Любава, как обычно, поднялась с первыми лучами солнца, да сразу затопила печь, чтобы сварить своему сыну кашу. Так уж жизнь их сложилась, что куковали они вдвоём. Любава сама уже белая, словно лунь, да и у сына седина в волосах тёмных серебриться вовсю. Мужа у Любавы не стало, когда сыну едва пять лет исполнилось, вот и посвятила она всю свою жизнь единственному сыну. Хотя и сватались к ней потом, но не хотела она для сына неродного отца.
Случилось так, что не смог он свою жизнь устроить. Два раза женился, да обе бабы у него с изъяном были – ни одна ему родить не смогла! Обеих невесток он к матери приводил – своего дома так и не построил, да и зачем, коль родительский был? Ильюша у Любавы был тяжеловат по характеру, весь в отца, но мать сына сильно любила. Но и невесткам она и слова дурного никогда не говорила – терпеливо относилась к девицам, старалась их мягко уму разуму научить – как за мужем ухаживать, да как за хозяйством следить. Любава то всю жизнь на собственном хозяйстве, и оно у неё приличное – и куры, и утки, и гуси. Коровы две, да телёнок, и даже поросят пару штук взяла на откорм в этом году! Мясо то всегда в чести, особенно к зиме, когда дичи в лесу меньше становится.
И оба раза жены уходили от сыночки её, неблагодарные попадались!
И обе, что странно было, вовсе из деревни уехали. Но про первую невестку Любава знала – уехала с молодым агрономом, что к ним в деревню приезжал, а вторая вышла замуж повторно в соседнюю деревню. А вызнала это Любава от собственного любопытства – кому такие порченные девки могли понадобится? Хотя что-то и колыхнулось внутри Любавы, когда она узнала, что у первой невестки ребятёнок есть – после переезда появился – значит водилась с этим агроном ещё когда с её Ильюшей жила! А у второй невестки один за другим трое ребятишек народились, что на корню её теорию рушили! Но Любава сдаваться не собиралась – с девушками что-то не так было, а не с её сыном и всё тут!
Знала она так же, что хаживает он к вдовушке одной, из их деревни, но сразу ему обозначила – никакой третьей невестки она не примет, пусть даже не заикается! Сын тогда на неё глянул тяжело, но не сказал ничего, отвернулся только, и продолжал к той женщине ходить.
Не было никогда душевной близости у сына с матерью, не взирая на всю любовь её, зачастую удушающую. Что он об этом думал – никому неведомо было.
А вот Любава только радовалась, суетилась вокруг сына, в рот ему заглядывала, угодить всячески пыталась, несмотря на собственный возраст. Раньше подруги её образумить пытались, конечно, но потом рукой махнуть – коль свои мозги не вставить, то и не сделать ничего с этим!
Так и жили мать с сыном, изредка только переговариваясь о делах насущных хозяйственных – вот это и стало их единственным общением, но Любава была просто рада тому, что сын рядом, вот и всё. Так и не смогла его от своей юбки отпустить. Не дала ему самостоятельно жизнь построить, но нисколько из-за этого не тревожилась, ведь, по её мнению, всё хорошо у них было. А то, что семью не построил – ну так это бракованные невестки виноваты!
В деревне Любаву не судил уже никто – что толку лезть с советами, коль человек никого, кроме себя не слышит? Да и Илья особо не возражал против такого отношения к нему матери, и дружков своих быстро затыкал, что начинали его под хмельком винить в том, что до сих пор с матерью живёт. Ну а если всё всех устраивает, то что толку лезть?
Накормив сына завтраком, Любава проводила его и принялась управляться по хозяйству. Правда самую тяжёлую работу всё равно для сына оставляла – силы уже не те у неё были, чтобы всё на себе тащить. Илья хоть и неохотно, но помогал.
В тот день она как раз во дворе возилась, когда хлопнула калитка и во двор шагнула высокая, бледная женщина в чёрном платье. Любава как глянула – так и обомлела – никогда она этой женщины в их деревне не видывала! Любава уточнила у гостьи, чем помочь той может, быть может ищет кого-то? А женщина в чёрном взяла и выдала ей, что ищет Илью, и за какой такой надобностью ей понадобился говорить отказалась, села на скамеечку у забора, да руки на коленях сложила. А у Любавы сердце не на месте – что за женщина к её сыну явилась, да с какой целью?! Она уже к ней и так и эдак, всё пытается вызнать, а женщина молчит, и равнодушно куда-то вдаль смотрит. А мать всё изводится, то в дом зайдёт, то выйдет, в итоге не выдержала и гостью чая позвала попить – мол сын поздно будет, не держать же во дворе на солнце!
Женщина тут же отмерла и поглядев на Любаву – той стало жуть как неуютно от равнодушного взгляда водянистых глаз гостьи. Но выпить чаю та не отказалась, и всё рассматривала Любаву абсолютно нечитаемым взглядом.
- Так что вам надо от сына моего? – Спросила Любава вновь, когда незнакомка выпила предложенный ей чай.
- А то и надо. – Вдруг ответила женщина, уставшая от долгого ожидания и назойливости хозяйки дома. – Коль взрослый стал, то и должен он нести ответственность за поступки свои.
- Вы что это имеете в виду? – Спросила Любава, а у самой всё внутри оборвалось.
