Глава 10
День за днем, неделя за неделей проходили мимо, складываясь в месяцы, а потом и в годы. Анка незаметно выросла. Хоть и не во что было наряжаться, а модничать она любила. Было у нее платьице любимое: юбка полусолнце, рукавчик фонариком, расцветка яркая. Уж так его Нюрка любила, что штопала без конца. На одной стороне столько заплат было, что намокнув, оттягивалось почти до земли.
Еще девочка обожала аксессуары, как бы сейчас сказали. Сумку из листа лопуха соорудит, колечко из яркого одуванчика, а еще ж перчатки и сапожки нужны, где взять? Малышка мазала жидким черноземом руки по локоть, вот и перчатках, и ноги по колено, будто в сапогах. Ох, и красотка! Так и ходила весь день, да однажды вдруг устыдилась своей «моды». Выросла, но любви к нарядам не утратила, потому начала шить сама, благо у подружкиной матери была швейная машинка. Так и повелось: у одной тетки кроила, у другой шила. На все вопросы со смехом отвечала: «Как ручки сделают, так жопка и износит».
Однажды в Пасху приспичило ей какую-то тужурку сшить, да кроить-то такие серьезные вещи не получалось еще, вот и пошла опять к тетке Луше. Скрои, да скрои. Та упирается, ведь Пасха, грех работать, а девка не отступится никак, все сшей, да сшей! «Ладно, только грех на тебе будет!» - сдалась Лукерья. «Согласна!» - выпалила не задумываясь Нюрка. Такая вот упрямая была. Уж если что задумала, дак не своротит, добьется своего.
В работе такая была и в учебе, а вот в свои силы не верила. Ей бы после семилетки в техникум поступить, да где там! Побоялась, что экзамены не сдаст, а возвращаться домой стыдно будет. И ведь училась-то хорошо, правда «на зубрежке». Не понимала она, и никто со стороны не подсказал, что знания-то у нее глубокие были и применять их она умела. Ну да что уже.
Учиться поступать не стала, но из деревни уехать мечтала больше всего. Не потому что не любила ее, просто голодно там было. Мечтала Нюрка поскорее устроиться на работу, заработать денег и нажраться досыта. Матери помочь, ведь тятя все не возвращался, а у Марейки еще две дочери росли.
Просто так из деревни после войны было уехать невозможно, деревенские даже паспортов не имели. Их выписывали только тем, кто уезжал на учебу, выходил замуж или женился на городских или получал вызов на работу в город. Ну вот так Нюрка и уехала в город. Не-еее! Не она замуж выскочила, мала еще была, всего шестнадцати лет отроду. Сестра ее старшая – Дуняша за городского пошла, сама в город перебралась и сестру вызвала.
Приехала Нюрка в город, а привычки и говор деревенские с собой привезла. Стоит бывало у окна и Дусю зовет: «Дунькя, а що это гудит?» Сестра ее начнет поправлять в который раз, да разве сразу приспособишься. Постепенно Анна, теперь ее так стали называть на городской лад, научилась говорить правильно, пора было на работу устраиваться, но кем? Соседка Евдокии – старшей сестры Анны, договорилась устроить ее на завод копировальщицей. Нужно было чертежи на кальку переводить на просвет. Хорошая работа, но Анна подумала, что не справится и распорядилась по‑своему.
В назначенное время пришла в отдел кадров, ее встретила их знакомая и сказала подождать немного, пока она сходит и договорится. Анна села ждать, а пока по сторонам все смотрела. Смотрела, смотрела и заприметила, что много молодежи идет мимо на второй этаж, обратно идут разговаривают, что на работу устраиваются. Анна и пошла в след очередной группы. Пришла, взяла, как все, бланки и села заполнять. Рядом какой-то парнишка тоже писал свои данные. Через какое-то время раздался телефонный звонок и секретарь, выслушав говорившего на том конце провода, громко спросила, есть ли тут Анна Овчинникова? Девушка резко прикрыла рукой свою фамилию и молчит. Парень, что сидел рядом, тоже промолчал, хотя и понял, что это именно она. Секретарь немного подождала и сказала, что у нее тут нет такой и положила трубку. Анна выдохнула с облегчением, а парень спросил, почему она не откликнулась. Пришлось рассказать что не хочет идти туда, куда звали. Так Анна стала учеником токаря на большом заводе в большом, очень большом городе.
Тяжело было, особенно первое время. Работать приходилось в две смены, а городского транспорта практически не было. Тот же, что был, ходил до полуночи, потому приходилось ездить на попутках или ходить пешком. Страшно, но что делать, ходили. Нюрка научилась работать не хуже других, да не к душе была эта профессия. Мечтала Нюра о машине, очень хотела работать шофером. Действительно очень сильно хотела она сесть за баранку автомобиля, а раз хотела, значит сделать может.