Мечтаете прогуляться вдали от хоженых троп? Подглядеть таинство пробуждения росных трав под мотыльковым лётом? Дождаться восхода солнца, увидеть, как оно бросает охапки света на ситцевый наряд ароматных куртин? Значит, надо забрести в займище древних посадок лесистой горы Терентьевка с поймищем лугов у ее восточного взгорья. Сюда ведет заросшая сенокосная тропа, уводящая путника в царство буйного высокотравья. Привершинный липняк, окутавший гранитные скалы-матрацы, клином врезается в надпойменный суходол. Травы здесь, под сенью медовых дерев, богатые. Недаром терентьевские покосы славились у киалимских углежогов и лесоводов. В медвяный сезон на лугах буйствуют травы – белая пряжа таволги, царские кудри саранок, розовые скипетры иван-чая, утыканные синими шлемами стебли аконита, сиреневые солнца цицербиты уральской, кремовые опахала горца альпийского, зелено-малиновые початки медвежьей дудки. А под их пологом благоухают подмаренники, вейники, купена душистая, златоликий зверобой, лютики-цветочки, кукушкин цвет, птичьи звездочки-звездчатки, лапчатки-древлянки, пуховые ушки клеверов, змеиные головки вероник, прозрачные зонтики ястребинок и еще сотня-другая цветов и травинок. В их резковатом пряном запахе чудится музыка, расцветающая мириадами стебельков-струн под перезвон белых, сиреневых, розовых колокольчиков. Шумящие шелком цветы, словно прощальные цветочки, даруют лугу особую, чуть грустную, прелесть. И по шелкам этим порхает белоснежный в красных кляксах аполлон. Но тезка греческого Бога красоты здесь не один. Шорох, выскользнув из листвы, материализовался в крохотного тролля. Да, тролли бывают гигантские и тролли-малютки. Этот чуть меньше пучка случайной зелени – минуарции Гельма, застрявшей в трещине гранитной скалы.
- О, нет! Опозда-а-а-л! – ворчливо протянуло лохматое существо.
Надо открыть секрет. Тролли посещают терентьевские луга, когда рассвет весны дарует лугу зелень, а вместе с ней и первые бутоны золотистых роз. Купава, Купавка, Куколка – самые известные народные названия весенней розы. По-научному ее имя Купальница. Лесной люд тоже по-разному прозывает – бубенчики, колотушки, балаболки, жарки… А вот по-латыни название звучит как Trollius – «цветок троллей». И чем же он так тронул сказочных существ? Та еще загадка. Но ведь пришел же тролль за розами на Терентьевку. Одно обидно – припозднился малость. Даже самые стойкие из них уже отцвели, сбросили лепестки и красуются разве что темно-зеленой упругой завязью с крохотными семенами внутри. Может быть, они их едят? Хотя, как и большинство первоцветов, Купавка тоже ядовита. Или на мохнатых человечков ее яд не действует? Ведь пьют же, настоянный на нектаре Купальницы эликсир, цветочные эльфы. Открою еще один секрет.
Каждый вечер в лениво спускающихся сумерках крылатые человечки ждут, когда лохматая заря, встряхнувшись, кидает на сфагнум капли росы, окрашенной лунным перламутром. Они собирают ее в крохотные фарфоровые бокальчики гудайеры ползучей – самой маленькой орхидеи Таганая. С полными чашами они летят в заросли купавок и сливают ночной конденсат в желтые бутоны. А утром, настоянные на нектаре брызги неба – голубые росы, превращаются в волшебный эликсир. И в набухший от солнечного тепла воздух тотчас взлетает, вспугнутый птичьей стаей, чистый его аромат. Ни одна роза на свете не пахнет так, как утренняя Купавка пойменных таганайских лугов. Вероятно, троллей привлекает именно это. И не только их. Внутри желтых бутонов, как в теремочке, коротают ночь разные существа. Например, цветочный паук-альбинос по имени Мизумена косолапая.
Ведь внутри венчика всегда на несколько градусов теплее, чем снаружи. Вот разные букашки и лезут в золотистое дупло на мягкий нектарный ковер сердцевины цветка. У цветочного паука его прозвище вовсе не от того, что он любитель ночных грез в компании гостеприимных бутонов. Комфортом ароматных покоев чаще пользуются менее коварные твари – лесные клопики, журчалки, муравьи и мухи. Ну а Мизумена в своем перламутровом, под стать росинке, камуфляже удачно скрадывает клиента золотой опочивальни к утреннему завтраку. Впрочем, иногда сам становясь добычей голодной пичуги, например, московки – любительницы таежных опушек. Ну, а если представить себе этот фрагмент луговой драмы, то дело выглядело, возможно, так.
- Тук, тук. Кто-кто в теремочке живет? – полетел вежливый вопрос к шелковым створкам желтого шатра на таганайском языке.
Кстати, на этом языке общаются все обитатели таганайского диколесья. И ему не учат. Он становится частью жизни при рождении каждого существа Таганая – животного, растительного, минерального, сказочного. А вот люди его не понимают. Но не все. Сейчас научу. Попробуйте разуться и невесомостью скользнуть по изумрудной сфагновой перине с рассыпанной на ней красной росой клюквы. А дальше, войдя в световой поток природы, сумейте постичь в немногом этот необъятный мир, безгрешно сшивая белые нити паутин с нанизанными на них буквами таганайского алфавита. Вот и всё, лесной язык ваш. Но, вернемся к нашему шатру.
- Проходите, милый жучок-солдатик, - отозвалась Купава, и легкий ветерок раздвинул створки лепестков.
- Кто-кто в теремочке живет? – понеслось по лугу многоголосье в свистящих, цокающих, жужжащих и других невероятных тонах.
И купавки радостно отзывались:
- Я давно жду тебя, восковичок перевязанный.
- Рада приветствовать семью листоедов яснотковых.
- Хорошо выглядишь, краснокрыл пилоусый, проходи.
- Постель готова, пестряк-апиарус.
- Быстрей залезай, шпанка красношейка, не впускай холод.
- ….
Сто, тысяча приветствий под зеленое дыхание хвои летят над засыпающим лугом. Лунный луч в объятьях темноты скользит по золотому ожерелью, заглядывая в каждую бусинку, лаская своим светом дремлющих крох. Кончается ночь и утренний ветерок растворяется в листьях, будя их и бодря. Нежно, ласково дразня с лепестков златотканых купавок сорвется роса.
- Доброе утро! – пронесется над Терентьевкой каскад разноголосья.
Толстопузый восковик перевязанный, стряхнув с меховой мантии крохотные росяные жемчужины, высунул мордочку за шторку цветка. Ой! Восемь морионовых глаз немигающим взором вцепились в пробудившийся мохнатый комочек. Паук раззявил свои хелицеры, похожие на клыки, растопырил крючковатые лапы, приготовился к схватке и … полетел вниз. Что произошло? К юной Купаве по лучику утреннего солнца спустился эльф с гудайеровым бокальчиком, подставил его под струю стекающего с чашелистика эликсира и … тоже полетел вниз. Кто всё время трясет купавку? Это тролль-старичок. Он выхватил чашку с напитком у падающего эльфа, стряхнул с бороды прицепившуюся Мизумену и, ретиво подбросив восковика обратно на цветок, скрылся за куделью бородатого лишайника. Глотнув волшебного напитка, тролль снова ринулся в заросли золотистого цветника, чтобы вдоволь напиться эльфийской водицы и поневоле стать спасателем беззащитных постояльцев купавкиных колыбелей.