Ах, братцы! как я был доволен,
Когда церквей и колоколен,
Садов, чертогов полукруг
Открылся предо мною вдруг!
Так писал Пушкин о Москве. Все мы знаем, что русский поэт родился в нашей столице, но еще в XIX веке довольно долгое время считалось, что Пушкин родился в Петербурге, потом — что в имении его бабушки Марии Ганнибал в селе Захарово под Москвой. Эта версия просуществовала до тех пор, пока не была найдена запись в метрической церковной книге о рождении поэта 27 мая (6 июня по новому стилю) 1799 года. В записи указано, что его родители тогда жили во дворе коллежского регистратора Ивана Скворцова. Это владение состояло в приходе Богоявленской церкви в Елохове, которая находится недалеко от нынешней Бауманской улицы (до 1922 года — Немецкой улицы). Однако точное местонахождение двора было неизвестно, что и привело к путанице.
Известно, что семья Пушкиных переехала в Москву после ухода с военной службы Сергея Львовича. Пушкины жили у Скворцова до осени 1799 года, а затем уехали в Псковскую губернию. Вернулась семья уже в Большой Харитоньевский переулок. Именно туда направляются Ларины к дому «у Харитонья» (7 глава «Евгения Онегина»), чтобы в Москве выдать Татьяну замуж. Там стоял дом Татьяниной тетки, которая приютила в Москве родственников. Речь идет о церкви Харитона Исповедника, что в Огородниках, которая стояла как раз на углу Большого и Малого Харитоньевских переулков.
Пушкины часто переезжали. До отъезда Александра Сергеевича в Царское Село в 1811 году его родители успели сменить более 10 квартир. Все они располагались в домах в районе Большого Харитоньевского переулка и Чистых прудов.
Александра Сергеевича крестили 8 июня (по новому стилю) 1799 года в церкви Богоявления в Елохове (Богоявленский собор). В 1837 году здание разобрали, а на его месте в 1845-м построили новый собор, который можно видеть на фото.
Детство поэта связано и с Юсуповским дворцом, и с домом дяди на Старой Басманной:
Дом, где жил Василий Львович Пушкин, родной дядя поэта, был излюбленным местом Александра Сергеевича. Его всегда тут очень тепло встречали. Василий Львович сильно повлиял на судьбу племянника, настояв на его поступлении в Царскосельский лицей. В годы учебы в лицее, кстати, юного Александра приняли в общество «Арзамас», в котором состоял и Василий Львович.
В день своего возвращения в Москву из ссылки в Михайловском — 8 сентября 1826 г. Пушкин посетил дом дяди. Первопрестольная принимала торжества по случаю коронации Николая I, и поэт появился на Старой Басманной вечером, после аудиенции у императора в Кремле. Скорее всего, Пушкин показывал дяде рукопись «Бориса Годунова», которую он с оглушительным успехом читал на публике в тот приезд в Москву.
Поэт-племянник, справедливо
Я назван классиком тобой!
Всё, что умно, красноречиво,
Всё, что написано с душой,
Мне нравится, меня пленяет.
Твои стихи, поверь, читает
С живым восторгом дядя твой.
Тверская улица, 22
С этим адресом связано самое романтичное событие в московской жизни Пушкина. На балу танцмейстера Йогеля в доме № 22 по Тверской улице зимой 1828 года он встретил юную Наталью Гончарову.
16-летняя красавица произвела на него впечатление не только блеском глаз и гармонией черт, но и строгостью. Поэт потерял голову, добился позволения навещать Гончарову и почти сразу решил жениться.
Друзьям он сообщил, что ему не терпится «покончить жизнь молодого человека и выйти из того положения, при котором какой-нибудь юноша мог трепать его по плечу на бале и звать в неприличное общество».
Избранница же не спешила с проявлением ответных чувств, а когда Пушкин попросил ее руки, мать невесты не отказала напрямую, но сообщила, что дочь слишком юна для вступления в брак.
На самом деле же деле Наталья Ивановна надеялась найти для красавицы-дочери более выгодную партию, ведь известно, что Александр Сергеевич был небогат, а также недавно вернулся из ссылки.
Прошло два мучительных года, прежде чем 6 апреля 1830 года поэт снова решился сделать предложение. За это время ни один из более знатных и состоятельных женихов не попросил руки Натальи Николаевны. И вовсе не потому, что не было желающих – Гончарова считалась в свете первой красавицей, однако никто не смел перейти дорогу Пушкину. Не зря князь Пётр Андреевич Вяземский отмечал в письме к нему: «Тебе, нашему первому романтическому поэту, и следовало жениться на первой романтической красавице нынешнего поколения».
Сейчас многие пишут, что это был несчастливый брак, обвиняют Наталью Николаевну во многих грехах, думаю, что не нам судить семейную жизнь поэта. Если почитать письма родственников и переписку Пушкина с супругой, сложится другое представление.
