Валентина, жена Макара, в родах умерла. Макар даже сороковин дожидаться не стал и новую жену в дом привёл. Конечно, этот поступок Макара спровоцировал целую бурю обсуждений в селе, никто не оставался равнодушным к происходящему в доме Голиковых.
Люди по-разному отнеслись к неожиданному поступку Макара, кто-то с пониманием относился, кто-то осуждал. Только осуждали Макара тихо, между собой, никто ему осуждений высказывать в глаза не решался, даже мужики. Нрава Макар был сурового, чуть что – кулаки в ход пускал. А силушкой он обладал богатырской, кулачищи у него были огромные.
Горячо обсуждали не только Макара, но и Нюру, которая согласилась его новой женой стать. Соберутся, бывало, женщины, человек пять-шесть, а то и больше. И сразу обсуждения начинались.
- Нет, не по-людски поступил Макар, - качала головой пожилая односельчанка.
- А что ему было делать? – возразила её соседка, женщина средних лет. – Разве может мужик один с новорождённым дитём справиться? Макар хотя бы сыночка своего не бросил. Как появилась в его доме баба – сразу малыша из больницы забрал. От того и привёл он жену новую, чтобы с дитём она занималась, с хозяйством управлялась. Нет, прав Макар!
- А баба эта, Нюрка, она о чём думала? Знает ведь, что только-только жену Макар похоронил. Как только совести хватило в его дом идти!
- А что Нюрка? Макар позвал – она и пошла!
- Вот ты бы пошла на её месте?
- Нет, я бы не пошла.
- То-то и оно, что порядочная баба не пошла бы. А она пошла. Не имеет, знать, она совести…
- А я слыхала, что Макар Вальку бил, даже когда она беременная ходила. Я всегда знала, что зверь он, а не человек. Может, от того и померла несчастная Валька, что кулачища он свои направо-налево в ход пускал…
- Кто ж знает, от чего она померла. У самой Вальки-то теперь не спросишь…
Нюра в соседнем селе жила, тридцать один год ей недавно исполнился. Она была старше Макара почти на три года. Судьба не была милостива к Нюре с самых ранних лет. Довелось ей в детском возрасте голодные годы пережить, чудом тогда девчушка выжила: настолько слаба была, что с лавки подняться не могла.
В семнадцать лет встретила Нюра свою любовь, произошло это в феврале 41-го года. Нюра сразу поняла, что Стёпа – это любовь на всю жизнь. Столько невзгод выпало на долю девушки за её короткие 17 лет, что встречу со Стёпой она восприняла, как награду за пережитые тяготы.
С нетерпением ждала Нюра, когда ей исполнится 18 и она сможет стать женой Стёпки. Свадьбу молодые влюблённые на сентябрь намечали. Но, увы, их мечтам не суждено было сбыться: в конце июля девятнадцатилетнего Стёпу на фрoнт забрали, не успели они стать мужем и женой.
Недолго Стёпа на фрoнте пробыл, ранило его тяжело. Долго Стёпа в гoспитaле лечился, домой вернулся в феврале 42-го, аккурат в годовщину знакомства с Нюрой. Только к Нюре Стёпа идти не собирался, он боялся показываться ей на глаза в таком виде.
Нюра, узнав о его возвращении, сразу же побежала к нему домой.
- Стёпа, Стёпушка! Я так жду тебя! Что же ты не объявился, милый мой?
- Уходи, Нюра! – опустил глаза Степан.
- Уходи? – как эхо повторила Нюра. – Как же так? Ты жену себе там нашёл, да? Медсестричку в госпитале?
- Ты смеёшься надо мной? – разозлился Стёпа. – Кому я нужен, безрукий инвалид?
- Мне нужен, Стёпушка! Ты любой мне нужен, главное, что живой…
- Как мы с тобой жить будем, Нюра? Как я семью кормить буду? Какой из меня работник, если руки у меня нет? – закашлялся Стёпа и едва смог отдышаться.
- Это ничего, Стёпушка, проживём, справимся. Мне ничего не надо, только чтобы ты всегда был рядом со мной.
- Ты видишь, какой я, Нюра? Калека я совсем… – продолжал тяжело дышать Степан.
- Ты поправишься, милый мой. Я буду выхаживать тебя, я всё для тебя сделаю…
- Нет, Нюра, уходи… Я отпускаю тебя…
- Стёпушка, милый мой. Куда же я уйду, ежели мне жизнь без тебя не мила?
Гнал Стёпа Нюру, только она оставлять его не собиралась. В конце концов, Стёпа сдался, свадьбу они сыграли, и Нюра в мужнин дом переехала.
