Третий день я сижу в этом доме, вроде и не мазанка, а изнутри как будто из самана. Штукатурка явно кустарная, да ещё вся какая-то исцарапанная. Чего я тут сижу? А жду, пока кто-то из людей пройдёт мимо, поэтому слушаю и смотрю в щель между ставнями очень внимательно. Почему сам не пойду к людям? Да потому, что я голый и безоружный, а в этом доме палки нормальной нет. Даже занавесок на окнах, чтобы ноги замотать.
После «шторы» я стал каким-то синеватым что ли, в общем, синим, но очень уж светлым, прямо голубой, тьфу. Понятно, что всё пропало, а я еле успел в этот дом забраться, как снаружи стали мутанты шастать на свежий запах. Утром выбегаю к колодцу, пока никого нет, набираю воду и бегом назад, два раза крыс ловил, когда возле двери пробегали, а потом тишина.
Вроде и должны тут сталкеры ходить, тропы хоженые, следов немало, а вот третий день никого не встретил. Уже и темнеет, а я и крысу сегодня не добыл. Там дровница за домом, я их поленом по голове и жарю. Странный домик, возле печки дрова лежат, растопка наколота, спички рядом, а ножа паршивого не найти. Так и запекал крыс в собственной шкуре, чтобы съесть можно было.
Темнеет, придётся и эту ночь тут ночевать, ничего, попощусь малость, лишь бы кого-нибудь встретить. Пока видно, смотрю в щели, глаза привыкли к темноте и в свете уходящего дня я увижу, если кто пройдёт. Снова пусто, теперь уже никого не увижу, да и спать пора. Кровать без матраса и сундук, вот и вся мебель, но сплю я на печке, там теплее и от земли повыше.
- Эй, кто внутри?! – низкий женский голос вывел меня из накатившей дремоты.
- Кто там? – мало ли, я же не знаю, что за человек или мутант там.
- Хозяйка пришла, открывай! – голос немного недовольный, но требовательный.
Пришлось слазить с печи и открывать щеколду, в дом вошла женщина, я разу и не разглядел, какая-то серя что ли.
- Давно сидишь? – немногословная она что-то.
- Третью ночь, как в «штору попал, так и сижу, куда я голяком двинусь?
- Понятно, - она задвинула щеколду, взяла одну щепку и вставила в трещину в стене, потом зажгла её и посмотрела на меня. – Красавчик, повезло, не то, что мне.
Тут она права, с внешностью аномалия явно пожадничала. Попробуйте представить лягушку на задних ногах, хотя и это не совсем так. Длинные ноги, короткое тело, голова без шеи и огромный рот «от уха до уха». Добавьте к этому непропорционально большие трёхпалые ступни и мощные руки с четырьмя пальцами. Это всё одето в серо-зелёную кожу с рисунком, довольно своеобразным, пятнами. Выпученные глаза смотрели на меня изучающе.
Так вот куда подевались занавески, она в них оделась, увязав верёвочками над грудью и по талии. В руках она держала тяжёлый шестопёр на длинной рукояти, как будто из музея.
- А чего ты тут торчишь? – смерила она меня взглядом.
- Я же голый и оружия нет вовсе, - начал объяснять я.
- Тупой, или читать не умеешь? – ехидно спросила она.
- Что читать? – не понял я.
- Смотри сюда, на трёх языках написала специально, на английском, французском и немецком, – показала она на стену.
- Да я больше по-русски привык, - смутился я.
- Понятно, тупой, а был бы русским, догадался бы сундуком заняться.
- В нём только ружьё, патроны и патронташ с сумкой.
- А отодвинуть? – рассмеялась она. – Точно, тупой.
Под сундуком оказался лаз в подпол, и я полез вниз. Мама дорогая! А там музей под полом, полный всякого холодного оружия, щиты, кольчуги, мечи, копья причудливой формы. Боевые топоры и ещё чёрт его знает, что. На полке светились артефакты и слабый свет хорошо освещал подпол.
- Чего завис? – подогнала она меня, - Выбирай по руке и вылезай.
Я взял копьё с рогами и полез наружу.
- Губа не дура, полковничий протазан ухватил, – оценила она моё оружие. – Чего смотришь? Я кандидат исторических наук, сюда и пришла за этой коллекцией, но попала в «штору» и застряла навсегда.
- А это… - я махнул рукой на надпись на стене.
- Пять языков, могу ещё по-китайски и на шумерском, только кому это нужно.
- А живёшь на что? – почему-то спросил я.
- Точно тупой, хоть и красавчик, артефакты там видел? Их тут много вокруг кое-что ношу барыгам, а так и сама могу мясо заготовить, да обед сварить.