Старший брат Натальи Николаевны Дмитрий, летом 1831 года навестивший семейство Пушкиных, так писал своему деду: «Меж ими царствует большая дружба и согласие; Таша обожает своего мужа, который также её любит; дай бог, чтобы их блаженство и впредь не нарушалось».
А вот Александр Сергеевич пишет о семейных ценностях: «Эй, женка! смотри… Моё мнение: семья должна быть одна под одной кровлей: муж, жена, дети, покамест малы; родители, когда уже престарелы; а то хлопот не наберёшься, и семейственного спокойствия не будет».
Первая семейная квартира стала музеем:
Думаю, что студентам и любителям творчества А.С. Пушкина важнее посетить Музей, где всегда можно узнать что-то новое, где каждому произведению поэта посвящен отдельный зал и много редкого материала, повествующего о пушкинской эпохе.
Хозяин усадьбы Александр Хрущев был человек хлебосольный, к нему съезжались многие известные люди, в том числе друзья Пушкина. Сложно представить в столице более подходящее место для такого музея, ведь этот район Москвы поэт часто посещал, заезжая к знакомым и родственникам. Документально подтвержденных сведений о том, что Александр Сергеевич бывал именно в этом доме, нет, однако вполне вероятно, что поэт посещал известный дом. Нельзя исключать, что в 1826-1827 гг. он мог оказаться у них на балу или обеде вместе с Петром Вяземским и Григорием Римским-Корсаковым — эта троица редко пропускала возможность повеселиться.
Английский клуб
Пушкин Московский Английский клуб посещал как гость с 1827 г, а уже как член с марта 1829-го по -1833г. Участниками клуба всегда были первые люди города, а число их никогда не превышало 600 человек. Женщины сюда не допускались даже в виде прислуги. Членский взнос – 75 рублей в год – сумма немалая. Серьезные игроки собирались в «инфернальной» или «адской» комнате. Там проигрывали огромные суммы – тысячи рублей, что в пересчете на наши деньги примерно равняется миллионам. Сохранились воспоминания, что однажды Пушкин проиграл в клубе 24 тысячи рублей – по тем временам целое состояние. Пушкин висел в списке должников на специальной доске у входа в клуб. «В клобе я не был – чуть ли я не исключен, ибо позабыл возобновить свой билет. Надобно будет заплатить 300 рублей штрафу, а я весь Английский клоб готов продать за 200».
В 1820-е гг. здесь находился литературно-музыкальный салон княгини Зинаиды Волконской. Друг Пушкина Пётр Вяземский писал, что в нём «соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодёжь и возраст зрелый, люди умственного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники. Всё в этом доме носило отпечаток служения искусству и мысли».
В очередной свой приезд в Москву, 26 декабря 1826 г., Пушкин был здесь гостем на прощальном вечере, который Зинаида Волконская устроила для своей невестки – отправлявшейся в Сибирь к ссыльному мужу-декабристу Марии Волконской. Пушкин знал Марию со времён своей южной ссылки, когда ей было 15 лет и она ещё носила фамилию Раевская. На вечере он впервые прочитал написанное накануне послание декабристам «Во глубине сибирских руд».
Во время первой встречи с Пушкиным Зинаида Александровна сумела смутить великого поэта. Вяземский вспоминал: «Помнится и слышится еще, как она, в присутствии Пушкина и в первый день знакомства с ним, пропела элегию его, положенную на музыку:
Погасло дневное светило,
На море синее вечерний пал туман».
С этого момента Пушкин стал завсегдатаем этого литературного салона, позже именно здесь он прочел свое стихотворение «Чернь».
Незадолго до своего отъезда в Петербург, Пушкин посылает «Царице муз и красоты», как называл он княгиню Волконскую, экземпляр своей поэмы «Цыганы» со стихами, посвященными ей:
Среди рассеянной Москвы,
При толках виста и бостона,
При бальном лепете молвы
Ты любишь игры Аполлона.
Царица муз и красоты,
Рукою нежной держишь ты
Волшебный скипетр вдохновений...
Часто в гостях у княгини посетители играли в шарады. Тут Александр Пушкин поражал всех своей быстрой реакцией и остротами. Как-то государственный деятель и один из основателей движения декабристов Александр Муравьев случайно отбил руку у гипсового Аполлона в гостиной княгини и написал стихами на статуе извинение. Пушкин же сразу выдумал эпиграмму:
Лук звенит, стрела трепещет,
И клубясь, издох Пифон;
И твой лик победой блещет,
Бельведерский Аполлон!
Кто ж вступился за Пифона,
Кто разбил твой истукан?
Ты, соперник Аполлона,
Бельведерский Митрофан.
Палаты Емельяна Украинцева
В здании, известном сейчас как Палаты Украинцева, располагался архив Коллегии иностранных дел, в котором Александр Сергеевич служил в чине титулярного советника. Его направил сюда Николай I, ожидавший от поэта сочинений о Петре Великом. Здесь хранились ценнейшие исторические документы. Служба при архиве считалась очень престижной, ведь в это время выходцы из дворянских родов чаще всего направлялись на воинскую службу. Сюда же попадали юноши крайне образованные и интересующиеся исторической наукой. Многие из них стали видными писателями и поэтами своего времени. В Москве для обозначения этих блестящих молодых людей появилось выражение "архивные юноши", их упоминание можно встретить в 7-й главе романа "Евгений Онегин".