Израненное лёгкое Степана давало о себе знать.
- Дед Савелий, которому уже лет девяносто, и то так не дышит, как я, - горько усмехался Стёпа. Работать парню было тяжело, приходилось делать большие перерывы, чтобы отдышаться.
Нюра изо всех сил старалась помочь любимому мужу: и прогревания ему делала, и к травницам ездила, различными отварами Степана отпаивала. В больницу они обращались, но врачи разводили руками – в случае Стёпы медицина была бессильна.
Всего два года продлилось семейное счастье Нюры. Умер Стёпа от последствий рaнeний.
Двадцатилетняя вдова решила, что жить ей больше незачем. Руки пыталась на себя наложить, но верёвка не выдержала, оборвалась. Нюра решила, что это знак свыше, что она ещё для чего-то нужна на этом свете…
Время Нюру не лечило, душевные раны не затягивались, о новом замужестве женщина даже не помышляла. Когда к ней приехал Макар и рассказал, что его новорождённый сынок без матери остался, сердце Нюры заныло.
«Вот для чего я жить осталась! – решила Нюра. – Чтобы стать матерью осиротевшему мальчишке!»
Тихая и скромная Нюра сразу же согласилась на переезд к Макару. Очень ей было жаль сыночка его. Нюра не задумывалась о том, сложатся ли её отношения с новым мужем, она только о ребёночке думала.
Макар, мало того, что был тираном, так ещё и отличался невероятной жадностью. В селе их семья считалась зажиточной, поговаривали, что богатств у них много припасено. Вроде бы у бабки Макара тайник имелся – так старожилы села рассказывали. Кто-то верил этому сказу, другие считали выдумкой.
- Да какие у них богатства? Мамка Макара пальтишко за своей мамкой донашивала, до дыр пальтишко было изношено, заплатин-то на нём сколько было! Новое пальто она себе справила только когда влезать в то перестала. А Макар отродясь в портках латаных-перелатанных ходит.
Мать Макара умерла чуть меньше года назад. Когда была жива, ещё как-то сдерживала суровый нрав сына. Нельзя сказать, что она сноху свою любила, напротив, была часто ею недовольна, бранилась на неё. А Макару не давала поднимать на Валю руку из-за женской солидарности. Мать Макара хорошо знала, что это такое – постоянно получать от мужа тычки и затрещины, на своей шкуре испытала.
Валя даже подумывала сбежать из дома, когда лишилась своей единственной защитницы в лице свекрови, вот только бежать ей было некуда. А Макар, почувствовав волю, свирепел с каждым днём. Он упивался своей безраздельной властью над несчастной Валей.
Беременность дала Вале надежду, что отношение мужа к ней изменится. В лучшую сторону, конечно. «Только попробуй девку мне роди! На порог тебя не пущу!» - проревел Макар.
О сыне Макар мечтал. Ожидая появления наследника, он даже подобрел, кулаки перестал в ход пускать. Бывало, что срывался иногда, но это было крайне редко.
Валя стала чувствовать себя в относительной безопасности и верила, что после рождения сына их семейная жизнь станет счастливой. В мечтах она рисовала, что Макар чуть ли не на руках станет её носить, когда она подарит ему сына. А в том, что родится именно сыночек, Валя ничуть не сомневалась.
Недолго Вале до родов оставалось, чуть больше месяца. Разговорился Макар во время перекура с мужиками на работе.
- Мой младший сынок вчера «пятёрку» по математике принёс. Учительница хвалит его, говорит, что способности у него к точным наукам имеются. Может, сынок мой ещё учёным станет, а? Село наше на весь Союз прославит!
- А у моих дочек с математикой не заладилось, по остальным предметам оценки «хорошо», а математика, будь она неладна, всю успеваемость портит.
- Да, не повезло тебе, Славка, - вмешался в разговор Макар. – Жаль мне тебя… Просто наказание какое-то – четыре девки, а сынок всего один!
- Ещё неизвестно, сколько у тебя дочек будет, - усмехнулся весельчак Слава. – Может, ты меня ещё перегонишь! Жена моя говорит, что Валька твоя дочку родит.
- Да с чего она взяла? Нечего глупости такие сочинять! – не на шутку разозлился Макар. – Сын у меня будет, сын! А потом ещё сынишки будут – двое, трое…
- Не ведомы мне дела эти бабьи, Макар… Вроде по форме живота они определяют, кто родится. Нинка моя глядела на свой живот и четыре раза говорила: дочка! И гляди – ни разу не ошиблась!