Всем привет!
Так получилось, что для выживания в этом социальном мире нам необходимы различные унаследованные системы реляционных потребностей, и каждая из которых выполняет свою функцию.
Здесь я сразу же хотела бы уточнить понятие, которое все больше и больше набирает популярность в психотерапевтической среде, производное от relations - отношения, взаимоотношения. Реляционный психоанализ ставит на первый план именно реляционный аспект - то есть, аспект отношений и взаимоотношений.
И об этом также теория привязанности. Она основывается на потребности детей в безопасности, потребностях в связях (эмоциональных и социальных), и на в любопытстве к исследованиям и изменениям.
У детей формируются внутренние рабочие модели себя и других, которые основаны на истории их взаимоотношений с первичными фигурами привязанности – с родителями или тех, кто их заменяет. Эти модели, или схемы, которые отражают реальный опыт, а не внутренние фантазии, формируют основу для того, как дети и взрослые относятся к другим людям на протяжении всей жизни. Дэниэл Стерн описывает это как внутреннее способы бытия с другим. Участники групповой терапии привносят в групповое взаимодействие свои внутренние рабочие модели и схемы.
Важно подчеркнуть, что привязанность к первичным фигурам является основополагающей. Однако отношения привязанности не существуют в вакууме. С самого начала жизни каждого человека такие отношения являются частью его более широкого социального контекста. Пословица "Чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня" отражает универсальный опыт и подразумевает, что ребенок и семья являются частью всего общества и зависят от него.
По мере развития теории привязанности ее клиническое применение стремительно расширялось. Исследования привязанности взрослых в трансгенерационной перспективе показали, в частности, что неспособность регулировать сильные эмоциональные состояния передается от поколения к поколению (психолог Peter Fonagy посвятил этой теме много исследований). Все эти исследования сыграли важную роль в разработке методов групповой терапии для детей младшего возраста, подростков и родителей (например, групп для детей ясельного возраста, групп для детей, ставших свидетелями насилия, и групп для детей с психически больными родителями). Исследования показывают, что хотя паттерны привязанности стабильны с течением времени, дезадаптивные и деструктивные паттерны отношений могут быть разрушены и изменены. Такая адаптация может происходить как в процессе жизни, так и в процессе социализации с другими людьми, а также в ходе различных видов психотерапевтического лечения, в частности речь в данном исследовании идет именно про групповую психотерапию.
Исследователи также продемонстрировали и обосновали связь между безопасной привязанностью и ментализацией (т. е. способностью размышлять об эмоциях, мыслях и намерениях, а также распознавать и понимать точку зрения и поведение других людей).
Вот, например одно исследование об этом – «Attachment Disorganization: Genetic factors, parenting contexts and developmental transformations from infancy to adulthood», авторы Karlen Lyons-Ruth и Deborah Jacobvitz.
Безопасность в отношениях привязанности создает хорошие условия для интерсубъективного обучения, в то время как незащищенность и травмы в таких отношениях подрывают развитие этой способности к ментализации. Усилия, которые люди прилагают, чтобы интерпретировать и понять свое и чужое поведение, возникающее из внутренних психических состояний, отражают непрекращающуюся борьбу человечества за понимание человеческих мыслей, эмоций и поведения. Это постоянный процесс выживания.
Поведение, связанное с привязанностью, а также аффекты и эмоции культурно и иерархически нейтральны. Так, новорожденные младенцы во всем мире демонстрируют одинаковое поведение со своими родителями и имеют одинаковый набор аффектов. Младенцы с самого начала обладают врожденной способностью к гибкому взаимодействию с другими людьми. Мамы, отцы и, возможно, братья и сестры обычно являются их первыми фигурами привязанности. Уже на первом году жизни младенцам необходимо взаимодействовать с более широким кругом людей разного возраста (например, с товарищами по играм, родственниками и учителями).
Мы всего - существа реляционные (или социальные - то есть созданные в отношениях, через отношения – какими бы они ни были – теплыми или отвергающими), и мы постоянно находимся в движении между приближением и отдалением в общении с другими.
Близость и автономия – это два наших экзистенциальных силовых поля для удовлетворения базовых потребностей.
Благодаря разнообразию отношений группа (семья, сверстники, и прочие группы) имеет решающее значение в нашей жизни, начиная с самого раннего детства. Поэтому в периоды невзгод психотерапия в группах предоставляет возможности для исцеления, сходные с теми, которые возникают в условиях нашего взросления в детстве. В терапевтических группах активизируются паттерны привязанности, внутренние рабочие модели и привычные формы поведения, которые мы обычно используем в повседневной жизни. И уникальная возможность возникает, когда мы вступаем в отношения с другими людьми и пробуем новые подходы к решения болезненных или стрессовых ситуаций – то есть, в группе мы можем экспериментировать с новыми способами взаимодействия.