Неудивительно, что в этом доме у Пушкина усилился порыв к изучению и популяризации истории России.
В гостях у художника Тропинина
1824 г. самый известный московский портретист своего времени творил в мастерской на Ленивке, «в каменном флигеле на большой улице». То ли поэт сам обратился к художнику, чтобы потом подарить готовую картину своему приятелю Сергею Соболевскому, то ли это изначально была идея Соболевского — первый эскиз был сделан в его доме на Собачьей площадке, где Пушкин останавливался той зимой. Затем Александр Сергеевич несколько раз приходил для натурных сеансов на Ленивку.
Халат, заменивший на полотне жилет и сюртук, в которых позировал Пушкин, был удачной находкой Тропинина. Так художественно воплотился миф о халате как о творческом одеянии мыслителя. Друг Пушкина П.А. Вяземский писал:
Согрей во мне в холодном принужденье
Остывший жар к благодеяньям муз,
И гений мой, освободясь от уз,
Уснувшее разбудит вдохновенье.
Это отрывок известного стихотворения «Прощание с халатом». Еще одна деталь очень важна на этом портрете. Художник запечатлел перстень, подаренный Елизаветой Воронцовой, перстнями они условились запечатывать письма друг к другу. После смерти поэта кольцо перешло к Василию Жуковскому («Перстень мой есть так называемый талисман; подпись арабская, что значит не знаю. Это Пушкина перстень, им воспетый и снятый мною с мёртвой его руки»). Затем он оказался у Ивана Тургенева, который мечтал о преемственности передачи кольца: «Я очень горжусь обладанием пушкинского перстня и придаю ему так же как и Пушкин большое значение. После моей смерти я бы желал, чтобы этот перстень был передан графу Льву Николаевичу Толстому… Когда настанет и „его час“, гр. Толстой передал бы мой перстень по своему выбору достойнейшему последователю пушкинских традиций между новейшими писателями».
Дом П.А. Вяземского
В доме князя Петра Андреевича Вяземского — выдающегося литератора и друга Пушкина — читали свои произведения сразу два великих Александра Сергеевича: Грибоедов своё «Горе от ума» в 1824 году, Пушкин — «Бориса Годунова» в 1826-м. Александр Сергеевич был частым и дорогим гостем семьи Вяземских, о чем даже докладывали начальству следившие за поэтом жандармы.
Ну и закончить путешествие, связанное с миром русского поэта следует у памятника на Тверском бульваре. Знаковое место для москвичей. Если только перечислить поэтов и писателей, которые посвятили ему свои эссе и стихи, понадобится отдельная статья.
Идея создания этого музея принадлежит Ивану Владимировичу Цветаеву. Музей открыли в 1912 году, в честь этого было проведено торжество. Заведение получило свое изначальное имя в честь Александра III, а на открытие приехала императорская семья во главе с Николаем II.
Во времена революции и после нее музей не мог сохранить свое прежнее имя. Его переименовали в 1923 году по идейным соображениям. На этот год музей теряет свою принадлежность к университету и становится Государственным музеем изящных искусств. Пушкинским же он стал в 1937 году, тогда была годовщина гибели поэта. Культурная и общественная политика того времени, а также мнение отдельных чиновников поспособствовали тому, чтобы заведение получило именно такое название. Имя музея сохранилось по сегодняшний день, большинство россиян, и даже зарубежных туристов знают, что заведение называется ГМИИ им. Пушкина. Даже уточнять не обязательно – если говорят, что в Пушкинском открылась какая-либо выставка, значит, речь идет именно об этом учреждении. Несмотря на всю парадоксальность, и даже неуместность этого названия, оно плотно прижилось и стало на данный момент уже общепринятым. И даже если произойдет переименование, в народе наверняка сохранится изначальное название, новое рискует не прижиться.
Мне очень нравится рассказ Андрея Платонова «Любовь к Родине, или Путешествие воробья (Сказочное происшествие)».
«Поднявшись по этим ступеням к самому пьедесталу, старый музыкант обращался лицом на бульвар, к дальним Никитским воротам, и трогал смычком струны на скрипке. У памятника сейчас же собирались дети, прохожие, чтецы газет из местного киоска, – и все они умолкали в ожидании музыки, потому что музыка утешает людей, она обещает им счастье и славную жизнь».
Так и сейчас памятник вдохновляет людей на творчество, на любовь к Родине, на созидание, действительно «пробуждает чувства добрые».
Ирина Мурзак
филолог, литературовед, театровед
доцент Департамента СКД и Сценических искусств, руководитель программы "Театральное искусство, медиакоммуникации в креативных индустриях" ИКИ МГПУ