Я только заметил у неё за плечами рюкзак. Она сняла его, поставив на сундук. Извлекла банку тушёнки, банку горошка, плеснула воды в чугунок, который извлекла из-под печи и развела огонь. Нет, я на самом деле тупой, под печь заглянуть не догадался, а там лежал нож, какого я в жизни не встречал. Тяжёлый, с толстым обухом и рукоятью, свёрнутой в трубу из того же металла. Пока огонь горел, она нащипала ещё щепок, ловко орудуя этим ножом.
Пока нужды в освещении не было, дрова горели, а от них и свет по домику распространялся.
- Чего смотришь? – посмотрела она на меня своими вытаращенными глазами. - Думаешь, проще фонарь завести? А мне лучина больше нравится, живой огонь даёт приятный свет и для глаз лучше.
Котелок закипел, и дразнящий запах стал беспокоить меня, всё-таки не жрать целый день не так просто. Из тушёнки готовится быстро, и мы уселись есть прямо из чугунка. Ложки нашлись там же, под печкой в деревянном тазу, древнем, как и всё в этом доме. Утолив первый голод, я стал рассматривать женщину, думая, что она увлечена едой. Если забыть про лягушачий цвет кожи, то она очень даже ничего, в смысле всё основное на месте и очень даже аппетитная.
- Рассмотрел? – усмехнулась она. - Тогда пошли, пора за оружие платить.
С этими словами она развязала завязки на своём наряде, обнажившись с вполне определёнными намерениями. Тупой я или нет, а всё понял, да мне и раздеваться не нужно, ничего и так нет. В общем всё у нас получилось очень даже ничего. А потом мы доели похлёбку из чугунка, и улеглись спать на печи, она только водой чугунок залила и поставила на шесток.
- Утро, пора вставать и в путь, - разбудила она меня.
Но перед уходом она засыпала золу в чугунок и вымыла его очень даже неплохо, спрятав всё под печку.
- А как я пойду босым? – удивлённо спросил я.
- Да так же, как и я, пешком. Ты ещё не понял, что совсем не мёрзнешь?
Она права, холода я почему-то не чувствую совсем.
- Это из-за кожи, ни я, ни ты, не чувствуем холода, так что одежда и обувь нам только для приличия.
Она снова завязала свои верёвочки, спустилась в погреб и уложила в контейнер какой-то артефакт. Сундук я задвинул на место, и мы отправились в дорогу. Босые ноги чувствовали всё, кроме холода, а острых железяк нам и не попалось по дороге, так и дошли до Бара, поскольку до него ближе. Бармен сразу вручил мне велосипедные шорты, стандартная одежда для мутантов. Женщины в Баре с сожалением смотрели, как я прячу своё «хозяйство» в шорты, а моя спутница ехидно скалилась.
- Вот и всё, теперь ты можешь снова бродить за хабаром, - озвучила она, вручая Бармену «пламя». – Этого хватит на первое время.
- Мы ещё увидимся? – ляпнул я, сам не понимая, что сморозил глупость.
- А это, как сам захочешь, - только и сказала она, выходя наружу.
Ну почему я не пошёл за ней? Сидел у стойки, мусолил стакан водки и думал о странностях судьбы. Дурак, надо было идти следом, ведь такая женщина попадается нечасто. Ну и что, что похожа на лягушку, зато она умная, сильная и с прекрасной душой. Захмелев от своих мыслей и водки, я выбрался наружу и уселся у костра, где бродяги, которым не повезло, коротали вечер. Рюкзак у меня полон, артефакт стоил того, а утром я собрался отправиться «по грибы».
- Точно тупой, - во сне голос показался слишком громким, - отпустил такую женщину.
Утром я собрался и снова ушёл к тому домику, но её там не оказалось, прождав три дня, я вернулся в Бар с хорошими артефактами, которые попались по дороге. Потом я бывал там ещё несколько раз, но сколько не ждал, она не приходила. На душе стало тоскливо, уж не погибла ли она в Зоне, зачем я её тогда отпустил? Казалось бы, случайное знакомство, но она запала мне в душу, поселив в ней тоску по потере чего-то большого и важного.
Бродяги звали с собой, а я ничего не хотел, сидел, пока были деньги и тосковал.
- Ты так погибнешь, если и дальше будешь тосковать, - сказала Лысая, придя с Орком в Бар.
- И что мне делать? – я уже и сам понимаю, что довёл себя до крайности.
- У Зоны спроси, дурень, она подскажет.
Лысой не надо ничего объяснять, она телепат и всё прекрасно понимает без слов. А вообще, есть в её словах резон, вдруг Хозяйка что-то подскажет. Я забил рюкзак продуктами под завязку и снова ушёл к тому домику. По дороге пришлось здорово подраться, но я справился, а раритетное оружие выручило меня. И вот я снова в домике, развёл огонь в печи, налил воды в чугунок, как тогда и стал варить похлёбку.
- Бедненький, как же ты извёлся, - нет, появляться Зоне не обязательно, а вот поговорить надо, она же благоволит влюблённым. – Раз ты так любишь её, значит дождёшься, только кого ты ожидаешь увидеть?