- А то и имею в виду. Приезжал он в нашу деревню – Яблоновку - семь лет назад, да с дочерью моей хороводился. Она то молодая, влюблённая, мозгов нет, но он-то взрослый мужчина! Конечно, оба виноваты в том, что произошло, да ещё и сынок Ваш сбежал, не захотел ответственности нести. А в итоге дочь моя с ребёнком одна осталась.
- Не может такого быть! – Воскликнула Любава, нисколько не сомневаясь в том, что эта женщина ей нагло врёт. А женщина в ответ только криво усмехнулась, продолжая буравить Любаву взглядом:
- Отчего же не может? Ещё как может. Есть у Вашего Ильи сын, как две капли воды на него похожий. А вот дочери моей уже нет, совсем Илья ей душу истрепал, вот она и решила про сына забыть, да и про меня тоже. – Женщина усмехнулась, зло и жестоко, не сводя взгляда с Любавы. – Но теперь, видя какая мать у этого мужчины, я совершенно не удивлена тому, что такое случилось. Дочь свою не оправдываю нисколько, но и с Вашего отпрыска не хочу нисколько ответственности снимать. Поэтому пусть он принимает участие в воспитании собственного сына, которого бросил. Одной мне тяжело его тащить.
- Ну, знаете! – Взвилась Любава, которая совершенно не хотела верить этой женщине, да и не собиралась. – Уж лучше бы ты дочку свою нормально воспитывала, а не к честным людям во двор припиралась и сказки всякие рассказывала! Ильюша мой хороший мальчик, никогда не полезет к уже порченной девке, так что ищи своему… - Любава чуть не ругнулась, и с трудом удержала язык за зубами. – Другого отца!
Любава почти на крик перешла, покраснела вся от гнева, а женщина в чёрном смотрела на неё равнодушно. Допила свой чай, после чего кивнула и на ноги поднялась:
- Коли так, то понятно, что делать мне тут нечего. – Женщина невесело усмехнулась и поднялась из-за стола, больше не желая оставаться в этом доме, и прекрасно понимая, что из себя представляет сын такой женщины. Но перед тем, как выйти за калитку, она остановилась и пристально посмотрела в глаза Любавы, и та аж застыла, чувствуя, как горло сжимает ледяное предчувствие беды. А потом женщина в чёрном просто ушла, не оглядываясь, оставляя после себя горькое послевкусие.
Но нет, Любава ни в одно её слово не поверила конечно же! А через пару часов Любаве и вовсе показалось, что не было никакой женщины в чёрном, и что ей попросту голову напекло. Ну не мог её любимый сыночек такого сотворить! Но, с другой стороны, и деревню та женщина назвала.
Ничего у Ильи Любава спрашивать не стала разумеется. Постаралась всё у деревенских выяснить, на сердце неспокойно было, но никто ничего не знал про женщину в чёрном платье, у которой не стало дочери оставила внука. Тут бы Любаве успокоиться, но женщина в чёрном начала ей мерещится в тени раскидистых кустов и деревьев. Вроде увидит краем глаза – голову повернёт, а нет там никого! Любава вся как-то аж посерела, съежилась, внутри себя всё переживала, никак понять не могла – с чего к ней такая напасть прицепилась? Ведь в порядке всё было, никто женщину и семью эту не знал! Илья ещё совсем почти перестал домой приходить, от матери отмахивался, никакой помощи по хозяйству!
Через пару дней пришла к Любаве в гости знакомая из тех, что языком поболтать любят. Любава её не гнала – хоть послушает последние новости в селе, что ходят!
Расположились они на кухне, знакомая болтает, да чай с сушками не забывает прихлёбывать, а Любава просто слушает, иногда только поддакивает.
А тут возьми знакомая, и начни рассказывать про деревню Яблоновку, что не соседняя, а которая чуть подальше находится, ей даже название на Рябиновку изменили, но по старой памяти всё равно Яблоновкой кликали. Любава аж обмерла, и застыла, пристально на знакомую смотря. А та продолжает рассказывать про то, что случился там в одном доме пожар страшный, а там жили мать с дочерью, да внучок маленький, и никто выбраться не успел! А девица – дочка той женщины – так и вовсе ребятёнка в подоле принесла, но семья всё равно хорошая у них была, а что без мужика – ну и такое бывает! Хотя, если по секрету, вроде как отец мальчонки был из их, из Любавиной деревни! Но разве проверишь сейчас уже? Сгинули все, как концы-то теперь найдёшь! Но жалко конечно, мальчонка, как говорят ангелочком был – белокурый и зеленоглазый, прелесть просто!
Любава побледнела ещё больше, да за сердце схватилась – точно, как её Ильюша!
Но как такое может быть?!
У Любавы сердце в груди заболело, а потом она мешком на пол повалилась. Знакомая подскочила, бросилась сначала к ней, а потом заголосила и побежала к соседям. Но когда помощь пришла – поздно уже было – не стало Любавы.
Илья только на похороны матери явился, дом и хозяйство быстро распродал, да исчез в неизвестном направлении.
Говорят, что сбежал из своей деревни, так как, по его словам, преследовала его какая-то баба в чёрном платье. Больше никаких вестей о нём не было.
КОНЕЦ
