Так быстро бегут дни, тускнеют впечатления, стираются из памяти детали. Это не удивительно: каждый из последних тяжёлых дней настолько спрессован, настолько насыщен, что мозг не в состоянии всё удержать - да ещё такое больное, да ещё в течение нескольких дней.
Мне тяжело, ещё плохо работает голова, мало сил, подташнивает, но я боюсь, что если я и дальше буду медлить, откладывать, ждать, когда мне станет легче, то вообще забуду всё про последние дни мамочки. Поэтому буду начинать писать. Мне это нужно - для сердечной памяти, во имя любви.
Дни после ухода мамы тоже важные, тоже - пока не забылось, пока всё свежо - хочется рассказать, как я их проживаю, что мучает, что томит, но опасаюсь, что не смогу писать так много - и о сегодняшнем дне, и о событиях недельной давности. Хотя... Времени у меня сейчас много, любить некого, тревожиться не за кого, ухаживать не за кем пиши хоть сутками. Посмотрю, как дело пойдёт...
Начну не спеша. После моего поста о смерти мамы и её похоронах Дзен стал подсовывать мне статьи соответствующей тематики. И я лишний раз убедилась, что надо жёстко ограничивать поступающую информацию, читать то, что тебе близко, подписываться на небольшое количество людей, с которыми ты созвучен по ценностям.
Меня информация отравила. Хотя я читала всё по диагонали, вскользь. Рассказы о смерти дементных, комментарии ухаживающих по этому поводу - процентов 80 всего этого было пропитано такой чернотой, равнодушием, злобой, холодной прагматичностью, что меня реально затошнило.
"О чем тут горевать? Это естественный ход вещей... Умерла старуха, которая своим безумием и дерьмом отравила всем родным жизнь. Смерть дементного - это облегчение, это свобода. Не понимаю тех, кто льёт слезы. Радуйтесь, что теперь можете жить нормально, а не слушать бред, вычищать какашки и стирать гору зассанного белья." И всё в таком духе.
Я понимаю, что все люди разные... За почти 10 лет ухода за мамой я проявляла себя не ангельски: постоянно были срывы, я на маму орала, тыркала её, била, оскорбляла. И даже когда мама ослабела и слегла, я не превратилась в терпеливую дочь. Вечерами, намывая маму, я в изнеможении твердила мантру "больше не могу, когда же ты сдохнешь, сил моих нет!". Орала ей это в лицо. Била по рукам, когда мама мешала мне её мыть, кормить.
Тревога и уход изматывали меня морально и физически. Усталость, злость, отчаяние, тоску по свободе и загубленной жизни я срывала на маме.
Но вот наступили тяжёлые последние мамины дни, пришла мамина смерть, и вся моя злость мгновенно сгорела в жалости, любви и тоске по мамочке. Любовь мгновенно переплавила всё гадкое, что во мне было по отношению к маме. Осталась затопляющая жалость, нежность, тоска, сострадание, бережность огромной силы. И любовь. Я готова была отдать несколько лет своей жизни, чтобы мамочка пожила ещё - хоть и понимала, что, по большому счету, это бессмысленная жизнь.
Но любовь не рассуждает о смысле, она просто даёт. Уход мамочки - это для меня не "нормальное явление, чë тут слезы лить? естественный процесс, смерть старухи, которая загадила всё вокруг и искорежила всем родным жизнь, и радоваться надо, что пришла свобода". Нет, для меня уход мамы - это - умерла моя любимая больная настрадавшаяся мамочка.
У меня нет к маме ни одного упрёка за загубленную жизнь, ни одной чёрной мысли. Только любовь. Только нежность. Только жалость и тоска. Только светлые чувства.