- Она умная и сильная, и решительная, и вообще, не могу я больше без неё, - выпалил я.
- Если так, то приготовься, тебя ждут непростые испытания.
Голос исчез, а я остался в раздумьях, чуть не подгорела еда, да и какая разница, но чугунок жалко. Стемнело и я достал ложки из-под печки. Положил вторую ложку на стол и стал ждать. Уже давно за полночь в дверь постучали.
- Это ты? – глупый вопрос, кто там ещё может быть.
В ответ раздался один стук, и я открыл дверь. Она стучала головой, рогом, который торчал между глаз. Несуразное тело, больше похожее на гиену, венчала голова с пастью, полной острых зубов и роговой пластиной на морде. Невольно я схватился за протазан, а она запрокинула голову, подставив шею. Означало это одно, она согласна умереть, но воевать со мной не будет.
- Опять попала в «штору»? – снова глупый вопрос, где бы ещё она так изменилась.
Кивок головы подтвердил мою догадку. Поборов невольное отвращение, я подошёл и погладил её по голове, а она прижалась ко мне, как собака и завыла.
- Ничего, всё у нас будет хорошо, - и снова глупость, как у нас может быть всё хорошо?
Но почему-то я верил в свои слова, может, сам факт того, что Зона заговорила со мной, внушил мне эту уверенность. Я гладил и кормил её с ложки, потом обнял за шею, и мы просто молчали, да так и заснули вместе на полу. А утром я поднялся и позвал её за собой. Местоположение аномалии я запомнил, память у меня хорошая, но и у неё тоже. Она догадалась о моём намерении и загородила дорогу, не пуская дальше.
- Ты пойми, какая разница, на что мы похожи, - я смотрел ей прямо в глаза. – Весь смысл в том, чтобы стать похожими друг на друга и всегда быть вместе.
Я ещё что-то говорил, убеждая её, теперь уже и не вспомнить, но, в конце концов, она стала рядом, и мы шагнули вместе в аномалию.
- Опять ты красавчик, - услышал я и открыл глаза.
Передо мной стояла женщина светло-баклажанного цвета, с сиреневыми, раскосыми глазами и, уходящими аж на виски надбровными дугами в форме крыла чайки. Смотрелось это очень мило, хотя бровей не было вовсе. От затылка по спине шла грива волос, доходившая до талии. Длинные ноги заканчивались ступнями с двумя крепкими пальцами, что никак не портило её внешность, а крепкие руки получили по три толстых пальца.
- Ты красивая, - улыбнулся я, - главное, что мы теперь вместе.
Она кинулась мне на шею и обняла крепко, силы в ней меньше не стало, но и я такой же, как она. Мы стояли обнявшись, пока не налетели псевдоутки. Хорошо ещё, что я бросил свой протазан перед аномалией, а она подобрала какую-то палку и битва разгорелась нешуточная. Но голуби не бывают особо многочисленными, да и мелке они. Только сейчас я заметил чешую на наших предплечьях, помогавшую в бою с мутантами.
Царапин мы не получили, зато заготовили дичи на несколько дней. Это было весьма кстати, поскольку, закрывшись в домике, мы занялись друг другом, изредка прерываясь на обед и разговоры. Запечённые в печи, бывшие голуби оказались очень вкусными, и мы праздновали возвращение в человеческий облик… ну почти.
- Завтра пойдём в Бар, - решила она, - у нас еда заканчивается.
- Тебе надо оружие подобрать, - вспомнил я, - кстати, а откуда тут всё это?
- Здесь жил один любитель старины, но это не совсем хорошо, поскольку он воровал это всё из музеев и у коллекционеров. Я случайно узнала об этой коллекции, хотела вывезти за Периметр, но попала в «штору».
Сундук я отодвинул, а она выбрала себе чекан, богато украшенный золотой гравировкой и камнями.
- Мы с тобой, два богача, - рассмеялся я, глядя на любимую.
- Точно, только с голыми попами, - она тоже рассмеялась.
Мы бы ещё остались тут, но надо идти, одеться и купить немного консервов. По дороге пришлось воевать с вараном и волком, которых ловко убила моя спутница. Зато с псевдоутками я расправился лихо, она изредка помогала, выбивая тех, кто пытался атаковать сзади. Из приятного, мы очень легки на ходу, так что не устали вовсе. А в Баре на нас пялились все посетители, но недолго. Бармен выдал шорты и топик для любимой, и мы быстро прикрыли наготу.
Вот так теперь и живём в Зоне, изредка заходя в Бар или на Кордон. Теперь чаще приходится на Кордон за памперсами и детскими вещами, а Зона как-то ночью поцеловал нас в лоб и теперь мы оба видим аномалии. Пришлось заказать и матрас на кровать, там они спят с мамой, а я сплю прямо на полу, удобно подложив гриву под спину. Но, когда малыш заснёт, любовь по-прежнему поёт нам свои песни.