, животной панике.
Девочка снова улыбнулась. Сергей еще успел заметить, какие мелкие и острые у нее зубы. Она потянулась к его лицу, и Сергей упал на песок, ощущая, как жизнь вытекает из тела с каждым ударом сердца.
За небольшой рощей, отделяющей пляж от городка, стайка детей слушает, как обрывается последний отчаянный крик, сменяясь хрустом и чавканьем. Илюха широко крестится — его воспитывает бабка, страшно воцерковленная, и кресты он кладет по любому поводу. Не при русалке, конечно, дураков тут нет. Наташа, та, что скомандовала обед, когда заметила за кустами незнакомца с рыбьими глазами, поворачивается к остальным.
— Значит так. Взрослым — ни слова. Помните, в том году она беглого зека сожрала, что творилось? Полный город ментов, две недели никого из дома не выпускали. Лето не резиновое, — говорит она, и дети послушно кивают.
Лесная тишина обволакивает пляж, где останки охотника растворяются в омуте под корнями старого дерева.